«О’кей, остаемся. Не возвращаемся в Резеду. Допустим даже, он где-то неподалеку в Массачусетсе. Но ты же не знаешь, ни как его зовут, ни где он живет. Дудки - тебе его ни за что не найти».
«Но хоть шанс есть!» - хваталась за соломинку Кэсси. На что голос, звучащий из самой глубокой глубины глубин, тот, который обрадовался, что они остаются в Новой Англии, прошептал: «Это не шанс. Это твоя судьба».
«Судьба!!! - глумились прочие голоса. - Не смеши людей! Твоя судьба теперь - провести лучшие годы в долбаной Новой Англии. Где ты никого не знаешь. Где ты будешь одна».
«Одна, одна, одна», - скандировали новые присоединившиеся голоса.
Единственный светлый глубинный голос исчез, поверженный вражеской мощью. Кэсси чувствовала, что вместе с ним ускользает и ее последняя надежда нити, увидеть рыжего юношу. Похоже, ей было уготовано только отчаяние.
«Я даже не смогу сказать друзьям „до свидания»«.
Она умоляла мать отпустить ее ненадолго, просто чтобы попрощаться. Но миссис Блейк сказала, что на это нет ни времени, ни средств. Билеты они сдадут, а вещи переправит мамин приятель.
- Понимаешь, ты изведешься, если поедешь, - мягко втолковывала ей мать. - А так - резкий и бесповоротный разрыв. Поверь мне, это легче. С друзьями увидишься следующим летом.
Следующим летом?! До следующего лета было как до Луны. Кэсси представила ребят: добродушная Бет, сдержанный Кловер, главная острячка класса Мириам; прибавьте сюда стеснительную мечтательницу Кэсси, перемешайте и получите их незамысловатую компашку. Может быть, не суперзатусованную, зато очень веселую: они дружили с младших классов, и им всегда было хорошо вместе. Ну скажите - как прожить без них до следующего лета?!
Но мать была так бледна и расстроена, а глаза ее блуждали так озабоченно и отстраненно, что у Кэсси не хватило духа устроить скандал. Хотя ей ужасно этого хотелось. Если честно, в какой-то момент у нее даже возникло желание обнять мать, успокоить и сказать, что все будет хорошо. Однако пламенеющий в груди уголек негодования не дал доброму чувству захлестнуть девушку. Как бы ни расстраивалась миссис Блейк, блестящая участь пойти в незнакомую школу за три тысячи миль от дома была уготована не ей.
Не ей, а Кэсси. «Э-хе-хе!» - переживала девочка: новые коридоры, новый шкафчик, новые классы, новые парты. Новые лица взамен друзей, знакомых с первого класса. Это казалось ужасным.
Она не накричала на мать и не обняла ее. Просто тихо отвернулась к окну и просидела так довольно долго, наблюдая, как медленно угасает день, и небо сперва окрашивается в перламутрово-розовый, затем в фиолетовый и только потом - в черный цвет.
Девушка не ложилась допоздна; только безысходно скрючившись на кровати, она вспомнила, что у нее есть халцедон удачи. Протянув руку, бедняжка взяла с тумбочки камень и переложила его под подушку.
Прогуливаясь мимо их дома, Порция задержалась, заметив, что Кэсси с матерью грузят вещи в машину.
- Вы уже домой едете? - спросила она.
Кэсси как раз пыталась впихнуть в багажник безразмерную хозяйственную сумку. Она вдруг четко осознала: приятельница не должна знать, что они остаются в Новой Англии. Девушка не вынесет, если вдобавок ко всему эта претенциозная девица прознает о ее несчастье - тогда мерзкая снобка окончательно почувствует себя победительницей.
В результате, когда героиня вытащила голову из глубин багажника, на лице ее сияла одна из самых радужных улыбок:
- Да, - ответила девушка, бросив беглый взгляд в сторону матери, занятой утрамбовкой вещей на заднем сиденье автомобиля.
- По-моему, вы собирались уезжать в конце следующей недели.
- Мы передумали, - девочка взглянула в карие очи Порции и ужаснулась, увидев, какие они холодные и страшные. - Не потому, что не понравилось. Было здорово, - как-то глуповато и скомканно добавила она.
Порция смахнула со лба прядь желтых волос.
- Думаю, тебе лучше держаться подальше от восточного побережья, - процедила она. - Мы здесь лгунов не любим.
Кэсси не ожидала такого поворота; щеки залились краской.
«Значит, они поняли, что я наврала на пляже».
Казалось бы, наконец-то настал момент для одного из бесчисленных разгромно-искрометных комментариев, сочиняемых ею тоскливыми кейпкодовскими вечерами, но она опять не смогла выдавить из себя ни словечка, лишь покрепче сжала губы.
- Хорошего путешествия, - пожелала на прощание вежливая, но несносная местная обитательница, смерив пропащую мечтательницу, будем надеяться, последним из своих холодных взглядов, и отвернулась.
- Порция! - горючая смесь напряжения, смущения и злости делала общение с бывшей знакомой почти невыносимым, но спросить было необходимо, ведь другого шанса не представится. - Подожди, можешь мне одну вещь сказать?
- Какую?
- Сейчас уже, конечно, не важно… мне просто интересно… я подумала… вдруг ты знаешь, как его зовут.
- Кого?
Кэсси почувствовала, как новая порция крови прилила к и без того пунцовым щекам, но продолжала упорствовать.
- Ну, того рыжего парня. Которого мы на пляже видели.
В карих глазах ничто не дрогнуло, они смотрели прямо на Кэсси, зрачки сжались до крошечных точек. В этих глазах девушка прочитала: «Оставь надежду всяк сюда входящий…»
И не ошиблась.
- Какого еще рыжего парня? - бесстрастным голосом отчеканила Порция, демонстративно развернулась на каблуках и удалилась.
На этот раз Кэсси ее не останавливала.
Много зелени - вот что бросалось в глаза по дороге на север. По обеим сторонам от шоссе рос лес: в Калифорнии за такими гигантами пришлось бы в национальный парк ехать…
- Это сахарные клены, - откликнулась мать с преувеличенной жизнерадостностью, увидев, что Кэсси вроде бы заинтересовалась группой особенно изящных деревьев за окном. - А те, что пониже, - красные клены. Ты даже представить себе не можешь, какими они становятся осенью! Не просто красными, ослепительно красными, как закат. Ты увидишь, это бешеная красотища!
Кэсси молчала; ей было наплевать на любые, пусть и очень красивые, здешние деревья летом, осенью и в прочие времена года, потому что ей вообще не хотелось здесь находиться.
Они миновали Бостон и направились по побережью на север - «извините-простите, на север по северному берегу», - поправилась Кэсси с остервенением.
Мимо проплывали причудливые городки, причалы, скалистые пляжи; девушка подозревала, что мать специально везет ее живописным маршрутом. Это тоже бесило; почему нельзя просто доехать и покончить с этим раз и навсегда?!
- А покороче нет дороги? - спросила она, открыв бардачок и достав карту, которой их предусмотрительно снабдила прокатная компания. - Мы можем поехать по первому шоссе… или по девяносто пятому.
