– Они честно заработали. Да и по-настоящему богатыми их назвать трудно.
– Пускай не они… Пускай другие… Писатели там… академики разные… Которые в Москве живут.
– Но тебе-то огромные деньги зачем?
– Может, я для тебя старался.
– Для меня?! Почему?
– Скажи: ты меня любишь?
Лена наморщила лобик, словно ей предстояло решить трудную задачу.
– Не знаю, – неуверенно произнесла она. – Все так сложно. Может быть… Но ты добился моего расположения, можно сказать, силой. Помимо моей воли.
– Ты хочешь сказать: я тебя изнасиловал?
– Ну… э-э… почти.
– А вот я тебя люблю, – выдавил Скок. – Поэтому и на грабеж пошел.
– Не понимаю?
– Чего тут непонятного? Ты же сама видишь, как я живу. Ни кола ни двора… Либо общага, либо халупа эта вонючая. Вот я и думал: будут деньги, куплю квартиру, дом… Да не в этом занюханном Соцгороде, а на югах. В Сочах или в Ялте. Увезу тебя туда, и заживем как люди.
– На эти деньги купишь? – Лена кивнула на пачки купюр.
– А на какие еще?
– На ворованные, выходит. А если я не хочу…
– Чего не хочешь?
– Ничего! Ни денег, ни Ялты…
– Чего же ты хочешь?
– Самой обычной жизни… И не где-нибудь, как ты выражаешься, на югах, а именно здесь, в Соцгороде. Я хочу нормальную семью, детей, лучше двух. Хочу мужа, который будет уходить утром на работу, а вечером приходить, садиться за стол, ужинать… Может быть, даже немного выпивать. В выходные… по праздникам… Меня устраивает самый заурядный быт.
– Утром на работу, вечером с работы… И так каждый день, – насмешливо произнес Скок.
– А что тут такого? В этом, на мой взгляд, и есть нормальное человеческое счастье.
– Быть как все?
– Почему бы и нет?
Скок задумался: да, почему бы и нет? Он не привык к такой жизни. Он лишь едва коснулся ее… Но долго выдержать не смог.
– У меня так не получится, – наконец произнес он.
– Но почему?
– Я другой. Мне нужно много и сразу.
– Тогда нам с тобой не по пути.
– Наверное. Так давай в последний раз…
Он не договорил, положил Лене руки на плечи и привлек к себе. Девушка покорно прильнула к его груди, но потом, видимо, что-то вспомнила, потому что попыталась вырваться, однако Скок не отпускал. Он бросил ее на кровать, задрал подол сарафана, стянул, вернее, сорвал беленькие трусики…
После того, как все кончилось, он поднялся с кровати, уселся за стол и закурил. Лена, закрыв глаза, лежала без движения. Скок отстраненно смотрел на нее, и вдруг странное ощущение пронзило его сознание. Перед ним вовсе не Лена, а мертвая мамаша! Именно мамаша, только внезапно помолодевшая лет на тридцать. В детстве Скок много раз видел мамашу голой, поскольку та вовсе не стеснялась сына. Точно, она! Те же крупные бедра, стройные ноги, маленькие, еще не разбитые работой руки. И лицо, точь-в-точь мамашино. Полные губы, высокие скулы, красиво очерченный подбородок…
Скок тряхнул головой, отгоняя видение.
Лена открыла глаза, медленно поднялась и села на кровати, свесив ноги на затоптанный пол.
– Денег надо? – внезапно спросил Скок.
Она недоуменно посмотрела на него.
– Бери, сколько нужно.
– До конца унизить хочешь? Я что, проститутка?
– Я вовсе не это имел в виду.
– Нет, Юра, денег мне от тебя не нужно. Тем более таких.
– Ну хорошо. Тогда возьми мою любимую монетку. На память! Ты ведь ею интересовалась. Вот и получи. Она твоя.
Скок отцепил монету со звездой от ключей и протянул девушке. Та машинально сунула ее в кармашек сарафана, потом вскинула глаза на Скока.
– И тут ты меня обманул.
– Почему?
– Сделал вид, что забросил ее в Урал. Ну и ладно. Я теперь тебе цену знаю. Прощай.
– Значит, все? – спросил Скок.
Она молча встала и принялась приводить себя в порядок.
– Я спрашиваю: все?!
– Зеркала у тебя не найдется?
Скок поднялся из-за стола, снял с полочки мутный осколок и протянул его Лене. Потом он наблюдал, как девушка поправляет прическу и, достав из сумочки косметику, подкрашивает глаза и губы.
– Я последний раз спрашиваю, – выдавил он из себя.
Лена бросила на него беглый равнодушный взгляд и вышла из землянки.
Хотя было довольно поздно, члены группы, расследовавшей нападение на кассира швейной фабрики, в полном составе находились в одном из кабинетов горотдела милиции. В тесной комнате клубился сизый табачный дым. Лица у собравшихся выглядели устало и хмуро. Но самым хмурым казался руководитель группы, капитан Ариков, только что вернувшийся от начальства.
– Вогнали мне по самые тестикулы, – сообщил капитан, затягиваясь «Беломором» (Ариков любил выражаться витиевато). – Полковник орет: «Вторую неделю вошкаетесь, а в результате шиш! Когда, к такой-то матери, результат будет?!» А чего я ему скажу? Да тут еще этот оживший мертвец. Он-то к чему?
– Сомнамбулизм, – заметил самый молодой из группы лейтенант Ушаков, всего год назад окончивший Высшую школу милиции.
– Какой, к херам, сомнамбулизм?! Сомнамбулизм – это когда по ночам ходят. Лунатики, другими словами. А тут… Он мертвый, понимаешь, мертвый! Нормальная температура тела отсутствует, зрачки на свет не реагируют, не разговаривает…
– Зато жрет, как свинья, – заметил старший лейтенант Фиников. – Словно проваливается в него.
– Это точно, – произнес Ариков. – Как в ватерклозет. Откуда он взялся, этот Николаев?! Почему ему в земле не лежалось?! Как это все понимать?! Ну да ладно. Где же искать этого неуловимого налетчика?
В этот момент зазвонил телефон. Капитан снял трубку, молча выслушал сообщение.
– Пускай поднимается, – распорядился он.
– Кто там еще? – поинтересовался Фиников.
– Какая-то девица. Говорит: знает, кто ограбил кассиршу.
– Очевидно, сумасшедшая… – заметил Ушаков. – Сегодня уже чеканутые приходили. С утра заявился один старец. Говорит: ограбил Чесноков. Что за Чесноков? Живет через два дома от фабрики, по улице Большевистской. Мы туда. Точно. Есть такой Чесноков. Только ему восемьдесят лет, и последние два года он лежит парализованный. Потом эта тетка… Про Фантомаса целый час лопотала…
– Да помню я! – оборвал лейтенанта Ариков. – Не сыпь мне соль на раны.
В дверь робко постучали.
– Вежливая, – заметил Ариков. – Нет чтобы как все, дверь пинком открыть.
На пороге возникла Лена. Она оглядела присутствующих.
– Я туда попала?
– Туда, туда… – подтвердил Ариков. – Что у вас, девушка?
– Дело в том, что я знаю, кто ограбил кассира, – неуверенно произнесла Лена.
– И кто же?
– Один мой знакомый. Некий Юрий Скоков.
– Скоков? Вроде я что-то слышал про него.
– Он недавно освободился из мест заключения.
– Карманник? Но как будто встал на путь исправления.
