Сет заглянул в комнату. Тусклый красноватый свет из прихожей едва проникал сквозь дверной проем, за которым угадывалось мерцание далекого зеркала и очертания длинных, темных прямоугольников на противоположной стене. Как будто прочная, осязаемая материя внезапно возникла внутри того пространства, что недавно казалось черным и пустым. На короткий миг Сет поверил, что видит, как нечто быстро проносится между косяками, перемещается справа налево, нависает над ним. Нечто плохо различимое издавало шорох, почти неуловимый за шумом приближающегося ветра.
— Быстрее, Сет! Быстрее! У нас с ней договор, я же тебе говорил. Так что поспеши, приятель. Давай ее туда, затаскивай внутрь. Времени мало, — наставлял за спиной мальчик в капюшоне.
Миссис Рот тоже что-то увидела. Лицо ее так побелело, что стало похоже на гипсовую посмертную маску. Глаза старухи, казалось, вылезают из орбит, пока она, не мигая, смотрела в открытый дверной проем. Длинная нитка слюны свешивалась из угла рта и почти касалась пола. Теперь она издавала утробные стоны, похожие на крики животного. Перепуганного раненого животного, которое силится сделать вдох поврежденными легкими и в то же время зарычать на охотника.
Сет почувствовал к ней отвращение. Ему было мерзко подобное проявление бессилия, захотелось отодвинуться от изломанной на полу фигуры.
Она его не слушала, ни словечка — сама напросилась. Глупой суке здесь не место. Он пытался ее остановить.
— Сет, Сет! — проговорил мальчик торопливым свистящим шепотом. — Давай быстрее, тащи ее туда. Избавься от старухи. Надо торопиться: Вихрь недолго простоит открытым, а она здорово расшиблась, у тебя будут неприятности. На тебя повесят обвинение. Вперед, пошевеливайся.
Последние слова прозвучали убедительно. Сет опустился на колени рядом со старухой и протянул руки к узким, угловатым плечам. Он действовал, подчиняясь инстинктивной уверенности, что, как только затащит ее в комнату, проблема будет решена. Раз и навсегда.
Миссис Рот застонала, когда он попытался ее сдвинуть, но так; и не отвела взгляда от дверного проема. Под тканью ночной рубашки она оказалась такой худой и жесткой. Полы халата распахнулись, было трудно ее ухватить.
— Быстрее, Сет, еще быстрее! Занеси ее внутрь и закрой дверь. Ты должен это сделать. Вперед! Скинь туда эту суку!
В отчаянном желании положить конец своему смятению, страху, этой бесконечной борьбе рассудка с обманом, Сет сунул ладони ей под мышки, вздернул на ноги перед собой и развернул лицом к комнате. Обмякшая, неподвижная, а теперь еще и удивительно молчаливая, миссис Рот висела у него на руках с открытыми глазами, а он готов был отдать ее темноте за порогом.
«Если пожилой человек упал, ни при каких обстоятельствах его не перекладывайте». Сет помнил инструктажи по оказанию первой помощи, какие проводили для портье внизу. «Он может быть в шоковом состоянии». Что, если миссис Рот сломала шейку бедра? Нет, теперь все это не имеет значения. Все это далеко в прошлом.
— Вот так, запихивай эту суку внутрь, — приговаривал мальчик в капюшоне, задыхаясь от возбуждения и заходясь невеселым смехом. — Но только не поднимай глаза, Сет. Только не смотри.
Сет повиновался. Понимая, что может разом покончить с досадной помехой, какую представляет старуха, Сет шагнул вперед. Не останавливаясь, не глядя ни влево, ни вправо, ни вверх, он промаршировал на середину комнаты и там положил миссис Рот на пол.
Казалось, он движется во сне. Тело Сета сделалось невесомым, воздух странным образом сгустился вокруг, такой невыносимо холодный, что замораживал даже дыхание.
Все это было лишено смысла, но понимать ничего не требовалось, потому что Сет немедленно стал повиноваться правилам этого пространства и делать то, что должно. Делать то, о чем его просили. Делать то, что было необходимо сделать в комнате, потолок которой — это он знал наверняка, даже не глядя, — исчез и сменился жутким вращением воздуха и невнятных голосов. Обрушиваясь вниз со многих миль, холодный бездонный вихрь у него над головой закручивался внутрь на путающей скорости, подбираясь все ближе, опускаясь. Сет уже слышал этот звук, но тогда принял его за работающее вдалеке радио. Теперь он знает наверняка, что это такое — бесконечность, которую он видел на картинах, развешанных по красным стенам коридора. В вихре заключались такие сила и энергия, перед которыми Сет ощутил себя еще меньше и ничтожнее, чем перед любым другим чудом природы.
Сет резко развернулся и бросился обратно в коридор. Он проскочил в дверной проем. Ноги подкашивались, он понимал, что выбрался наружу только потому, что его выпустили из комнаты. Сет упорно смотрел в пол, поэтому, когда дверь дернулась, отрезая темное пространство, он так и не разглядел толком, что же внезапно пронеслось через комнату и заслонило миссис Рот, а затем увлекло наверх.
Ее крик звучал недолго. Он начался с низкой ноты, сделался выше, завибрировал, после чего резко оборвался. Вслед за тем раздался громкий щелчок, а потом сухой хруст, и Сету представился свежий стебель сельдерея, разломанный сильными руками. И еще хворост, который мельчат, чтобы положить в миниатюрный камин.
А потом взревел ураган, этот невообразимый вихрь. Оглушительно затрещали статические разряды, и возникло ощущение, что какие-то силуэты утаскивают прочь — их голоса ударом хлыста распороли воздух на таком внезапном крещендо, что Сет нисколько не сомневался: все жильцы Баррингтон-хаус подскочили в кроватях. Финальный вопль достиг ошеломляющей силы, и Сет съежился в ожидании, когда из окон посыплются стекла.
Но ничего не посыпалось. Не успел шум так же неожиданно смолкнуть, как Сет услышал топот множества копыт, спешащих к тому месту, где он оставил миссис Рот.
Вытерпеть тишину, опустившуюся следом, было еще сложнее, чем все прежние шумы, из-за которых у Сета совершенно онемели конечности. Это была не спокойная тишина. Наоборот, она полнилась ожиданием. И пока она длилась, Сет мучился вопросом, когда же наконец закончится та мерзость — в чем бы она ни состояла, — какая вершится по другую сторону двери.
Мальчик в капюшоне сдвинулся с того места, где застыл, отдавая приказания. Теперь он стоял рядом с Сетом, который поморщился от резкого запаха пороха и жженого картона.
— Ты все правильно сделал, приятель.
Мальчик захихикал, и капюшон задрожал от какого-то шевеления внутри. Сет был рад, что ему не надо туда смотреть.
— Эта тварь схлопотала по заслугам. Скотина. Старая скотина. Он будет нами доволен, дружище. Он давно хотел заполучить старую суку. Но теперь зайди и все там прибери. Ты еще не закончил, приятель.
