Ольга Манскова - Русь эзотерическая

У Натальи раздался звон в ушах. Она, как это часто происходило с ней при работе с Андреем, впала в легкий ступор. Что это? Детская игра, в которую почему-то с серьезностью играют взрослые люди, или на самом деле что-то происходит? Что? На каком уровне, плане? Ну, играют… Но нигде, кроме как в данном месте и в данное время, они бы этого делать не стали… И тут Наталья почувствовала, что проваливается куда-то.

Никто, кроме Андрея, не понял её состояния. Андрей подошел к ней и положил руку ей на затылок.

— Спокойно! — услышала она его тихий голос.

А через некоторое время Андрей пригласил и её, и всех остальных сесть прямо на траву, в круг.

— Я п-понял, логика видимого абсурда — это когда я в образе Иванушки-дурачка н-неожиданно для себя взвился в ночное небо, как на лифте, и какие-то голоса вдруг сказали мне: «Посмотри вниз! Это — Земля!» — И я увидел под собою Землю, т-такой, как она выглядит из космоса, — проговорил Гера.

Все засмеялись.

Затем, когда все по очереди, начиная с Андрея, кружком присели на траву, то неожиданно ощутили идущую между ними по кругу энергию, которая была даже сильнее, чем в Магните, хотя они просто сидели и вели непринуждённую беседу. На землю уже опустилась ночная прохлада. Изо рта при дыхании шёл легкий пар. Звезды, казалось, стали ещё ближе. Ещё более отчетливо проступили созвездия, Млечный Путь. Светила яркая, почти полная, растущая луна.

— Сергей, может, ты, наконец, расскажешь нам всем свой коан, про дрова? — предложил Андрей, — Помнишь, я предлагал тебе его придумать?

— Ну, хорошо… Попробую сочинить сейчас — экспромтом, — ответил Сергей.

— Мы не против, — отозвался Гера.

— Ну, на дороге валялись дрова и мечтали получить свою дхарму, — начал Сергей.

— Ха-ха-ха! Ой, не могу! — засмеялся Гера, — Дрова! Дхарму!

— Ну, дхарма — она для каждого уровня развития своя. И для дров, вероятно, тоже нужна какая-нибудь дхарма, — отозвался Сергей и продолжил, — Шёл мимо дзенский мастер и превратил их в колодец. Потом шёл другой мастер, и превратил колодец в телегу. Затем шёл третий мастер, который превратил телегу снова в дрова и затопил ими печь. Спрашивается, кто из мастеров — самый великий?

— Ну, наверное, последний, — сказал Семён.

— А п-почему? — спросил Гера.

— Не знаю. Но так обычно бывает: за кем последнее слово, тот и прав, — ответил Семён.

— А м-может, всё-таки, первый? — предложил свой ответ Гера, — Так как он первым заметил, что это — не простые дрова.

— Значит, дрова прошли землю, воду, ветер и огонь. Все виды посвящения. Не жирно ли это: для простых дров? — спросил Арей.

— Н-да, ведь всё равно, в конце концов, они исполнили своё простое, житейское п-предназначение, — заметил Гера.

— Ну, а всё-таки: какой у коана правильный ответ? — спросил Семён.

— Дело в том, что у любого коана нет ответа. Только об этом не известно тому, кого спрашивают. Коан задавался ученику для того, чтобы он услышал хлопок одной ладони… Был и такой коан. Про этот самый хлопок… В процессе раздумий над коаном человек выходил за пределы разума — и получал просветление. Но до этого, естественно, долго прибывал в состоянии ступора, — ответил Сергей.

— А если он из него совсем не выходил? — спросил Семён.

— Значит, ему хамбец. Вывих мозгов, — ответил Сергей, — А в общем, в моём коане — все учителя в равной степени великие.

— Ха-ха-ха! У меня — просветление! — засмеялся Гера.

Все остальные тоже рассмеялись. Затем неожиданно притихли все одновременно.

— Слушайте! Странно как-то… Будто мы одни находимся в этом лесу, и больше — никого… Куда подевались люди у костра? И контактёры с Поляны? Там сейчас нет никого… Абсолютно! — удивился Арей.

Эта мысль пришла в голову именно в этот момент не только ему. Когда все собравшиеся разом примолкли и затихли, то прислушались к лесным звукам и поняли, что вокруг абсолютно тихо. Не слышно привычных шорохов, от костра неподалеку не доносится ни песен, ни голосов.

Гера даже поднялся с места и отправился к костру, чтобы удостовериться, что около него сейчас действительно нет никого из людей. Быстро вернувшись обратно, он подтвердил:

— У костра — никого! Странно… Куда же все они срочно подевались? Да и костёр уже совсем потух…

В полной тишине, до резкости отчетливо, прозвучал ответ Андрея:

— Это не они подевались. А мы. Нас почему-то вперед по времени кинуло. Сейчас — глухая ночь. И я пока не могу сказать, почему это произошло…

Когда Сергей и Наталья, двигаясь вслед за ушедшим вперёд Андреем, достигли своей палатки, то быстро, на ощупь, отыскали вход, при этом споткнувшись о порожек и одновременно ввалившись внутрь. Сергей мгновенно заснул. Но Наталья всё никак не могла уснуть, да и потом спала не спокойно, часто просыпаясь, и будто отчётливо слыша и даже осязательно ощущая рядом с палаткой какие-то движения, шаги, звуки… Когда она в очередной раз проснулась среди ночи (или же, это ей только так показалось, что проснулась, а дальнейшее было продолжением сна?), — но она совершенно ясно услышала, что рядом с палаткой, или даже внутри её тамбура, происходит сражение, борьба. От шума происходившей борьбы она, по-видимому, и проснулась.

Непонятно с кем — и, скорее всего, не в своём плотном теле — сражался Андрей. Всё происходило будто в каком-то нереальном, красноватом свете. Она узнала Андрея интуитивно и осязательно, по быстроте его реакции, способу передвижения и характерному выдоху. Это мог быть только Андрей… Хотя она не видела ни его, ни то существо, с которым он сражался. Она зарылась в какие-то вещи носом, с головой, и притворилась спящей… Ничего не вижу, ничего не слышу… Спать! Спать, спать…

— Я не считаю, что духовно развитый человек должен обязательно выглядеть, как сухой сморчок, — громко разглагольствовал Василь, провожая Марину и Людмилу в их лагерь. Среди них также плелся, о чем-то глубоко задумавшись, Виктор.