— Лучше так, чем выпустить их наружу! Это же всего-навсего тупые животные. Мы отгоним их или перебьем.
Раду помотал головой. Испуг, отразившийся на его лице, доказывал, что не только я заметила кое-что странное в этих жертвах эксперимента. Я увидела свою крестьянскую блузу, наполовину затолкнутую под кровать, выволокла ее оттуда и натянула на себя.
— Ты ничего не хочешь мне рассказать, Ду?
Он сглотнул.
— Не могу. Сенат...
Тварь с визгом вывалилась из окна, освобожденная соплеменниками, которые оторвали ей крыло. Ее место сейчас же заняли несколько других чудовищ и заскребли когтями, пытаясь удержаться на изящных балконных перилах. Их зубы щелкали, громадные крылья били по воздуху.
— Сената здесь нет! — напомнила я. — Это наши друзья пожаловали! Давай, Ду, рассказывай.
Луи Сезар отбил атаку чудовищ с помощью кресла, которым он заткнул дыру в разбитом окне. Я с сомнением посмотрела на эту преграду.
«Дерево и кожа не задержат крылатых рептилий надолго».
Не успела я додумать эту мысль до конца, как импровизированная баррикада влетела в комнату, застряла в двери и перекрыла нам путь к отступлению. Одна небольшая тварь сумела протиснуться в окно, но Луи Сезар тут же схватил ее за горло и сжал так, что глаза чудовища вылезли из орбит.
— La sallede bains, vite! — Он махнул на дверь ванной, и я без церемоний потащила туда Раду.
Из ванной дверь вела в смежную комнату, где, как выяснилось, обитал Луи Сезар.
К несчастью, на его окно тоже было совершено нападение. Порыв ветра, насыщенного дождевыми каплями, ударил меня в лицо, прорвавшись сквозь разбитую раму, когда я выталкивала Раду в коридор. Увернуться я не успела. Длинный коготь дотянулся и сбил меня с ног.
Секунду я пыталась понять, что происходит, но тут громадная птица взлетела с балкона. Затем моя нога врезалась в балконные перила, и я сумела зацепиться согнутым коленом за чугунные завитушки. Ногу едва не вырвало из сустава, когда тварь дернула, пытаясь отцепить добычу. Она хлопала крыльями, окатывала меня дождевыми брызгами и вопила от ярости. Затем вторая когтистая лапа полоснула меня по груди так сильно, что я задохнулась и ощутила в горле кислый привкус. Треснула молния, небо задрожало, а я не могла вдохнуть.
Мне пришлось отпустить перила, но прежде чем чудовище успело взлететь, кто-то метнул в него длинный осколок стекла, проткнувший тонкую кожу на ребрах твари. На черном теле появилась длинная багровая полоса, которую сейчас же смыл дождь. Я еще успела понять, что Раду держал меня за руку. Потом когти разжались, и я начала падать.
На полпути к земле падение неожиданно прекратилось. Боль от когтей, впившихся в лодыжку, означала, что это вовсе не чудесное спасение. Костлявая лапа крепко держала меня, и я беспомощно повисла в двенадцати футах над землей. У меня была ровно секунда на размышления о том, что же делать дальше без всякого оружия. Потом спину пронзила такая боль, словно ее прижгли каленым железом. Еще одна пара когтей вцепилась мне в плечи и впивалась все глубже. Я стиснула зубы, чтобы не закричать, когда две твари принялись тянуть меня в разные стороны. Не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы сообразить — еще немного, и они разрешат спор, разорвав меня пополам.
Нож с длинной рукояткой вылетел неизвестно откуда и вонзился в горло того чудища, которое тянуло меня за ноги. Увы, падая на землю, тварь не разжала когтей. Она увлекала вниз и меня, и своего товарища. Мы приземлились с зубодробительным грохотом. Я оказалась поверх умирающего чудища. Мне удалось выдернуть нож из его горла, однако даже с оружием в руках сложно сражаться с тем, кого не видишь. Когти твари глубоко вошли в мышцы плеч, и я никак не могла развернуться, чтобы разобраться со вторым противником.
К счастью, еще одна гадина решила, что мой враг так же стеснен в движениях, как и я, и обрушилась на него. Когти отпустили меня. Я развернулась и вонзила нож глубоко в ребра чудовища, нацелив острие вверх. Я почувствовала сопротивление плоти, когда лезвие рассекло сердце страшилища на две половины, услышала, как хрустнули, поддаваясь, ткани. Потом тварь содрогнулась, упала и едва не придавила меня своей тушей. Я выдернула нож и отскочила назад как раз вовремя, чтобы встретить нового врага.
«Сколько же, черт побери, здесь этих жертв эксперимента?»
Этот гибрид оказался крупнее остальных, настолько большим, что его крылья стали бесполезными отростками. Ему приходилось ждать, пока на землю сама упадет какая-нибудь добыча вроде меня. Мы медленно кружили вокруг громадной туши умирающего чудовища, грудная клетка которого вздымалась тяжелыми толчками. Нож стал таким скользким от крови и дождя, что норовил выскочить из моих пальцев. Хуже того, последняя тварь оказалась умнее всех прочих. У нее не было человеческих глаз, которые так обеспокоили меня накануне, однако она все равно наблюдала за мной, что-то высчитывая, дожидаясь, пока я совершу ошибку. У меня появилось ощущение, что одного промаха будет вполне достаточно.
Электричество снова включилось, когда перестали работать защитные экраны. Повсюду загорелись фонари. Уютный золотистый свет совершенно не гармонировал со злобными серебристыми вспышками, рассекавшими небо. Молнии высвечивали в темноте причудливые светлые узоры. В этих всполохах я видела, как к дому подтягивались все новые кошмарные существа, огибая нас по широкой дуге.
Сверху на меня смотрело лицо Луи Сезара — бледный овал на темном фоне. Его рот выкрикивал какие-то слова, но голос терялся в шуме дождя. К тому же мне было некогда разбираться, потому что чудовище перешло в наступление.
Я будто оказалась лицом к лицу с тремя врагами вместо одного. Кожистые крылья били меня с силой заправского боксера, когти раздирали кожу, кошмарный клюв ударил в землю рядом со мной и пропахал борозду в том месте, где я стояла секунду назад. Я отбивалась, однако тварь двигалась с поразительной быстротой, со скоростью настоящего вампира. Мой нож успел отсечь только маленький обрывок крыла. Чудовище размяло лапы и длинный хвост, щелкающий как кнут, после чего из его горла вырвался пронзительный крик, вызывающий на бой.
Я быстро сообразила, что чудовище двигалось проворнее меня. Это казалось невероятным — только мастера-вампиры обычно обладали таким проворством! — но сомневаться не приходилось. Один раз мне удалось схватить тварь, однако из-за дождя и гладкой шкуры она стала скользкой, как намасленное стекло. Я не удержала ее, а уже через несколько мгновений мне пришлось отбивать атаку, потребовалось собрать все силы, чтобы меня не растоптали эти жуткие лапы и не проткнул клюв, острый как бритва.
