– Ты уверена, что не надо вернуться?
Элли склонила голову набок и опустила подрагивающие веки.
– Нет, там все в порядке, – улыбнулась она через секунду, видимо, получив ответ. – Оно ждет. Знаешь, спокойно так ждет – знает, что я скоро приду… Как большая теплая кошка. Перестань волноваться, Анхельо, меня просто укачало. Такая волна!
Венни насмешливо, но негромко всхрюкнул, одновременно пытаясь выразить презрение к неженке и не обратить на себя внимание Карререса.
– Видела бы ты настоящую волну! – усмехнулся доктор. – Ну, как знаешь…
Он еще раз беспокойно вгляделся в ее лицо и повернулся к Венни.
– Ты доел?
Мальчишка отчаянно замотал головой и принялся с громким хлюпаньем всасывать остатки сока, размазанные по стенкам стакана.
– Перестань, – поморщился Карререс и выгреб из кармана горсть мелочи. – Телефон вот там, – кивнул он на будку рядом со входом. – Хватит валять дурака, твоя мать с ума сходит…
Венни попытался спрятать руки, но Карререс силой всунул в липкую ладонь монеты и махнул рукой на телефон. Поняв, что обречен, Венни встал и сделал первый шаг.
– Сухопутные крысы! – прокаркал у бара старушечий голос, чуть дребезжащий, но все еще сильный. – Когда я прошу рому – это значит, что я прошу рому, а не трех капель спирта, залитых колой!
– О, нееет, – простонал Венни, обернувшись к Каррересу, и рухнул обратно на стул. В расширившихся глазах мальчишки застыл ужас.
Привстав, Карререс разглядел возвышающуюся у стойки бара невероятную шляпу. Чудовищные бархатные поля, украшенные парой птиц и небольшим кустом бугенвиллеи, плыли над головами. Обширные юбки шуршали и хрустели.
– Боже правый! – воскликнул Карререс. – Как она сюда добралась?!
Владелица шляпы, заполучив наконец свой ром, обернулась, цепко оглядела зал и расплылась в улыбке, увидев Карререса. Доктор испуганно помахал рукой в ответ и посмотрел на Элли. Девушка пыталась выглядеть спокойной, но в глазах хранительницы была та же паника, что и у Венни.
Старуха в шляпе галеоном подплыла к их столику и изящно приземлилась на стул. Стул всхлипнул.
– Доброе утро, госпожа Кэрриган, – выдавил Карререс и криво улыбнулся.
– Доброе утро, доктор Карререс, – ответила та. – Рада вас видеть. Не клади локти на стол, Венни. Я прошу прощения за отвратительные манеры моего внука, доктор. Элли, почему ты не в школе? Заболела?
– Я закончила пять лет назад, – испуганным шепотом ответила Элли.
– Выглядишь ты плохо.
– Меня немножко укачало.
– Вздор. Если бы не твой юный возраст, в котором, конечно, непозволительно подобное поведение, я бы подумала…
– Что? – встрепенулся Карререс. Приблизив свое лицо к лицу Элли совсем близко, он со странной, непривычно-доброй улыбкой принялся рассматривать ее. Элли, смущенно рассмеявшись, потянулась к его губам, но Карререс остановил ее, крепко взяв за подбородок. Элли показалось, что горячие пальцы Карререса перебирают ее нутро. Наконец, рассмеявшись, он откинулся на спинку стула.
– Девочка, – сказал он. – Точно, это будет девочка.
Элли растерянно захлопала глазами и вдруг, глупо хихикнув, залилась краской.
– Вы блестящий диагност, доктор, – прогремела Пэт и залпом допила свой ром. – Венни, попрощайся со своими друзьями, нам пора идти. Спасибо, что взялись развлечь моего внука, доктор.
Карререс замахал руками – мол, не стоит благодарности, – и Пэт Кэрриган, взяв Венни на буксир, вышла из ресторана. Венни уже горячо рассказывал о чем-то прабабке, то и дело энергично тыча рукой в сторону гавани.
– У меня предчувствие, – сказал Карререс, провожая их взглядом.
– Ти-Жак нашел пассажиров?
– Ага, – улыбнулся Карререс. – Так что у нас?..
– Вы блестящий диагност, доктор, – передразнила все еще розовая Элли и показала Каррересу язык. – Но я-то как не сообразила?
Из гавани донесся корабельный гудок, и на лицо Элли набежала тень.
– Ты никогда не спрашивала меня, что я собираюсь делать дальше, – сказал Карререс, заметив, как потухли ее глаза. Элли низко опустила голову.
– И что ты собираешься делать? – тихо спросила она.
– Элли, неужели ты думала, что я просто возьму и уеду? Едва сняв одно проклятие, своими руками повешу на себя новое? Или ты думаешь, что это источник меня согрел? Ох, ну и балда ты, – Карререс покачал головой, с ласковой насмешкой глядя на Элли, не знающую, плакать ей или смеяться. – И вообще – я должен был понять, к чему идет, как только услышал твое второе имя, – добавил он.
– Почему? Чего в нем такого?
– Ван Вогт бы посмеялся, услышав тебя, – ответил Карререс. – А может, и испугался бы. Видишь ли, Барон Суббота – вовсе не одинокий бог.
Лицо Элли вытянулось.
– И ее зовут Бриджит?
– Мама Бриджит, – с усмешкой уточнил Карререс.
Элли ошарашено помолчала.
– А тебя не пугает вечность – вместе? – спросила она. – Если все…
– Почему же вечность, – перебил Карререс, глядя на другую сторону улицы, где Венни вдумчиво совещался с Пэт у пестрящего комиксами лотка. – Шеннон-то умер, и Реме тоже.
– …если нам будет хорошо… – попыталась договорить Элли и осеклась, потрясенно глядя на Карререса.
– Бессмертие нам больше не грозит, – кивнул он.
Из церкви на углу донесся вой синтезатора и обернулся блюзовым проходом. Элли тихо рассмеялась, рассеянно прислушалась к хору и глубоко вздохнула. Пахло морем, горячим асфальтом, печеной на углях кукурузой, посыпанной острым сыром. На тротуаре палевая дворняга лизала молочную лужицу, оставшуюся от оброненного кем-то мороженого. Надрывались велосипедные звонки и клаксоны, провожая крошечный мотобайк, едва заметный под нагруженными на него длинными связками сахарного тростника. Ветер хлопал желто-зелеными маркизами. И под всем этим жила прохладная тишина Бимини, темные озерные глубины, плеск воды на красноватом граните. Источник ждал. Не Элли, которая, едва успев появиться, уже перестала быть его хранительницей, – но ту, которая уже шла следом за ней.
– Надеюсь, нас не вздернут раньше времени на рее, – сказала Элли, поразмыслив.
– Вряд ли, – успокоил ее Карререс. – Мы ведь будем возражать.
