– Нет, ну он настоящий псих. – Сунг выскочил из дыры в земле, размахивая лопаткой. – Это ж надо – выкопать подземный ход и так спрятать его!
Марк не заметил двери в стене подвала; мы с сержантом Полхаусом не заметили; заметил только Гэрри Сунг и весь сиял от удовольствия.
– Главное в нашем деле – что? – радовался он. – Быть внимательным.
– Очень внимательным, – поддержал Полхаус. Он посмотрел на меня. – Придется подключать наших взрывников. Сейчас вызову их. Наверное, придется сносить к черту эту стену, чтобы расширить пространство для поиска.
Он подошел к участку земли, напоминавшему ненадолго забытую полоску фермерской пашни.
– Гэрри, дай мне, пожалуйста, твой инструмент.
Гэрри пересек восемь футов земли и протянул ему лопатку – древком вперед.
– Идите сюда, – обратился Полхаус ко мне.
Я подошел к сержанту. Он неглубоко воткнул штык лопатки в податливую почву рядом с широкой коричневой полосой, отбросил в сторону землю, потом еще.
– Ага, – вдруг обронил он.
Я наклонился, и в нос мне ударил смрад, сочащийся из небольшой, выкопанной Полхаусом ямки. Смерть, тлен и аммиак, запах древнего примитивного процесса. Через секунду мне показалось, что он окутал меня всего, приклеившись к коже.
Я пишу уже больше часа и не в силах продолжать. Что-то вроде экскаватора свернуло в переулок и едет сюда, грохоча, как шайка рокеров.
Тим отложил ручку и задумался о том, чем ему предстоит сейчас заняться. Одетый как директор Бэттли, в серый костюм, белую рубашку и галстук, Филип объявил, что у него нет никакого желания «торчать» на заднем дворе и «пялиться» на то, как полиция будет сносить бетонную стену и выкапывать трупы. Пока Тим был занят своим дневником, Филип бродил по дому, включал и выключал телевизор, брал в руки журналы и клал их обратно. Около трех часов дня Филип, тяжело ступая, поднялся по лестнице; десять минут спустя он опять был внизу, но уже без галстука.
– Надеюсь, ты тоже не будешь там стоять и смотреть на все это, – заявил он.
Без галстука Филип казался раздетым – как человек, никогда не снимавший очки и впервые показавшийся на людях без них.
– Они собираются всего лишь снести стену, – сказал Тим.
– Ну да, а потом? – Он явно мучился и так же явно не знал, как с этой мукой справиться. – Снести стену немудрено, каждый может. Я могу снести стену. Даже ты можешь снести стену. Главное – что последует за этим Можешь, конечно, оставаться зрителем, а я – пас. И я не шучу.
– Оставаться зрителем? – переспросил Тим.
– Легкомыслие ведь не совсем тебе чуждо, не правда ли? – Он кинулся в свое убежище.
– Что за выражение – «оставаться зрителем»? – пробормотал Тим. – Оставаться зрителем… Филип предпочитает не оставаться зрителем.
В гостиной после короткой речи Филипа и его стремительного раздраженного бегства повисло напряжение. Тиму хотелось уйти – неважно куда, но он не мог оставить Филипа одного, даже если впоследствии брат обвинит его в этом Потом он вдруг вспомнил, что компьютер Марка – тот самый, с которого он отправлял письма дяде Тиму, – стоял по-прежнему наверху, словно дожидаясь работы. С помощью старого доброго «Gotomypc.com» и лэптопа Марка он может «стать зрителем» своей электронной почты, посмотреть, не написал ли кто ему чего-то интересного, а заодно стереть спам,[35] пока его не стало слишком много. Вот этим, подумал Тим, я и заполню время: спам как средство отвлечения внимания.
– Филип, – сказал он в закрытую дверь. – Можно, я поднимусь в комнату Марка и проверю свою почту с его компьютера?
Филип сказал, что брат волен делать что угодно.
Наверху Тим устроился на стуле за письменным столом и открыл крышку лэптопа. Он чувствовал неловкость, будто вторгался в личную жизнь своего племянника Экран компьютера почти мгновенно ожил Иконки аккуратными рядами выстроились на темно-зеленом поле. Тим кликнул одну из них и проделал несколько необходимых операций, прежде чем дождался соединения.
При модемном соединении его программа работала с мучительной медлительностью, и у сервера, похоже, сегодня был тяжелый, со скрытыми ошибками, день. С третьей попытки Тиму удалось установить связь со своим домашним компьютером. Наведя курсор на «Outlook Express», он щелкнул левой кнопкой. Дальнейшее напоминало величественное течение Миссисипи на широком повороте: все неспешно тянулось в коричневом сонном потоке. Выделенные жирным шрифтом непрочитанные сообщения вдруг появились на экране. Сначала пять или шесть, затем, со скоростью взрывающегося в микроволновке пакета с попкорном, колонка новых сообщений стремительно разрослась до двадцати четырех, тридцати, сорока пяти, шестидесяти семи… На этой цифре рост прекратился – попкорн взорвался весь.
Тим устало прошелся глазами по полю «От», пропуская «поврежденные», «РС Doctor», «виртуальные сделки» и имена женщин, которых он не знал, потому что таких женщин в природе не существовало. И вдруг он едва не воспарил над стулом, остановив взгляд на знакомом и таком неожиданном имени munderhill. Этот munderhill прислал своему старому советнику и доверенному лицу tunderbill сообщение с темой «полюбуйся». Даты не было.
Выбрав заголовок письма щелчком мыши, Тим клял на чем свет стоит «тормозной» модем, «тормозной» сервер и тормозящую программу.
Во всю длину широкого левого окна развернулось письмо Марка:
От: munderhill
Кому: [email protected]
Дата:
Тема: посмотри
дорогой мой дядюшка
старый добрый писатель
сходи по этой ссылке
lostboylostgirl.com
и посмотри
чтоб знать
что мы любим тебя
м & лс
Ни на секунду не задумываясь и не колеблясь, он ткнул курсором в строчку синего подчеркнутого текста и щелкал, щелкал, щелкал…
Еще один туманный фрагмент плавно-тягучей Миссисипи заполнил оба монитора: его – на Гранд-стрит и Марка – здесь, в Миллхэйвене. Пока он длился, Тим Андерхилл, известный еще и как tunderhill, так подался телом вперед, что дышал прямо в экран. На этом самом экране появилось обычное окно эксплорера, а в нем – URL[36] ссылки.
В заголовке внутреннего окошка развернулась строчка: «lostboylostgirl[37] представляет», а ниже: «Первый раз – только демонстрационный показ!» Прямоугольник проигрывателя раскрылся под этим предупреждением без присущей ему задержки для буферизации и заполнился светом и цветом. Значит, Тиму предстояло посмотреть видеоклип. Строчка внизу прямоугольника сообщила ему, что длительность клипа составляет одну минуту и двадцать две секунды, одна из которых уже миновала. Золотой песчаный пляж в обрамлении склоненных пальм, бескрайний голубой океан заполнили маленькое окно. Фильм или веб-камера? Скорее камера, подумал Тим, ведущая трансляцию для одного зрителя из мира, где нет никаких веб-камер. Послышались едва уловимые звуки прибоя и шелест пальмовых листьев под ветром Его сердце замерло.
