Трэшер с гитарой, периодически наступая на педали, танцевал пого. Его хайр мотался из стороны в сторону. Вокалист стоял напротив него, наклонялся вперед и кричал в микрофон. От гроулинга у Корби заложило уши.
— Кроу крау, — звучали слившиеся воедино слова, — ракиррра-а-а! Райнра! Роу-у-у!
— В таком шуме мы не сможем поговорить! — прокричал Корби.
— Я позову его, — ответил Комар.
Он подошел к Главному. Корби чувствовал, как вздрагивает пол под ногами. Главный чему-то рассмеялся и оторвался от микшерного пульта. Он показал Корби, Нику и Аре на выход. Подростки вернулись обратно в коридор.
— Пошли туда, где еще тише, — предложил Главный. На вид ему было лет четырнадцать. Он был на полголовы ниже Корби. Его дремучие дреды торчали во все стороны валом соломенно-желтых волос. Еще до начала разговора он широко улыбнулся и показал зубы.
Они зашли в небольшую комнату, где не было рисунков на стенах. Главный с ногами сел на край письменного стола.
— Так в чем проблемка? — спросил он.
Ник показал коллективную фотографию учеников школы современной музыки.
— Скажи, пожалуйста, — попросил он, — светловолосого парня с черной гитарой зовут Андрей?
— А зачем тебе? — поинтересовался Главный.
— Он был нашим одноклассником, — ответил Корби. — Позавчера его убили на наших глазах.
С лица Главного сошла улыбка.
— Они не врут, — сказал Комар. — Я ручаюсь.
— Андрей, — подтвердил Главный. — Кажется, по фамилии Токомин. Он живет, в смысле, жил здесь рядом. Его комната окнами выходит в наш двор.
Ребята переглянулись. Исчезло последнее сомнение.
— Он занимался с гитарой? — спросил Ара.
— Он не просто здесь занимался, — сказал Главный. — Он оформлял клуб. Очень талантливый пацан, только не в музыке. В смысле, был талантливый.
Корби вспомнил девушку в манто.
— Это он рисовал город за окнами? — спросил он.
— Он нарисовал вообще все, — поправил его Главный. — Прошлым летом, каждый день, по два-три часа.
У Корби по спине пробежал холодок. Он переглянулся с Ником.
— И из его окна открывается вид на портреты музыкантов-самоубийц? — спросил Ник.
Мальчишка с дредами кивнул.
— Ему никто не задавал тему, — сообщил он. — У людей бывают странные увлечения. Но, по-моему, вышло классно.
Корби почувствовал, что от оценки Главного его пробивает на истерический смешок. Ему удалось сдержаться.
— Он был немного того, — добавил Главный. — Иногда вроде нормальный — разговаривает, шутки понимает. А потом подходишь — так он смотрит сквозь тебя, будто тебя здесь нет.
Ребята слушали молча.
— А один раз, — Главный нахмурился от воспоминания, — он подошел ко мне и спросил, где выход. Это было уже зимой, когда он ходил брать уроки гитары. Я его спрашиваю: «Ты чего? Ты же здесь каждый поворот знаешь». А он: «Простите?» И вежливый такой, будто обедает с английской королевой.
— Типа как шизофреник? — уточнил Комар. — В клуб пришла одна личность, а вышла другая, и память как отрезало.
Корби посмотрел на Ару.
— Слушай, — вслух подумал он, — это ведь ответ на твой вопрос. Если Комар прав, то вот как Андрей мог ничего не знать о роке?
Ара кивнул.
— У него здесь были друзья? — спросил Ник.
Главный отрицательно помотал головой.
— Странные люди с трудом заводят друзей, — сказал он.
— А рисунки людей из города за окнами? — спросил Корби. — Это ведь не музыканты. Они с кого-то списаны?
Главный пожал плечами.
— Не знаю, — сказал он. — Все может быть. Я у него над душой не стоял. Он, кажется, не любил, когда на него смотрят. К тому же, когда рисуют баллончиком в узком коридоре, там без респиратора стошнит.
— Ему никто из клуба не позировал? — уточнил Ник. — На стенах нет портретов кого-нибудь из местных?
— Нет, — возразил Главный. — Ни одного. Я бы знал.
У Комара зазвонил мобильный телефон. Он ответил на вызов.
— У меня где-то лежит договор, по которому клуб оплатил его работу художника, — сказал Главный. — Могу поискать.
— Э-э-э, — протянул в трубку Комар, — ладно, заходите.
— Нет, спасибо, — ответил Главному Ник. — Это уже не нужно.
Тот спустил ноги со стола.
— А кто убил Андрея? — спросил он.
— Мы не знаем, — сказал Корби. — Мы только видели, как его столкнули с третьего этажа.
Главный поморщился.
— Ну ладно, — недовольно согласился Комар. — Мы подойдем, раз не пускают. — Он сбросил вызов и выругался. — Вот черт!
— Кто это? — спросил Корби.
— Это Аня, — ответил Комар. — Она притащила своего бойфренда, и у него вопросы насчет бинокля.
— А откуда они узнали, что я здесь? — спросил Корби.
Комар, видимо, испытывал замешательство.
— Ну-у, — протянул он, — так получилось. Мы говорили по телефону после того, как ты позвонил, и до того, как я вышел из клуба. И я сказал ей, что ты здесь.
— Пойдем, — решил Корби. — Я хочу извиниться перед ее парнем.
— Кто такая Аня? — поинтересовался Ара.
— Я с ней дружил четыре года назад, как и с Комаром, — объяснил Корби.
— Я бы на твоем месте прятался, — сказал Комар. — Вдруг ее бойфренд решит начистить тебе хлебальник?
Ара и Ник переглянулись.
— Тогда мы пойдем все вместе, — предложил Ник.
Корби повернулся к Главному.
— Спасибо, ты нам очень помог, — поблагодарил он.
— Жалко парня, — ответил Главный. — Если будут вопросы, приходите еще.
* * *
Подростки двинулись обратно к входу в клуб. Главный отстал от них и свернул в репетиционный зал.
Они шли по коридору, который упирался в поворот с нарисованным на нем несимметричным лицом Сида Вишеса. Как и при жизни, он казался спящим наяву, полумертвым. Его черные волосы пиками втыкались в потолок.
— Значит, убийцы Андрея не связаны с клубом, — подытожил Корби.
— Но они связаны лично с Андреем, — сказал Ара. — Андрей их знал.
— Как минимум, видел и запомнил, — уточнил Ник. Он повернулся к Корби.
— Ты знал, где он живет? — спросил он. — Только честно.
— Нет, — ответил Корби. — Откуда?
— Совпадение? — предположил Ара.
Корби нахмурился.
— Нет, — возразил он. — Нас сюда привели. Я просто еще не понимаю, кто и как.
Ник посмотрел на Комара. Тот нервно шарахнулся от его взгляда.
— Опять вы за свое? — спросил он.
— Ты здесь полгода? — уточнил Корби.
— Ну да, — сказал Комар. — До этого было местечко поближе к нашему району, но меня оттуда выперли — типа навсегда. Ну и потом, мне здесь нравилось.
