Поверхность начало светлеть, а туман обретать черты, складываясь в неясную расплывчатую картинку. Мне пришлось придвинуться еще ближе, чтобы хоть что-то разглядеть. Сначала была только чернота и размытое движение. Высокая тень скользила вперед, ее перемещения казались столь плавными, что почти не ощущались. Постепенно гладь стала светлеть, словно кто-то прибавил контрастности. Стало ясно, что там, по ту сторону зеркала стояла глубокая ночь. Темная фигура поднималась по узкой лестнице, едва не задевая деревянные перила. Впереди неприветливо мигала тусклая лампочка, открывая изрисованные разноцветными аэрозолями стены, потрескавшуюся штукатурку и грязный кафель на полу. Мне удалось разглядеть широкие мускулистые плечи, и уверенную мужскую поступь.
Тень замерла на границе со светом, словно боясь переступить черту. Лампочка моргнула в последний раз и погасла, окрасив и так убогую обстановку в приглушенный серый цвет. Мрачная фигура двинулась дальше, замерев у металлической двери. Щелчок пальцев и та распахнулась, медленно, еле слышно скользнув в сторону. Мужчина прошел внутрь, на секунду замерев в небольшой заваленной вещами прихожей, освещенной лишь светом уличного фонаря, падающего из окна кухни. Он к чему-то прислушался, а потом смело шагнул дальше.
Я прикоснулась к зеркалу дрожащей рукой, отчего оно пошло рябью. Этот интерьер был мне знаком. Слишком знаком. Кто-то вторгся в мою квартиру. Я узнала папин пуховик и наши с мамой шубы, висевшие на крючках гардеробной, несколько пар обуви, разбросанной в углу. Так выглядел мой дом еще месяц назад. Это не могло оказаться будущим или настоящим. Теперь все в этой квартире выглядело иначе.
Мужчина немного помедлил, рассматривая закрытые двери, ведущие в спальни, а потом повернул вправо, также незаметно проскользнув в мою комнату. Шторы как всегда были задернуты, не пропуская лунный свет. Незнакомец прошелся вокруг широкой кровати, разглядывая спящую на ней девушку. Он наклонился вперед, а потом двинулся к окну, одергивая тяжелую ткань в сторону и впуская в скромную комнатку серебристые безжалостные лучи. Я лежала, запутавшись в теплое одеяло, словно в кокон, обняв подушку как любимого плюшевого медведя.
Так странно было наблюдать за собой, всматриваться в умиротворенное выражение лица, полностью покоренное сном, видеть, как тревожно подрагивают ресницы. Мужчина обернулся, и я ясно увидела Энджа. Его взгляд был по холодному расчетлив, движения осторожны и выверены. Он вернулся к моей кровати и безразлично провел кончиками пальцем по моей щеке. Это заставило меня вздрогнуть и повернуться на спину, слегка отбросив тяжелое одеяло в сторону. Наставник замер, долго разглядывая мое худощавое тело в тонкой шелковой маечке, затем отбросил полы кожаного плаща и в его правой руке блеснул острым лезвием короткий ножик.
Внутри меня все похолодело, страх, сковавший тело, не позволял отвернуться, вынуждая наблюдать, как высокая фигура Энджа нависает над моим распростертым телом, медленно, как-то даже играючи, занося кинжал над головой. Его свободная рука накрыла мой рот и в это мгновение я проснулась, глаза, полные ужаса, распахнулись, но после глубокого сна никак не могли сосредоточиться на происходящем. В следующую секунду кортик со всей силы вонзился в мою грудь по самую рукоять. Девушка, которая просто не могла быть мною, жалобно всхлипнула, а потом обмякла. Ее пустой взгляд продолжал смотреть на убийцу, но уже ничего не видел.
Я сгорбилась, наблюдая за происходящим. Крик так и застрял в горле, слишком запоздавший, чтобы что-то изменить. Мои руки сжались в кулаки, а тело затряслось так, что казалось сейчас развалиться на части. Но зеркало не позволяло отвернуться, притягивая мой взгляд словно магнитом.
В это время Эндж вытащил кинжал, обагрившийся в моей крови, и брезгливо вытер его о свой черный плащ. Затем наклонился и поцеловал меня в лоб, свободной рукой закрывая мои остекленевшие глаза. Будто что-то вспомнив, мужчина замер возле моего уха и до меня донеслись едва различимые слова: 'Увидимся принцесса'.
Эндж резко выпрямился и вышел из комнаты, оставив при этом дверь открытой. Я с ужасом наблюдала, как он входит в спальню моих родителей, мирно уснувших в своей кровати. Они даже не проснулись, когда мужчина подошел к ним вплотную, даже не пошевелились когда он навис над ними, поочередно прикоснувшись указательным пальцем к их вискам.
Комната словно умерла, потонув в непроницаемой тишине. Эндж напоследок обошел нашу скромную квартиру, удостоверившись, что больше никого нет, и все окна плотно закрыты, и неторопливо вышел на лестничную площадку. Дверь за его спиной послушно прикрылась.
Мне оставалось лишь наблюдать, как мужчина спокойно спускается вниз, а за ним, словно шлейфом, следует густой сероватый дым, быстро заполняя пространство подъезда. Вскоре вся картинка скрылась в непроницаемой дымке, а зеркало потемнело, став практически черным.
Я чувствовала, как сердце учащенно забилось, удары были настолько сильными, что грудная клетка не могла сдержать их. Боль внутри казалось такой яростной и всепоглощающей, заставляя меня согнуться пополам, в желании хоть как-то уменьшить страдание. Слезы наконец прорвали мое выстроившееся за последние недели безразличие, стекая по лицу горячими ручейками, меняя очертания комнаты, лишая их резкости.
Звенящий гул в ушах только нарастал, смешавшись с тяжелыми ударами сердца, которое словно зажали в тугие тиски, стягивая все сильнее и сильнее. Я уже не могла сделать вдох, отчаянно хватая ртом воздух, но, чувствуя, что он полностью лишен кислорода. Колени подогнулись, мое тело рухнуло на прохладный пол, словно притяжение возросло в несколько раз, не позволяя больше оторваться от земли. Хотелось кричать, но голос пропал. Я больше не могла видеть ничего кроме назойливых картинок, что показало мне зеркало, не могла слышать, кроме как звук ударных молотков, пронзающий виски. Все мое тело билось в агонии, заполненное болью до самых краев.
Сердце отсчитало свой последний удар и замерло. Секунда и все прекратилось - боль, страх, отчаяние. Наступила звенящая тишина. Мир исчез, я исчезла. Наверное, так выглядит смерть. Ничего кроме пустоты и покоя. Но она не захотела меня забрать. Я почти чувствовала ее сочувствующий взгляд и печальную улыбку, когда женщина в черном саване развернулась, уходя навсегда.
Тишина стала рваться, пропуская посторонние звуки. Сердце возобновило свой ритм, словно в него вставили новые батарейки. Я открыла глаза, фокусируя свой взгляд на каменном полу, ощущая его прохладу под своими пальцами. Мир постепенно возвращался ко мне, так настойчиво, что не позволял игнорировать действительность.
