От моих размышлений меня оторвала подозрительная тишина за столиком, и я поняла, что все смотрят на меня, даже околдованный официант обратил на меня внимание. Я сморгнула.
- Извините, что вы сказали?
- Что ты будешь заказывать? — повторил Мика.
Я не имела ни малейшего понятия.
- Извините, я не знаю, чего хочу.
Официант взглянул на Натаниэля, затем снова на меня, и сказал:
- Я дам вам еще пару минут.
Я одобрительно улыбнулась ему. Он тоже улыбнулся, ослепительной улыбкой, осветившей его лицо. Я решила, это потому, что я сидела возле Натаниэля, и он мог поделить улыбку между нами, но все равно улыбнулась в ответ. Официант был смугл, его черные волосы были завязаны в хвостик, и одна прядка ускользнула из прически и обрамляла треугольное лицо. В темных глазах читалось желание привлечь внимание Натаниэля. Он был довольно мил, и в этом состояла главная проблема такого флирта. Я не знала, как сделать так, чтобы показать человеку, что ты его видишь — и не всматриваться. Я не могла притворятся. Я или замечала их, или нет. На смуглом лице сверкнули белоснежные зубы, и он оставил меня с моим меню.
- Я рад, что мы не поспорили на деньги, — протянул Джексон. — Я бы точно продул это пари.
Натаниэль посмотрел на него.
- Ты же решил, что он гей.
- Потому что он так реагирует на тебя.
Я изучала меню, пытаясь запомнить названия блюд. Какой-нибудь салат? Или сэндвич с копченой свининой? Эти блюда нельзя испортить.
- Но он улыбался вам обоим. Ставлю на то, что он бисексуал.
- Так, я выбрала — сэндвич со свининой. Мне нужно обратно на работу, значит наедаться нельзя. А официант не улыбался мне, просто он заметил, что смотреть на меня — единственный способ не выпускать и Натаниэля из поля зрения.
- Ты заставила его увидеть тебя, когда подняла голову и улыбнулась, — заметил Натаниэль.
- Я не специально, — отмахнулась я.
- Мы все начали перенимать шарм Натаниэля, — сказал Мика.
Я уставилась на него круглыми глазами.
- И ты тоже?
Он кивнул, улыбаясь и опуская глаза, словно немного смущаясь этому признанию.
- Я заметил, что немного шарма помогает в политике, ведь ты хочешь нравиться людям. Ну а эти двое нравятся всем без исключения, с ними нельзя соревноваться в этом виде спорта, — в его голосе слышалось раздирающее его противоречие, словно он был и недоволен, и позабавлен своим выводом, но в конце он опять улыбнулся.
Джейсон прищурил на него свои голубые глаза.
- Ах, это так мило, ты берешь у нас уроки любви-и-и…
Мика бросил на него сердитый взгляд, и я вдруг узнала свою реакцию. Неужели все пары перенимают повадки друг друга? Я знала, что позаимствовала некоторые манеры Жан-Клода, но я ведь была его человеком-слугой, что означало, что его личностные и сверхъестественные способности передались мне, буквально заразив меня. Я была Нимир-Ра Мики, королевой леопардов, а Натаниэль — зверем моего зова, так что может это тоже чистая метафизика. Я знала, что вначале меня влекла к Мике вампирская сила — моя, а не Жан-Клода. Сила вампиров Бель Морт — это сексуальное влечение и любовь, с единственным ограничением: контролируешь других настолько, насколько контролируешь себя. Для меня это реально становилось обоюдоострым мечом, так что с Натаниелем и Микой я оказалась не готова уступить даже пядь. К тому времени, как я сделала Джейсона волком своего зова, у меня было больше самоконтроля, и мы до сих пор оставались друзьями. Несмотря на то, что он оказался привязанным ко мне во время кризиса, случайно, потому что я тянулась за метафизической помощью, и он оказался ближе всех, я не заставила нас полюбить друг друга. Я чувствовала облегчение, и надеялась, что и он тоже.
- Ты что, действительно не понимаешь, что он флиртовал с нами обоими? — спросил Натаниэль.
Я посмотрела на него.
- Он мог улыбаться в моем направлении, но это ничего не означает. Просто мне кажется, он заметил, что пялиться на тебя, и смутился.
Натаниэль беспомощно взглянул на Мику.
- Ты же все видел. Что думаешь?
- Кажется она не видит себя так, как ее видим мы, — ответил тот, нежно целуя мою руку.
Я попыталась выдернуть ее.
- Я вижу себя утром в зеркале, и поверьте, когда я выбираюсь из постели, это тот еще видок.
- Мы что, так и не смогли доказать тебе, что думаем, ты замечательно выглядишь по утрам? — он сильнее стиснул мою руку.
Я грозно нахмурилась, но оставила попытки вырвать свою руку.
- Мне все детство говорили, что я некрасива, а вы, ребята, любите меня из-за моих вампирских способностей. Вы просто не можете противостоять им.
Рука Натаниэля обхватила меня, а Мика наклонился поцеловать меня.
- Ты просто красавица, Анита, я клянусь, это чистая правда, — прошептал он.
Я напряглась в их руках, почти близкая к панике: почему? Моя мачеха была высокой, нордического типа, светловолосой и голубоглазой, как и ее дочь от первого брака, и сын, который родился в браке с моим отцом. Я любила своего брата Джоша, но на семейных фотографиях я всегда выглядела как часть темного прошлого, а Джудит всегда спешила сказать своим друзьям, что я не ее дочь, что моя мать — латиноамериканка. Именно это я всегда считала причиной своих комплексов, но только теперь я поняла, что это не все. В моей памяти всплыло кое-что, не давно похороненное воспоминание, просто одно из тех, на которые я раньше не обращала внимания.
- Моя бабушка Блейк около года заботилась обо мне, пока мой отец был на работе. Я только что потеряла свою мать, а она говорила мне, что я уродина, и мне лучше не рассчитывать найти мужа, но получить образование, найти работу и заботиться о себе самой.
- Что? — недоверчиво переспросил Мика. Объятия Натаниэля стали еще крепче.
- Не заставляй меня повторять это. Ужасно говорить такое ребенку.
- Но ты же знаешь, что это неправда? — сказал Мика, изучая мое лицо.
Я кивнула, затем покачала головой.
- Наверное, не очень. То есть, я вижу как люди реагируют на меня, так что я знаю, что у меня не так уж много недостатков, но я все еще не понимаю, почему вы так реагируете на меня. Я просто все время помню, что говорили мне бабушка и мачеха, а они говорили, что я недостаточно высокая, недостаточно белая, недостаточно красивая.
И вдруг тяжесть в груди начала покидать меня от понимания того, что если бы я и была некрасивым ребенком, любящая бабушка никогда не сказала бы мне такого. Она бы все равно воодушевляла меня на получения образования и карьеры, но не говорила бы, что это все потому, что я некрасивая, и ни один мужчина не захочет меня.
