назойливое жужжание, зудевшее под кожей, прекратилось. Минуту назад оно побуждало меня действовать, но теперь от зова осталось лишь эхо, да и то исчезающее с каждой миллисекундой.
Я потянулась к телефону за визиткой, чтобы дать ее женщине на случай, если она передумает. Но как только я почувствовала, что в заднем кармане нет ничего, кроме моей булки, сразу вспомнила, что потеряла телефон во время аварии. Некоторое время я размышляла, стоит ли записывать номер на салфетке, но из-за этого заявление о том, что я не пристаю, превратилось бы в откровенную чушь.
Вместо этого я пожала плечами и повернулась, чтобы слезть с табурета. Но прежде чем я это сделала, женщина фыркнула и принялась сверлить меня язвительным взглядом, который меня и остановил.
— Я просто хотела немного тишины, — прорычала она, встав и сдернув пальто с шарфом с соседнего табурета. — Трое моих сыновей выйдут из школы через двадцать минут, а еще двое ждут меня дома со свекровью, которая переехала два месяца назад. Два! Месяца! Назад! — прокричала она, недовольно засовывая руки в рукава пальто, а затем продолжила: — Я сижу здесь тридцать минут, чтобы выпить две чашки кофе, — единственные минуты покоя за все эти дни! Но даже их у меня отбирает какая-то красивая женщина, у которой слишком много времени и слишком гладкая кожа, чтобы быть настоящей, и которая не может заняться своими делами и уловить социальные сигналы, кричащие о том, как же я хочу, чтобы меня оставили в покое!
Она намотала шарф на шею и яростно замотала головой.
— Как сделать так, чтобы локоны не пушились? — крикнула она мне тоном сержанта-инструктора.
Я вздрогнула и замерла, потрясенная и напуганная.
— Я использую мусс под названием Cork My Screw, а на кончики наношу каплю кокосового масла, — поспешно ответила я, и она кинула на меня взгляд.
— Спасибо! — сердито крикнула она в ответ и выбежала из закусочной.
Совершенно ошеломленная и сбитая с толку, я смотрела, как она уходит. Обернувшись, я увидела двух официанток, которые сочувственно смотрели вслед бедной, явно измученной матери.
— Не принимай близко к сердцу, дорогая! У нее слишком много забот.
Я кивнула и закрыла распахнутый от ошеломления рот.
— Что ж, на этой ноте, думаю, мне пора откланяться, — застенчиво объявила я.
А затем, поджав хвост, практически бегом понеслась к двери. Колокольчики звенели на удивление более зловеще, когда я выходила. Клянусь, звучали они так, будто смеялись надо мной! Я поспешила к машине Рогана и буквально нырнула в нее.
— Божечки, едем, едем, едем! — кричала я, склонив голову так, будто была знаменитостью, которая пытается не попасться папарацци.
Я была сильно расстроена и чувствовала себя ужасно из-за того, что согнала с места уставшую мать множества детей.
— Что? Почему? Ты что, ограбила заведение? — спросил Роган, медленно включая передачу и трогаясь с места на безопасной низкой скорости.
— Нет, хуже! Я случайно разбудила маму-медведицу, и мне повезло, что я выбралась оттуда целой и невредимой. Так что едем, пока она не передумала и не напала на нас! После такого атака медведя в том фильме с Леонардо Ди Каприо покажется обнимашками с Заботливыми мишками, — крикнула я, официально перейдя на стадию «перепугана до смерти» реакции «бей или беги».
Низкий рокот заполнил салон машины. Сначала мне показалось, что кто-то на нас напал, пока я не посмотрела на Рогана.
— Не смешно! — крикнула я, пытаясь пригнуться пониже на переднем сиденье.
Роган выехал на дорогу и остановился на красном светофоре; машина тряслась от смеха. Я сильно ударила его по плечу, вспомнив все уроки, которые Тад преподал мне в детстве о том, как сделать самую мертвую из мертвых рук. Но от этого Роган расхохотался еще сильнее.
Загорелся зеленый, но прежде чем мы тронулись, водитель проехавшего мимо угольно-серого минивэна посигналил нам. Я обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как дама из закусочной на ходу показала мне средний палец.
— Вот черт, она нашла нас! Маневры уклонения! Маневры уклонения! — приказала я, указывая в противоположную сторону.
От смеха слезы текли по лицу Рогана, который упивался моими страданиями. Я скрестила руки на груди и покачала головой в ответ на его бесчувственность и незрелость.
«Вот же мерзавец!»
Примерно через пять минут и еще одну мертвую руку Роган успокоился. Он удовлетворенно выдохнул, что означало завершение приступа смеха. А затем вытер глаза и размял кисть руки, которую я дважды ударила.
— Ох, черт, как же мне это было нужно! — прокряхтел он, чуть не поддавшись очередному приступу смеха.
К счастью, он держал себя в руках, хотя его широкая улыбка чертовски раздражала.
— Может, расскажешь, что случилось? — спросил он, пытаясь проявить участие.
Но каждое слово он произносил тоном все выше и выше, так что я была уверена, что он вот-вот снова загогочет.
— Нет, не буду. Я просто уверена, это предки навели на меня порчу за то, что я на них ругалась, — надменно оборвала его я.
Почему-то из-за этого Рогана снова прорвало. Я вздохнула, стараясь не поддаться его заразительному смеху. Не собиралась я доставлять такое удовольствие. Но как же это оказалось непросто! У него был грандиозный смех. Вряд ли я когда-нибудь слышала, чтобы чья-либо радость звучала так приятно. Меня немного утешил тот факт, что Рогану это действительно было необходимо. После того, что с ним случилось, он заслужил все приступы смеха, которые только существуют. И как бы мне ни хотелось, я не могла за это на него сердиться.
«Две мертвые руки — справедливое наказание».
— Маркс знает о вас с Илоном? — спросила я, когда он оправился от смеха.
— Мы не говорили с ним об этом. Думаю, он подозревает, что в этой истории не все так просто. Мы с Илоном всегда знали, что это лишь вопрос времени. Рано или поздно его потребность все подвергать сомнению вынудит его задать нам прямой вопрос. Но до сих пор он держал подозрения при себе.
Я кивнула и посмотрела на деревья, мелькавшие за окном. Мы свернули на двухполосную дорогу, и машина набрала скорость. Раньше я задавалась вопросом, почему Роган жил в глуши, но теперь понимала его.
— У тебя возникают проблемы с членами магического сообщества? Например, этот ковен, в который мы едем, или Риггс — разве им плевать на твой статус?
— Не все знают, кто я такой, и в некоторых случаях это работает мне на пользу, — объяснил он. — Риггса и ликанов это, кажется, не волнует. Возможно, это связано с тем, что они сами долго были изгоями в магическом обществе. Так что
