Держась рядом с Эдди — а тот бродил по залу от столика к столику, не принимая участия ни в одной из игр, — Реджина реагировала на вегасскую суету в непривычной для себя манере. Пульс у нее участился, в кровь выплеснулся адреналин, кожу вдруг начало покалывать. Должно что-то случиться, поняла она. Не знала, что именно, но чувствовала, должно. Может, она выиграет кучу денег. Может, именно такие ощущения испытывали люди перед тем, как им улыбалась удача. Ранее она никогда не чувствовала, что ей улыбнется удача. Ранее удача никогда ей не улыбалась. Может, не улыбнется и в эту ночь, но она чувствовала: что-то должно произойти. Что-то значительное. И скоро.
* * *
Воздух в комнате мотеля становился все холоднее.
Мелани вроде бы спала, но металась под одеялом. Ахнула, застонала, сказала: «Эта… дверь… эта дверь… »
Дэн подошел к двери, проверил замок, потому что девочка вроде бы чувствовала: что-то могло заглянуть к ним на огонек.
—… держите ее закрытой!
Дверь была заперта.
Температура воздуха опустилась еще ниже.
Мягко, но настойчиво: «Не… не… не дайте выйти!»
Войти, мысленно поправила дочь Лаура. Она боится того, что может войти.
Мелани металась под одеялом, опять ахнула, содрогнулась всем телом, но по-прежнему спала.
Подавленная ощущением крайней беспомощности, Лаура оглядела маленькую комнатку, гадая, какой из предметов, как радиоприемник на кухне, может ожить.
Дэн Холдейн вытащил револьвер.
Лаура повернулась, ожидая, что окно разлетится на мелкие осколки, дверь разнесет в щепки, в стулья или в телевизор вселится злобная душа.
Дэн оставался у двери, словно предчувствуя, что беда придет с этой стороны.
Но потом, так же резко, как началось, все и закончилось. Воздух быстро согрелся. Мелани прекратила метаться, перестала говорить. Недвижно лежала на кровати, дышала очень уж медленно и глубоко.
— Что случилось? — спросил Дэн.
— Не знаю, — ответила Лаура. Температура вернулась к первоначальной.
— Все кончено? — спросил Дэн.
— Не знаю.
Мелани лежала бледная, как смерть.
* * *
Поскольку платье Реджина надела с открытыми плечами, изменение температуры воздуха она почувствовала раньше Эдди. Они стояли у стола, где бросали кости, и Эдди как раз раздумывал, а не сделать ли ему ставку. С обеих боковин стола толпился народ, в казино было не просто тепло, а жарко. Реджина даже пожалела, что у нее нет веера. А потом внезапно температура воздуха резко упала. Реджина задрожала, по коже побежали мурашки. На мгновение она подумала, что кто-то перемудрил с системой кондиционирования и чересчур понизил температуру подаваемого в зал воздуха, но потом сообразила, что температура упала слишком уж резко и кондиционерам такое не под силу.
Еще две женщины заметили, что стало холоднее, потом Эдди, и на него осознание случившегося произвело жуткое впечатление. Он отвернулся от стола, где бросали кости, обхватил себя руками, задрожал всем телом, лицо перекосило от ужаса. Кровь отлила от головы, кожа стала белее алебастра, глаза остекленели. Он посмотрел направо, налево, стал пробиваться сквозь толпу, расталкивая людей локтями, держа курс на широкий проход между столиками, все дальше уходя от Реджины.
— Эдди? — позвала она вслед. Он не удосужился ответить.
— Эдди!
Холодный воздух просто кусал кожу, во всяком случае, около столов, где бросали кости, и люди уже обсуждали столь неожиданное, резкое и значительное понижение температуры.
Реджина сквозь толпу поспешила за Эдди. Он уже добрался до главного прохода, где людей практически не было, остановился, поднял руки, начал поворачиваться вокруг оси, словно ожидал нападения, но не знал, с какой стороны на него набросятся. Но никто набрасываться на него не собирался, и Реджина решила, что у Эдди помутился рассудок. Тут же она заметила, что один из охранников обратил внимание на странное поведение Эдди и тоже направляется к нему.
Она вновь позвала Эдди, но тот, даже если и услышал ее, ответить бы не смог, потому что в этот самый момент его ударило, да так сильно, что он отлетел в сторону. Врезался в двух человек, которые проходили мимо него, упал на колени.
Но кто ударил его?
В тот момент он находился на островке открытого пространства в окружении людского моря. На расстоянии шести или восьми футов никого не было. Но его ударили. Волосы растрепались, лицо залила кровь.
Господи, как много крови.
Он начал кричать.
Крик этот прорвался сквозь громкий шумовой фон казино: вопли радости и неудачи, бормотание крупье и игроков, разговоры, смех, перестук рулеточных шариков, удары костей друг о друга, шелест карт, мелодичный звон и вой сирен игральных автоматов, грохочущую музыку квартета, который играл в баре. И все это то ли стихло, то ли резко убавило в громкости, когда Эдди начал кричать. Его крики рвали душу, пробирали до мозга костей. Одних только этик криков хватило, чтобы люди повернули на них головы, но теперь невидимые усилители (а может, звук усиливался морозным воздухом) разносили их по всему залу, удваивая и утраивая громкость. Словно некое невидимое и чудовищное существо насмехалось над ним, повторяя его крики, но уже на другом уровне громкости. Прекратились все разговоры, замерла игра, даже квартет перестал играть. Только Эдди дико кричал от боли и ужаса, да продолжали позвякивать игральные автоматы.
Люди пятились подальше от Эдди, пустое пространство вокруг него увеличивалось.
И Реджина остановилась, когда присмотрелась к нему. Из правого, наполовину оторванного, уха лилась кровь. Кровоточила половина разбитого лица. С головы вырвало несколько клоков волос. Его словно ударили огромной дубиной, но сознания он не потерял. Выплюнул кровь и выбитые зубы, начал подниматься с колен, но его ударило вновь так сильно, что крик оборвался. Его подняло с пола и бросило в толпу зевак, которая стояла у одного из игровых столов. Люди кинулись врассыпную, и короткие мгновения относительной тишины сменились уже их воплями и криками. Даже охранник, ранее направлявшийся к Эдди, остановился в замешательстве и страхе.
Эдди лежал на полу, напоминая кровавую груду тряпья, но внезапно вскочил, хотя и не по своей воле. Его поставили на ноги, как марионетку, движения которой контролировал невидимый и загадочный кукольник.
Он сделал несколько неуверенных шагов от стола, на котором бросали кости, споткнулся, повернулся, прыгнул, развернулся, его бросало из стороны в сторону под чудовищными ударами невидимых кулаков или дубинок, но кукольник держал на ногах свою окровавленную марионетку, не позволяя ей лечь на пол.
