— А что? — Я взглянул на Фила с откровенным любопытством.
— Я просто думаю, что ты пребывал... ну, скажем, в некотором смятении, перед тем как увидел что-то странное.
— Фил! — с досадой воскликнул я. — Давай прекратим этот дурацкий разговор о ночном кошмаре. Мне надоело. Не смеши меня, ради бога. Я не псих.
— Конечно нет, — поспешил заверить меня Фил, — я в этом ни капельки не сомневаюсь. То, что ты видел, было таким же реальным, как Энн или я.
Я не очень понял, к чему он клонит, но на всякий случай кивнул.
— Тем не менее, твое психическое состояние ночью наверняка нельзя было назвать нормальным, — продолжил Фил, причем это был уже не вопрос.
Несколько мгновений я с тоской рассматривал своего родственника. Мне не хотелось обсуждать эту тему, но истины ради я был вынужден согласиться.
— Все верно, — удовлетворенно заметил он, — думаю, у тебя сейчас немного побаливает голова.
— Да, — удивленно подтвердил я, — а откуда ты знаешь?
— Потому что это в порядке вещей. Такие случаи обычны и описаны в учебниках. У тебя была галлюцинация, как результат...
— Фил! — взорвался я. — Прекрати болтать! Это вовсе не было галлюцинацией. Я видел ее так же ясно, как тебя.
— Разумеется. И ты считаешь, что она существовала в действительности?
Я невольно похолодел. Такие вопросы заведут в тупик кого угодно, ставя с ног на голову привычные вещи и превращая объективную реальность в зыбкое, туманное небытие. Я мог только тупо уставиться на Фила, ощущая пульсирующую боль в висках.
— Что ты имеешь в виду?
— Только одно. Галлюцинации бывают не только ночью. Такое случается и средь бела дня. Люди здоровались со своими галлюцинациями, вели с ними беседы...
— Что ты хочешь этим сказать? Что мне пора собираться в психушку?
— Вовсе нет. — Похоже, Фила начинала раздражать моя бестолковость. — Эта женщина существует, только я не знаю, где или... когда. Но она реальна. Она живет где-то или жила. Ты ее когда-то знал или встречал, а может быть, и нет. Это не обязательно. Пойми, то, что ты видел, было не привидением в привычном значении этого слова. Хотя много так называемых привидений могли бы войти в эту категорию.
— Какую?
— Телепатических образов, — пояснил Фил. — Если один индивидуум может видеть карточку с изображением, которая находится где-то в другом месте, то другой индивидуум вполне способен увидеть то, что выглядит как человеческое существо. Причем именно видеть, в полном смысле этого слова. Из-за нашего маленького эксперимента вчера вечером ты был сильно возбужден. Ты увидел женщину в черном в твоем доме и решил, что это привидение. Между прочим, очень многие на твоем месте подумали бы то же самое.
Беда в том, — воодушевленно вещал Фил, — что люди не верят в такие реально существующие, разумные, а главное, поддающиеся проверке явления, как гипнотизм, телепатия, ясновидение. Нет, такого они не приемлют. И вдруг видят что-то необычное и в ту же минуту — караул! — начинают нервничать, сходить с ума от страха. Потому что они не подготовлены и способны только на непроизвольные эмоции. Они не желают воспользоваться своими мозгами, осмыслить и понять совершенно разумные вещи, а сказки и фантастику проглатывают с ходу, поскольку ими руководят голые эмоции. Под влиянием одних только эмоций можно поверить во что угодно. Предела просто не существует. Ты же умный и образованный человек, Том, но единственное, что тебе пришло в голову, это — привидение.
Энн и я внимали мудрым речам Фила с разинутым ртом. В этот момент он был очень похож на нашего друга Алана Портера.
— Я закончил, — фыркнул Фил, — спасибо за внимание.
— Итак, ты считаешь, что я ее не видел, — уныло вздохнул я.
— Видел, но, так сказать, мысленным взором. И уверяю тебя, при этом получаются очень реалистичные картины. Иногда более реалистичные, чем в действительности. — Он подмигнул мне и усмехнулся. — Могу тебя поздравить, братишка, этой ночью ты был медиумом.
Мы еще немного поговорили, но беседа потеряла былую живость. Я по инерции продолжал вяло возражать. Бывает довольно сложно отказаться от своего мнения, тем более в таком неординарном вопросе. Но Фил был очень убедителен, и я сдался. Как он выразился, увидеть привидение необыкновенно романтично. Да и звучит лучше, чем телепатический образ. Тут в разговор вмешалась некоторое время молчавшая Энн:
— Мы упустили один момент, а он, по-моему, главный. Я хочу знать, кто эта женщина?
Мы с Филом не могли не рассмеяться над забавной смесью любопытства и подозрительности, отчетливо прозвучавшей в ее голосе.
— Кто же еще? — моментально отреагировал Фил. — Одна из его подружек.
— Я тоже хотел бы это знать, — покачал головой я, — но, по правде говоря, я не могу припомнить, чтобы видел ее когда-нибудь. Может быть, это — как ее звали? — Элен Дрисколл?
— Кто? — не понял Фил.
— Женщина, которая жила в этом доме до нас, — объяснила Энн, — сестра нашей соседки, миссис Сентас.
— Что ж, — пожал плечами Фил, — вполне возможно.
— Выходит, я видел привидение Элен Дрисколл, — подвел итог я.
— Тут есть одна маленькая деталь, — засмеялась Энн. — Ты никак не мог видеть привидение Элен Дрисколл, потому что, насколько я знаю, она и не думала умирать. Она уехала. Вернулась на восток.
— Хорошо, что не на запад, — фыркнул Фил.
* * *
Голова просто раскалывалась. Боль была такой сильной, что я решил не ехать со своим семейством на пляж. С трудом уговорив Энн ехать без меня, я клятвенно пообещал ей, что со мной ничего не случится, я приму аспирин и полежу, пока боль не пройдет. Они уехали сразу после двух, загрузив в машину Фила корзинку с едой, одеяло, пляжную сумку, лосьоны и прочие необходимые на пляже мелочи. Я стоял на крыльце и махал Ричарду, пока «меркьюри» не свернул на бульвар. Затем вернулся в дом. Уже закрывая дверь, я заметил Элизабет. Она сосредоточенно копалась в клумбе перед домом. На ней была соломенная шляпа с очень широкими полями, которую они с Фрэнком купили в Тихуане[1]. На меня она не смотрела. Я некоторое время понаблюдал за ее медленными, усталыми движениями и подумал, что если существуют профессиональные мученики, то Элизабет из их числа. Но тут же счел эту мысль не особенно важной и постарался побыстрее выбросить ее из своей бедной больной головы.
Я захлопнул дверь, твердо решив забыть о своей вечно несчастной соседке. Мне хватало собственных неприятностей. Все же я успел подумать о том, куда девался Фрэнк, и решил, что он или спит в доме, или валяется на пляже, строя глазки девочкам. Подивившись, почему это вдруг меня стали занимать чужие дела, я выбросил из головы мысли о Фрэнке тоже.
