Я спал долго. Наверное, слишком. И, уже пробиваясь из мутной пелены сновидения на поверхность, понял – что-то произошло. Открыл глаза. В палатке было пусто. Теплый свет пробивался снаружи, и в солнечном луче спальный мешок Тиссы, лежащий рядом с моим, казался ослепительно-синим, словно край горного озера. Здесь же пестрел забытый ею шелковый платок. Теплая куртка Джейка валялась поверх его патрицианского спальника, тут был кофр от фотоаппарата, аккумулятор выглядывал из теплого носка, куда его недостаточно аккуратно убрали от ночного холода. Место Дика у самой стенки оказалось пустым. Абсолютно. Прямоугольник пола не покрывала даже пенка.
Я быстро поднялся, осматриваясь. Выглянул в тамбур. Рюкзака тренера тоже не было видно. Я поспешно зашнуровал ботинки и вышел на улицу.
Тисса с Джейком сидели неподалеку от палатки плечом к плечу, с дымящимися кружками в руках и молча смотрели на горы, выступающие из утреннего света.
– Выспался? – нежно поинтересовалась девушка, едва увидев меня. – Завтракать будешь?
– Где Дик? – спросил я, зная, что эта забота не предвещает ничего хорошего.
– Ушел, – ответила она, тут же стирая приветливую улыбку и надевая маску терпеливой скуки, готовая честно отвечать на мои неизбежные вопросы и пережидать упреки.
– Когда?
– Недавно.
– Почему вы его не остановили?
– Потому что он упрямый недоумок, – нехотя буркнул Джейк, недовольный моим жестким тоном.
– Тисса, я же просил тебя.
– Я ему не нянька! – огрызнулась она, устав изображать раскаяние, которого не испытывала. – А твоя сила пригодится нам. Нечего ее расходовать на этого идиота.
– Естественный отбор? – спросил я сухо, проходя мимо них к краю тропы, теряющейся среди каменных пирамидок.
– Надеюсь, ты не собираешься за ним? – с плохо замаскированной тревогой спросила Тисса. Она поставила кружку на камень и следовала за мной по пятам.
– Нет. Мы дождемся его возвращения.
– Думаешь, он вернется? И когда?
– Сегодня ночью.
– Чтобы Дик пошел куда-то ночью? – Джейк рассмеялся и покачал головой.
Тисса, внимательно смотревшая на меня, почувствовала неладное.
– Ты думаешь, с ним уже случилось что-то?
– Он вернется, – повторил я. – И миской супа с ним не расплатишься.
– О чем ты говоришь? – Она нахмурилась, туже стягивая у горла ворот кофты из черного полартека.
– Сегодня никуда не идем. Остаемся здесь.
– Опять? – Джейк решительно поднялся, выплескивая чай из своей кружки на землю. – Я обошел эти развалины пять раз. Куча старого хлама. Она мне уже глаза намозолила!
– Что ты имел в виду, когда сказал, что он вернется? – продолжала допытываться Тисса. – Почему таким зловещим тоном? И почему мы не можем уйти?
– Потому что чем больше времени пройдет, тем сильнее он станет.
– Но ты говорил, что каждый, кто поворачивает обратно на этом пути, погибает.
– Да.
– Значит, Дик мертв? – Она произнесла это так, словно только сейчас осознала смысл моего предупреждения.
– Скорее всего.
– Тогда как он может вернуться?
Тисса хмурилась, озадаченно глядя на меня, а потом брови ее вдруг приподнялись, губы скривились беспомощно, но тут же сжались в суровую линию. Она мотнула головой и произнесла со злостью и обидой:
– Нет, я ничего не хочу знать! И не говори мне. Все равно я ничего не понимаю в этом твоем безумном мире, в который ты нас притащил.
Напоминать о том, что они сами пришли в этот мир, не имело смысла.
– Да все будет нормально, – снисходительно заметил Джейк, вновь поворачивая все события на рельсы привычной реальности. – Этот придурок побродит один, замерзнет и притащится обратно. А я еще подумаю, пускать ли его в палатку.
Тисса повернулась к нему и заявила, противореча себе самой:
– Нет! Ты все еще не понимаешь, что здесь происходит! Ты пытаешься объяснить все происходящее с нашей, нормальной точки зрения. А здесь все не так. И если раньше мы хотя бы находились среди людей, то теперь одни. В горах. И сами не можем повернуть назад.
Она с ужасом посмотрела в ту сторону, откуда мы недавно пришли и где скрылся Дик. Отступила назад, чтобы даже случайно не шагнуть на тропу, ведущую к леднику.
– И сколько надо пройти, чтобы твое отступление засчитали? – насмешливо спросил Джейк, наблюдая за девушкой. – Метр? Два? Километр?
– Не знаю, – сказал я честно. – Но я видел тела тех, кто повернул назад. Иссохшие мумии. Казалось, они год пролежали в пустыне. Скелеты, обтянутые почерневшей кожей.
– Все, хватит! – резко оборвала меня Тисса. – Давайте не будем больше обсуждать это. Просто дождемся ночи. Он ведь придет ночью, не так ли? – Она хмуро посмотрела на меня, и я и увидел в ее глазах мрачное понимание, от которого ей самой хотелось бы избавиться.
День тянулся тягостно и уныло. Аркарам затихла, предвкушая наступление сумерек, чтобы посмотреть, как люди справятся с новым испытанием. Джейк снова и снова с разных ракурсов фотографировал уже надоевшие пейзажи. Тисса сидела рядом с палаткой, стараясь не выпускать меня из виду.
– Это же священное место, – произнесла она, не выдержав долгого молчания. – Сюда не должна попадать никакая… нечисть. – Последнее слово было произнесено с запинкой, не слишком уверенно.
– Время все меняет, – ответил я ей. – Часто силу и магию земле дают люди. Как только они уходят, уходит и защита.
Говорили, что настоятель монастыря ринпоче Цатул был мудрым человеком, очень уважаемым кайлатцами. Он единственный позволял первым альпинистам подниматься на вершину Матери Всех Богов, хотя и считал это кощунством. И не уставал молиться за белых людей, надеясь, что высшие существа вернут им разум, которого они лишились, раз осмелились ступать на священную землю горы. Снабжал экспедиции продуктами и предоставлял ночлег, а также защищал от сущностей, которые летели по следам безумных путешественников, направляющихся на запретные склоны. Теперь, когда эти земли опустели, защиты больше не было.
– Ты не пошел за Диком, – сказала Тисса, рассеянно наблюдая за тем, как я точу кухри.
– Как видишь, нет.
– Хотя, наверное, такой, как ты, должен был броситься следом, чтобы постараться спасти, – продолжила она размышлять вслух. – Рисковал бы своей жизнью ради другого человека. Почему ты не сделал этого?
Ее взгляд обжигал и настойчиво требовал ответа.
– Мне не настолько симпатичен Дик, чтобы рисковать ради него жизнью, – ответил я, сдерживая улыбку.
– Рай, я серьезно! – воскликнула она, сердясь на меня за неуместное веселье.
– Ну хорошо, давай серьезно. Если бы я отправился за ним, погиб бы наверняка. И ты осталась абсолютно беззащитной.
