– Ну, смотри! – погрозила Полина пальцем. – Не вздумай чего…
– Ха, – огрызнулся Павел. – А ведь все равно придется. Что я теперь, так и буду в этом свитере ходить? И спать одетым? И не мыться всю жизнь? И не… Кстати, мне уже кое-куда надо…
– Не взду… – начала было Полина и жутко вдруг покраснела.
– Ага, – догадался Павел. – Ты уже.
– А что, терпеть? – буркнула «девушка», отвернувшись.
– А мне?! – возмутился Павел.
– Ну, хорошо, прости, не подумала… Иди. Только свет не включай!
– Трусы хоть снять можно? – язвительно осведомился Павел, направляясь к дверям туалета.
– Не ерничай!
– А ты не издевайся!.. Можно подумать, я рад этому… – Свет зажигать Павел все же не стал, лишь оставил дверь приоткрытой. «А вот помыться, – подумалось ему, – и впрямь бы не мешало». Тело после лесных похождений зудело. Но нервировать Полину ему не хотелось, поэтому вопрос о помывке он решил отложить на потом, когда новая хозяйка его тела смирится с неизбежным. А еще он очень надеялся, что обмен телами все-таки свершится в скором времени, так что можно было еще немного потерпеть, а уж потом принять душ в прежнем, родном облике, а то и в баню сходить, в парилочку, с веником…
Полина приготовила на скорую руку яичницу с колбасой и заварила чай. Утолив первый голод, она же и вернула разговор к главной теме:
– Что ты все-таки думаешь делать дальше?
– Как тут думать, – жуя колбасу, лениво ответил Павел. – На голодный желудок русский человек ничего ни делать, ни думать не может. А на сытый – не хочет.
– Я серьезно спрашиваю! – не приняла шутку Полина.
– А если серьезно, – сменил тон Павел, – старуху надо искать.
– Где?
– В лесу… Или нет, там мы ее не найдем. Скорее всего, она из поселка, из Кулозера.
– Поедем туда?
– Ну да. Только… Сначала бы еще в одно место заглянуть…
– Ну, давай, не тяни!.. – заерзала Полина.
– В больницу.
– Ага, – фыркнула «девушка», – ты думаешь, медицина шагнула столь далеко?
– Ну а что, пол ведь уже меняют. Поменяем – и дело в шляпе. Ты вот и донором мне станешь…
– Не пошли, – нахмурилась Полина. – Мне такие шуточки не нравятся.
– Шуточки!.. – буркнул Павел. – Хороши шуточки… Ладно, не дуйся. В больнице мой друг лежит, Герка. Это он мне про сейды рассказал. Мы с ним и должны были к ним пойти.
– Ну и что? Он шаман? – кисло усмехнулась Полина.
– Он круче. Герка – на все руки от скуки. И башка у него – малая энциклопедия.
– Чего ж не большая?
– Емкость не та. В смысле – объем. – Павел постучал по темени и примиряюще улыбнулся. – Герка вообще многогранная личность.
– Когда о человеке говорят, что он – многогранная личность, не всегда стоит обольщаться, - хмыкнула Полина. – Может быть, имеется в виду, что он – гад, сволочь и паразит одновременно.
– К нему это не относится точно, - заверил «девушку» Павел. И мотнул головой: – Пойдем?
– Пойдем, – вздохнула та. – Только переодеться бы…
– Мне? – не удержался от ехидной улыбки Павел.
– Тебе – в первую очередь, – нахмурилась Полина. – Это ведь на меня будут люди смотреть… Они ж не знают, что я… что ты… В общем, погоди, я сейчас все найду. – Она вышла из кухни и скрипнула дверцей шкафа. Через пару минут позвала: – Иди сюда! – Когда Павел вошел в комнату, кивнула на диван, на котором лежали новые джинсы, белая, с крупными желтыми цветами футболка и синий трикотажный жакет. – Надевай. Только…
– Глаза закрыть? – подсказал Павел.
– Ладно уж… – буркнула Полина. – Только в зеркало не пялься! – И на всякий случай встала между Павлом и зеркальной дверцей шкафа.
– А ты не хочешь отвернуться? – спросил Павел, потянув вверх свитерок.
– Вот еще! – возмутилась Полина. – Я привыкла смотреть на себя, когда одеваюсь.
Переодеваться под пристальным взглядом хмурого мужика Павлу было не очень удобно. Учитывая, к тому же, что и сам процесс раздеванья-одеванья оказался таким непривычным – мешали и длинные волосы, и эти… гм-м… выпуклости спереди… А когда расстегивал и застегивал молнии на джинсах, – напротив, чего-то не хватало, отчего ему стало как-то не по себе, если не сказать больше. Но Павел все вытерпел, не проронив ни слова. Правда, взвизгнул один раз, зацепив рукавом жакета сережку и чуть не порвав мочку уха.
Полина, тем не менее, осталась довольна.
– Теперь садись к свету, – скомандовала она.
– Это еще зачем?
– Краситься будем.
– Вот уж – нет уж! – запротестовал Павел.
– Ты с ума сошел? – топнула Полина. – Ненакрашенной я никуда не пойду! Это ж не в лес за грибами.
– По-моему, ты и в лес накрасилась.
– Это разве крашенье? – Она улыбнулась и подмигнула: – А вот сейчас я из тебя настоящую красавицу сделаю! – Видя, как дернулся и покраснел Павел, «девушка», доставая из рюкзачка косметичку, сказала: – Да не бойся ты, я меру знаю. Сама «боевые раскраски» не люблю.
Чуть позже Павел вынужден был признать, что Полина сказала правду. На первый взгляд, он и не заметил на своем лице явных следов косметики. Только чуть гуще и даже будто длинней стали ресницы, выразительней глаза, перестала блестеть кожа на лбу и щеках, а вот губы, напротив, слегка заблестели, стали словно бы полнее и чувственней. Павел даже залюбовался на свое отражение в зеркале.
– А ты красивая… – тихо выдохнул он.
– Ага, – ответила Полина, проведя по щетинистой щеке. – Побриться бы только не мешало.
– Да я ж не это имею в виду, – смутился Павел. – Настоящую тебя…
– Я поняла, спасибо, – горестно вздохнула Полина. – А вот насчет побриться…
– Так заедем сейчас ко мне по-быстрому! – поднялся Павел. – Ведь и переодеться тебе тоже надо. Хотя бы переобуться.
– Ну, это я тоже бы поменяла, – оттянула на груди застиранную, пропахшую потом «лесную» рубаху Павла «девушка». – И помылась бы… – сморщила она нос.
– Ага! Ага!.. – замахал руками Павел, но продолжать благоразумно не стал.
Полина же сделала вид, что его невысказанного возмущения не заметила. Она прошла в прихожую и протянула Павлу туфли. Но тот, увидев на предлагаемой обуви хоть и не очень высокие, но тонкие каблуки, категорически отказался:
– Ты хочешь, чтобы на нас все оглядывались и тыкали пальцами?
– Это еще почему? Туфли как туфли…
– Да потому что я буду ковылять в них, как инвалид… ка. И спотыкаться через шаг. А то и падать. Никогда не мог понять, как вы, женщины, на этом ходите!
– Ну, а что я тебе дам? Босиком еще смешнее будет, – улыбнулась Полина.
– Кроссовки-то есть какие-нибудь?
– Не смеши меня!
– А что тут смешного? Универсальная обувь, между прочим. Кстати, тебе придется надеть именно их. Туфли у меня только одни – парадно-выходные, и в них ноги натирает.
