Она ненадолго замолчала, а затем продолжила, глядя Старыгину прямо в глаза:
– Вот ты – реставратор. Представь, что ты реставрируешь какую-нибудь знаменитую картину, общепризнанный шедевр, и вдруг… вдруг эта картина под твоими руками оживает, ее персонажи начинают дышать и говорить? Ты, конечно, понимаешь, что это – нечто сверхъестественное, что ты, сам того не ведая, коснулся чего-то высшего, перешел черту… Девятьсот девяносто девять человек из тысячи, наверное, испугались бы и пошли на попятную! И это обычное явление, но ведь ординарным, сереньким людишкам, простым обывателям судьба никогда и не предоставит такой шанс! Иное дело – ты! От тебя зависит, чтобы картина ожила, ты чувствуешь себя Творцом! Так неужели же ты испугаешься и отступишь, даже если для этого придется продать душу дьяволу? И это при том, что мы, ученые, в массе своей материалисты, и наверняка не доказано, есть ли она вообще – душа…
Как видно, в существовании дьявола Катаржина не сомневалась.
Старыгин ничего не ответил, и Катаржина посчитала его молчание за ответ.
– Вот и я не отступила! – проговорила она с неожиданной силой. – Вот и я не отступила, встретившись со своим повелителем!
– Повелителем? – как эхо повторил Старыгин.
И в эту секунду из тени за колонной выступил второй человек.
Одетый во все черное высокий мужчина, лицо которого было похоже на тысячи других лиц – и не похоже ни на одно лицо в мире, как будто оно было переменчивым и подвижным, как ртуть.
Внезапно Старыгин понял, кто стоит перед ним.
Тот человек со старинной фрески, которую он только что видел. Второй игрок в Таро, игрок, одетый во все черное. Но не только игрок – он еще и воплощение тринадцатого аркана.
«Тринадцатый аркан, – вспомнил Дмитрий Алексеевич текст старинного трактата. – Имя его Мем, или Смерть. Тайный смысл его – любовь и таящееся в ней разрушение, смерть и перевоплощение. Мир, который зрит человек в данную секунду, есть неподвижная форма, застывшее мгновение вечно живущего, непрестанно изменяющегося истинного мира, который подобен океану, ежесекундно создающему собственные берега, на время ограничиваясь ими, чтобы тут же разрушить их и заново воссоздать…»
– Для того чтобы мир находился в равновесии, – заговорил Черный Человек, как будто прочтя мысль Старыгина и продолжая ее, – необходимо, чтобы каждый его элемент уже носил в себе собственное будущее, а значит – и собственную смерть!
– Смерть и перевоплощение! – подхватила Катаржина.
Старыгин хотел ответить им, хотел им возразить, но его охватило странное оцепенение, странное равнодушие, безразличие к тому, что произойдет. Он почувствовал, что все уже предопределено, все уже записано в книге судьбы, и никакие его действия ничего не могут изменить.
– Ты привел нас к картине, – удивительно мягким, убаюкивающим голосом проговорил Черный Человек. – Ты снял заклятие шестого аркана и открыл для меня этот вход. Твое дело сделано, и ты свободен. Окончательно свободен.
Сердце Старыгина сковал странный холод. Окончательная свобода… свобода от всего, от всей этой мелкой повседневной суеты… свобода и покой… последний покой… смертный покой…
Вдруг за спиной его раздался скрип, как будто отворилась заржавевшая железная дверь. В часовне стало светлее. Старыгин вздрогнул, сбрасывая оцепенение, и оглянулся.
За его спиной стояли два человека, словно озаренные золотым закатным светом.
Женщина в золотистом платье, с нежно-розовым, словно фарфоровым лицом, женщина одновременно юная и бесконечно мудрая, с глазами, полными волшебства и загадки, и молодой мужчина в светлом костюме, тоже казавшемся золотистым в странном свете, льющемся от картины Рембрандта.
– Игра еще не закончена, Мем! – звонким, высоким голосом проговорила женщина.
– Кого я вижу! – дурашливо воскликнул Черный Человек и церемонно поклонился. – Мадам Императрица, мое почтение! Мистер Правосудие, рад вас видеть в добром здравии! Впрочем, это ненадолго, ненадолго! Игра не закончена, говорите вы? – Его голос набрал силу и гулко зазвучал под сводами часовни. – А я думаю, она закончена или закончится в ближайшие минуты! А самое интересное только начинается! Все честно – нас двое и вас двое. Теперь все зависит только от расклада. Третий и восьмой арканы – сильные карты, не спорю, но тринадцатый бьет их! Ваше время пришло! Простите за каламбур, но над вами сейчас свершится высшее правосудие!
Он шагнул вперед и поднял над головой худые длинные руки. В часовне потемнело, и в багровом свете дымных факелов сквозь черты Черного Человека проступила его подлинная сущность – костистые очертания черепа. И сам он сделался страшен и зловещ, как сама смерть.
Старыгин почувствовал тяжелую щемящую тоску. Он подумал вдруг, что больше никогда не увидит солнечного света, зелени деревьев, живых человеческих лиц.
В поисках поддержки он обернулся к тем двоим, что стояли за его спиной. Но они тоже выглядели не лучшим образом – нежное лицо женщины заливала смертельная бледность, ее золотистое платье погасло, сделавшись тускло-желтым. Молодой мужчина тяжело дышал и держался за грудь.
– Твой… твой ход… – прошептала женщина, с надеждой глядя на Старыгина.
– Что я могу сделать… – едва слышно отозвался Старыгин.
– Верно! – подхватил его слова Мем. – Что может сделать слабый человек, когда игру ведут самые могучие силы Вселенной?
Старыгин почувствовал, как ледяная рука сжала его сердце. На лбу выступили капли холодного пота. Он сунул руку в карман, за платком…
И нащупал картонный прямоугольник.
Карту Таро.
Он вытащил карту из кармана, удивленно взглянул на нее.
На потрепанном листе был изображен смеющийся человек в пестрых лохмотьях и в колпаке с бубенчиками.
Нулевой аркан, Безумец.
Старыгин невольно вспомнил того странного парня, с которым столкнулся при выходе из музея. Такое же смеющееся лицо, бубенчики на колпаке… Вот кто подсунул ему в карман эту карту!
Пламя факелов вспыхнуло с новой силой, и под сводами часовни прогремел низкий раскатистый голос:
– Имя его – Шин! Тайное значение его – Летящая Стрела! Число его – ноль, ибо он – Ничто, Абсолют, Первопричина, То, с чего все началось и чем все закончится! Суть его – Подлинная Реальность!
На мгновение грозный голос затих, а потом пророкотал с новой силой:
– Игра окончена!
Черный Человек зашатался, с его лицом начали происходить странные метаморфозы. Если прежде оно было похоже разом на все человеческие лица, как живое зеркало отражая того, кто смотрел на него в данную минуту, то теперь в нем не осталось ничего человеческого, оно стало блестящим и бесформенным, как лужица ртути.
