Поля неведомых напряжений подхватили Брайана и стремительно повлекли назад, в его комнату, где больно швырнули на койку, развороченную долгой бессонницей. Он рухнул вниз лицом, как был, в халате и тапочках, и немедленно, словно его выключили, провалился в глубокий, похожий на обморок сон. Такой глубокий, что он проспал завтрак и с трудом успел добежать до читального зала, чтобы открыть его с опозданием всего лишь на две минуты.
Еще через две минуты перед ним появилась Лу Хиггинс, полная притворного раскаяния по поводу не сданного накануне ключа от аннекса. Брайан не смог бы логично объяснить, почему он счел ее раскаяние притворным, но сомнений в этом у него не было. То ли взгляд ее был слишком чист, то ли извинения слишком энергичны, то ли он просто не мог ей простить, что у него нет способа выяснить, где и с кем она провела эту ночь. Во всяком случае, когда он, отнесясь к ней с должной суровостью, лишил ее права на ключ на целую неделю, ему показалось, что она нисколько не огорчилась.
– На неделю? – довольно весело пропела она, подняв на Брайана густо оттененные синим бесстыжие глаза. – В общем, это не так уж много, если учесть, что аннекс все равно будет закрыт целых три дня.
Брайан решил, что он ослышался – аннекс будет закрыт три дня? Кто мог придумать такую чушь? Как видно, лицо Брайана непроизвольно отразило его изумление и Лу мигом просекла, что он сейчас услышал об этом впервые.
– Как, они скрыли это от вас? – восхитилась она. – Но ведь на вашей двери висит объявление, неужто вы не видели?
Это как раз не удивительно, Брайан так спешил отпереть читальню, что мог впопыхах не заметить даже слона. Крайне невежливо оставив слова Лу без ответа, он стремглав выскочил из зала и убедился, что на его двери и впрямь висит объявление о закрытии аннекса с шестнадцатого июня по восемнадцатое включительно. То есть, с завтрашнего дня. Почему же его никто не предупредил?
Пока он, понурив голову, обдумывал, как поступить – пойти в контору выяснять или обидеться и промолчать, – за его спиной прозвучал голос его главного недоброжелателя, казначея Джеймса Сиднея:
– Куда вы запропастились, Брайан? Мы вас ищем со вчерашнего вечера, но вы не явились ни к позднему чаю, ни к завтраку. У вас какие-то проблемы?
Честно говоря, если бы у Брайана и были проблемы, он не стал бы делиться ими с Джеймсом Сиднеем. Тем более, что тот, не дожидаясь ответа на свой вопрос, торопливо заключил:
– Впрочем, я вижу, вы прочли объявление. Значит, вам все уже известно. Позаботьтесь, пожалуйста, чтобы никто не позабыл сдать вам свой ключ, и по окончанию рабочего дня занесите ящик с ключами от аннекса ко мне, я запру его в сейф.
И повернулся уходить, однако Брайан его задержал:
– Но я не понимаю… Как это можно – закрыть аннекс? Мы раньше никогда…
В тусклых глазах казначея вспыхнула хорошо знакомая Брайану искра неприязни, – он тут же пожалел о своей ненужной настойчивости и прикусил язык. Какая ему, в конце концов, разница, закрыт аннекс или открыт? Кто он такой, чтобы претендовать на участие в решениях дирекции? Однако казначей почему-то снизошел до объяснения, хотя мог бы этого и не делать:
– Комитет спонсоров присылает завтра ревизоров, которые должны проверить наличие и сохранность ценных книг, хранящихся в аннексе.
Дюжина вопросов вертелась на языке Брайана, но он сдержался и не дал Джеймсу Сиднею повода для добавочного раздражения. Он только поблагодарил его кивком головы и понуро поплелся обратно. Разговор с казначеем обычно давал толчок депрессии, вечно тлеющей где-то на задворках души. Однако в зале Брайана ожидал приятный сюрприз: Лу Хиггинс уже убралась восвояси и на ее месте сидел Ян, при виде которого депрессия Брайана начала было рассеиваться но, как быстро выяснилось, напрасно.
– Я слышал, аннекс закрывают на три дня. Почему? В чем дело? – спросил Ян раздраженно, будто не было у них вчера дружеского вечера в кабачке, завершившегося незаконным посещением хранилища.
– Говорят, какая-то ревизия, я сам только что узнал.
– Это просто черное невезение! Мало того, что в хранилище не впускают, так теперь еще и аннекс аннексировали!
– Я сам только что узнал, – упавшим голосом повторил Брайан, словно это могло его оправдать.
– Ладно, дайте мне ключ, я хоть сегодняшний день постараюсь использовать получше, – отрубил Ян, не принимая оправданий Брайана.
И с ключом в руке быстро сбежал по лестнице к дверям аннекса, не ободрив Брайана ни словом, ни взглядом.
Он снова появился возле Брайана только к концу рабочего дня, где-то перед пятичасовым чаепитием, и, положив на стол листок, неровно вырванный из записной книжки, пожаловался:
– Никак не могу найти одну книгу.
Брайан вспомнил, что часа два назад он краем глаза поймал силуэт Яна, перебирающего карточки в ящиках каталога, но сдержался и не ринулся к нему предлагать свою помощь, как обязательно сделал бы, если бы не был больно задет утренней сценой.
– Я просто не понимаю, – продолжил Ян смиренно, явно давая понять, как он сожалеет, что напрасно рассердился на ни в чем не повинного Брайана. – Куда она могла деваться?
Брайан посмотрел на листок, там значилось: «Боги, гиганты, герои. Полный текст нордических саг. Первое английское издание». Странно, что он – при его-то интересе к нордическим сагам – никогда не встречал этой книги и даже не знал о ее существовании.
– Что значит – куда могла деваться? Она что, где-то была?
– В том-то и дело, что была! В аннексе, на полке, что идет вдоль торцовой стены. Ну знаете, где все держат книги, взятые для работы. Я еще вчера ее листал. А сегодня она исчезла, как в воду канула.
– Может, просто кто-то с ней работает? – Брайан не хотел показать Яну, что он никогда в глаза не видел первое английское издание нордических саг – ведь он до сих пор наслаждался своей ролью всезнающего распорядителя.
– Никто с ней не работает. Я просмотрел все книги на всех столах, – ее там нет. Но главное, ее нет в каталоге!
– Нет в каталоге?
Вот как, этой книги нет в каталоге? Тогда понятно, почему она никогда не попадалась Брайану на глаза! В этом не было ничего обидного, никто ничего от него не скрывал, так что он смог, наконец, посмотреть Яну в глаза:
– Значит, это была книга из частного собрания мистера Муррея.
– Покойного мужа нашей очаровательной вдовы, что ли?
– Ну да, ее мужа. Он собрал замечательную коллекцию редких изданий, которая хранится здесь, у нас, и перейдет в собственность библиотеки после смерти миссис Муррей.
– И хранится эта коллекция за теми полками, которые нельзя раздвинуть, – правда?
– Как вы об этом узнали?
– Случайно. Я пытался их раздвинуть, потому что не нашел в каталоге книг с номерами, указанными на этих полках.
