В сиянии утра, все уверенней теснившего ночь в пещеры и склепы, свет «второго солнца» сделался почти незаметным, поэтому Виталий без всякой опаски завис прямо над кораблем. Наблюдать за гребцами было одно удовольствие – ритмичные слаженные движения блестящих от пота спин и мускулистых рук напоминали работу клапанов хорошо отстроенного двигателя. Но, видно, и у них иногда случались сбои, потому что один из помощников капитана неторопливо прохаживался по палубе, поигрывая длинной плетью. Второй помощник стоял на носу, промеряя глубину длинным шестом, а сам капитан находился на корме, исполняя обязанности рулевого. Судно двигалось не слишком быстро, и Виталий подумал, что такими темпами до Фив оно доберется не раньше, чем дней за пять.
…Пять бездарно потерянных дней!.. Если б я мог материализоваться, то хотя бы позагорал на жарком солнышке. Вот бы все удивились, когда б я явился домой черным, как негр!.. С другой стороны, сейчас понастроили столько соляриев, что никого ничем не удивишь… – эта мысль о цивилизации показалась ему чужой, как холодная русская зима. Виталий заглянул под напоминавший садовую беседку, полог, где путешествовали пассажиры. Двое мужчин, в одном из которых он без труда узнал Синатхора, сидели на циновках и завтракали; рядом стоял слуга, готовый подать очередное кушанье или напиток.
Незнакомец, с которым общался «парикмахер», был молод, но некрасив – широкие скулы и крючковатый нос делали лицо грубым, будто вырубленным из камня, а нависшие над раскосыми глазами темные волосы скрадывали высоту лба, и придавая ему сходство с неандертальцем. Обнаженное до пояса тело не производило впечатление мощи, но рельефно выступавшие мышцы говорили о скрытой силе и выносливости. Короткая белая юбка с красным спиралевидным орнаментом закрывала ноги. Рядом лежал шлем, сделанный из широких кожаных пластин и украшенный плюмажем красноватых перьев. Видимо, незнакомец не слишком доверял Синатхору, потому что на коленях у него лежал короткий кривой меч с рукояткой, украшенной большим красным камнем; при этом гость жадно ел, руками отправляя в рот куски мяса.
– …вот, Арнуванда, – продолжал Синатхор, видимо, давно уже длившийся разговор, – от тебя я узнал много нового и должен заметить, что ваша жизнь гораздо суровее нашей.
– Потому что хетты – воины.
– Египтяне – тоже воины, – Синатхор пожал плечами, – и давай не будем выяснять, чьи воины лучше, ведь теперь они будут жить в мире, не так ли?
– Так. Твоя царица станет дочерью моему отцу, потому что все мы скрепили своими подписями договор, в котором говорится: «Мы, сыновья Суппилулиумы, и весь наш дом, и весь наш род, и все наши города, да будем едины».
– Это хороший договор, – Синатхор поднял чашу с вином.
…Совсем, как у нас, – подумал Виталий, – осталось чокнуться и произнести тост за дружбу между народами…
Но тост никто не произнес. Сделав несколько глотков, Синатхор поставил чашу.
– А, скажи, Арнуванда, Великий Сын Великого Суппилулиумы, каковы боги вашей страны? Мы должны знать их, ведь не может у царя быть одна вера, а у народа другая?
– Почему? – удивился хетт, – общение с богами, есть удел избранных, а скот пусть сам выбирает себе стойло.
– То есть, ваш народ никогда не ходит в храм и не может видеть богов?
– Конечно, нет. Они не могут туда попасть, даже если б хотели, потому что целла, где находится каменное тело бога (бог посещает его, чтоб общаться с царем), слишком мала и вмещает не более десяти человек. Храм – жилище бога. Кроме царя и его семьи, там могут находиться только жрецы – слуги бога. Они умывают его, кормят, ублажают музыкой и танцами; они никогда не выходят из храма и не выносят принадлежащих богу вещей. Они даже не могут делиться пищей с людьми…
– А если простой человек захочет принести жертву богу?
– У него есть такое право, но… – Арнуванда пожал плечами, – в этом нет смысла, потому что он оставляет подношение у входа, а жрецы сами решают, что с ним делать и достойно ли оно быть переданным богу.
– Это жестоко, – вздохнул Синатхор, – у нас каждый может прийти в Дом Бога и наблюдать как пасется бык Апис или плавает в озере священный крокодил Себека. А когда человек хочет обратиться к богу, он оставляет у подножья статуи маленькую известковую стелу, где рядом с изображением бога высечены ухо и глаз, чтоб бог лучше видел и слышал просителя. После этого можно молить бога обо всем, кроме избавления от смерти…
– Совершенно бесполезное занятие, так как боги нисходят только к царям – в ответе за стадо всегда пастух, и никому не важно, о чем думает бык на пастбище.
– И что, у вас даже нет праздников, когда боги выходят из храма, чтоб предстать перед людьми? У нас, например, Амон раз в году выходит из храма в Карнаке, на специальной ладье переплывает Нил и целый месяц гостит в Луксоре, где каждый может общаться с ним. Все это время царит один сплошной праздник, где все люди пьют, едят, поют и веселятся…
– Целый месяц?.. – Арнуванда усмехнулся, – наш народ не может позволить себе такого. Если мы будем месяц веселиться с богами, то захваченные нами царства восстанут, и нам придется завоевывать их заново… хотя и у нас существуют праздники. Например, весенний праздник «убиения дракона» и праздник «зимнего дня», праздник камня Хуваси и растения Андахсум… всего их восемнадцать, и цари тогда празднуют вместе с народом. Такова старая традиция – царь с царицей выходят из дома вместе с музыкантами, слугами и стражей, совершают ритуал, после чего царица снимает покрывала с накрытых столов, и все пируют. Это очень веселые праздники, но после них мужчины идут в новые походы, а женщины остаются охранять домашние очаги. Так живут хетты, поэтому мне все равно, во что верит твой народ. Я готов в нужные дни устраивать для него пиры в честь угодных ему богов, но с моим приходом Страна Двух Земель будет находиться под покровительством Аринны, Царицы неба, направляющей царя и царицу Земли Хатти в их правлении.
– Стране Хатти покровительствует богиня-женщина? – воскликнул Синатхор.
– Аринна оберегает всех, а в военные походы нас ведет Тесуб – бог грозы Хатти. Он бородат, в отличие от нас; держит в руке страшную палицу, а ногами попирает горные вершины. Но Аринна сильнее него.
– Странно… а значит ли это, что и женщины играют у вас особенную роль?.. В смысле, я хочу знать, какими правами будет пользоваться Анхесенамон, став твоей женой?
– Никакой особой роли женщины не играют, – Арнуванда снова пожал плечами, – они просто самостоятельные и равные в правах с мужчинами. Царица Хатти, например, имеет свою печать и наравне с мужем подписывает государственные договора; она ведет личную переписку с правительницами других стран… единственное, что отличает наших женщин от мужчин – они не участвуют в военных походах. Поэтому ты понимаешь, как важно для царя Хатти выбрать правильную жену?
