– Кажется, предстоит серьезный разговор?
– Вот именно, – брат потер ладонью потное лицо. – Вот именно… Объясни, что происходит?!
– Ты о чем?
– Чувствую, атмосфера вокруг нас накаляется Интуиция, понимаешь ли… Как я понял, за тобой охотятся?
– Я же тебе объяснял…
– Объяснял! – Брат тяжело вздохнул. – Но я не совсем понял, кто тебя преследует Наши?
Прош задумался, стоит ли рассказывать все
Брат понял его молчание по-своему.
– Конечно, если не хочешь, можешь не говорить. Но доходят разные слухи…
– Какие, например?
– Ты же знаешь, у меня есть кое-какие связи в боевом крыле движения. И вот мне сообщают: никаких вопросов к Прошу мы не имеем, он уже не наш человек. Куплен с потрохами совершенно другой структурой Я попросил пояснить конкретнее, но со мной даже не стали разговаривать Как это понимать – «куплен другой структурой»? Ты что, сменил хозяев? На кого же теперь работаешь? На ФСБ?
– Ты успокойся, – Прош дотронулся до плеча брата
– Успокойся?! Нет, ты хорош! Какой уж тут покой! Я, конечно, понимаю – борьба за независимость… политические интересы… И помогаю, как могу Но! Когда мне говорят: «Он уже не наш», я теряюсь Не знаю, что и думать Ты ставишь меня в дурацкое положение Я никогда политикой не интересовался Моя сфера – бизнес Но сейчас… – Он развел руками
– Хорошо, – сказал Прош, – если ты так уж хочешь…
– Ничего я не хочу! Я просто желаю знать, чего мне опасаться А опасность, я чувствую, ходит рядом. В прошлый раз все обошлось, Каринэ отпустили… Что теперь? Кого на этот раз похитят? Жену, меня?.
– Никого не похитят, – спокойно произнес Прош, – выполню задание, и больше ты меня не увидишь.
– Что значит, не увидишь?! Как ты говоришь со старшим братом?!
– Ладно, слушай, сам напросился Да, я сменил хозяев На наших я не работаю. И на ФСБ тоже. Люди, с которыми я в данное время сотрудничаю, очень могущственны. Ты знаешь, у меня были неприятности с нашими Они требовали, чтобы я осуществил теракт. При этом должно было погибнуть большое количество мирных людей Я отказался. Они решили меня наказать Но в дело вмешалась третья сила…
– Что же это за сила такая?
– Зачем тебе знать. Поверь, очень серьезные люди. Короче, они вынудили меня работать для них. Кстати, речь шла и о твоей безопасности Отказаться я не мог…
– Взорванный вчера троллейбус уж не твоих ли рук дело?
Прош кивнул
Брат схватился за голову.
– Так я и знал, так и знал! – непрерывно повторял он, мечась по просторному холлу. – Ты всех нас погубишь!
– Мне ничего другого не остается, как выполнить задание Даже если я исчезну или, скажем, застрелюсь, они обрушатся на тебя
Брат упал в кресло и закрыл лицо руками.
– Но так будет продолжаться до бесконечности Сделаешь один взрыв, заставят делать еще…
– Обещали оставить в покое
– И ты веришь?
– Нет.
– А кто они такие? И почему имеют на тебя столь значительное влияние?
– Я же говорил, человек, который руководит операцией, представляет весьма серьезную организацию, сфера действия которой – весь мир. Сам по себе он никто, просто выполняет приказ, и, по сути, находится в таком же положении, что и я.
– Ну а какова цель операции?
– Лучше бы тебе об этом не знать
– И все же?
Прош некоторое время молчал, раздумывая, говорить или не говорить
– Брат, – произнес он наконец, – понимаешь, если проинформирую я тебя, ты так или иначе становишься соучастником. Со всеми вытекающими последствиями. Ты даже не представляешь, какая это сила. Люди, стоящие за организацией, по сути дела, контролируют мировые экономические и политические процессы. Они настолько могущественны, что могут определять политику крупных государств, менять правительства…
Брат в изумлении воззрился на него
– Конечно, если настаиваешь, я скажу… При моем участии планируется теракт, направленный на первых лиц государства
– Не может быть?!
– Уж поверь.
– Но как же так… я не знаю. Ведь это для нас гибель.
– Почему? – Дознаются, что ты причастен, обязательно дознаются!
– Могут, конечно, но скорее всего этого не будет Но даже если я засвечусь, ты-то ни при чем.
– Что ты говоришь: ни при чем! Узнают, что я твой брат, что ты жил у меня… Нет, поистине, я ввязался в непрекращающийся кошмар! Однако выход все равно должен быть Надо лишь хорошенько подумать Ведь можно же сообщить…
– Кому?
– Ну я не знаю… ФСБ… На Запад… У нас есть надежные связи в Париже, Вашингтоне… Там много влиятельных армян…
– Вот тогда тебе точно труба!
У брата задергалась щека Он безостановочно ходил по холлу, видимо, пытаясь найти выход, потом плюхнулся в кресло.
– Что же делать?!
– Да ничего. Пусть все идет своим чередом
– Допустим, ты исчезнешь?
– Они возьмутся за тебя
– А если?.. – Брат вскочил. – А если имитировать твою смерть.
– Тот же результат.
– Нет, ты не понял! Возможно, погибнешь в результате несчастного случая.
– То есть?
– Скажем, попадешь в автокатастрофу.
– Как это возможно?
– В принципе организовать несложно.
– Ты хочешь сказать, я действительно еду в автомобиле и в него врезается самосвал? – Прош засмеялся
– Не обязательно
– Подставное лицо? Даже если подыщешь подходящего дурака, он должен быть похож на меня… Нет, чепуха все это…
– А если, к примеру, такой вариант Ты конструируешь эту самую бомбу, что-то там делаешь неправильно, и бум! Взлетаешь на воздух! Сапер ошибается раз в жизни… Так, кажется, говорят.
– У меня высочайшая квалификация.
– От ошибок никто не застрахован Взрыв обезображивает труп до неузнаваемости… Разрывает на сотни кусков…
– Это ты хватил!
– Ладно, на десятки. Опознать твою личность не представится возможным А придут ко мне, я подтвержу Да, мол, Прош. Продемонстрирую горе…
Брат даже попытался изобразить на лице скорбное чувство. Поджатые пухлые губы и уныло повисший банановый нос выглядели довольно комично, и Прош невольно хмыкнул.
– Ну, хорошо, допустим, – произнес с сомнением, – а кого ты выдашь за меня? Живого человека представишь? Так дело не пойдет!
– Зачем живого. Подберем труп какого-нибудь бомжа, мало их, что ли, в трупарню доставляют.
– Труп вряд ли подойдет Медэксперт в момент определит, что это туфта
– Ничего не определит, – гнул свое брат. – Медэксперты тоже люди, кушать хотят А не подойдет труп, так можно и живого… Опять же бомжа Чего их жалеть – отработанный материал
– Вот так же и со мной, – печально заметил Прош, – кто-то там, наверху, скажет: какой-то армяшка, чего жалеть, таких не одна тысяча сыщется! Одним больше, одним меньше…
