Мурманцев вошел в квартиру.
— Хотя сегодня пятница и у меня не приемный день, — продолжала мадам Юлия с непонятной страстностью, — но вам я не могу отказать, мсье. Вы произвели на меня впечатление.
— Чем же, позвольте узнать? — сухо поинтересовался Мурманцев.
— О, этот твердый мужественный взгляд! Эта благородная строгость черт! Эти губы, скупые на улыбку! Вы — античный герой! И вам нужна помощь слабой женщины. Это так вдохновляет! Идемте же. Идемте!
Мадам Юлия схватила Мурманцева за руку и повела в комнаты.
— Как благородный человек вы не станете смущаться моим фриволите. Поверьте, единственное одеяние женщины, достойное вас, это ее совершенная нагота.
— Обойдемся пока менее достойным меня, — поспешно предложил Мурманцев, заметив, как сползает с плеча мадам ее халатик, черный в золотых драконах.
— Вы правы. Ах, как вы правы, мсье! — согласилась она, поправляя халат. — Это помешает делу.
Комната, в которую они вошли, была странной. Мурманцев удивленно озирался в поисках углов. Их не было. Круглое в периметре помещение с одним окном смотрелось как коробка из-под торта, взгляд изнутри. Тяжелые синие гардины скупо отмеривали сквозь небольшую щель дневной свет. По краям большого круглого стола посередине комнаты стояли два массивных пятисвечных канделябра. Свечи не горели.
Но, несмотря на полутьму, Мурманцев разгадал секрет комнаты. Углы скрывались за высокими, до самого потолка, ширмами, искусно закамуфлированными под стены.
— Садитесь к столу, мсье. Энергетика этой комнаты уникальна. Вы будете находиться в столбе светлой энергии, которая поможет раскрыть ваши супраментальные каналы.
Мадам Юлия зажгла по три свечи в каждом канделябре. Затем села напротив Мурманцева, посмотрела на него долгим загадочным взглядом, глубоко вздохнула три раза и произнесла:
— С чего мы начнем? Будущее, личностная коррекция, энергетическая подпитка? Духовное целительство? Приворот-отворот?
— Начнем мы вот с этого.
Мурманцев достал из кармана завернутый в тряпицу артефакт и положил на стол. Развернул.
Мадам Юлия громко выдохнула, в момент растеряв весь свой медиумический настрой.
— Вам знакома эта вещь?
— Впервые вижу, — резко, почти грубо ответила мадам экстрасенс.
— У меня другие сведения.
— Да кто вы такой? — Она сорвала с головы полотенце, тряхнула рассыпавшимися влажными волосами. Вскочила и принялась задувать свечи. — Что вам от меня нужно? Я специалист высокого класса. У меня свидетельство. Лицензия. В чем меня подозревают? Я вам не примитивная деревенская знахарка. Думаете, меня некому защитить? У меня есть покровители…
— Сядьте! — рявкнул Мурманцев.
Мадам Юлия упала на стул.
— С вашими покровителями мы разберемся. А вы, мадам, подозреваетесь в доведении до самоубийства крепостного Плоткина и прельщении его бесовством, повлекшим за собой смерть еще двух, а может, и трех, человек. И будет ли ваше участие в этом засчитано как прямое или косвенное, зависит от вашего желания или нежелания помогать следствию, — жестко отчеканил Мурманцев. — Вы меня хорошо поняли?
— Кто вы? — прошептала мадам Юлия с широко раскрытыми страдающими глазами.
Мурманцев встал, подошел к окну и отдернул гардины. Свет ворвался в комнату.
— Белая Гвардия. Подкапитан Мурманцев. — Удостоверения у него с собой не было, но мадам Юлии оно и не потребовалось. Видимо, раскрывшиеся супраментальные каналы Мурманцева свидетельствовали сами за себя.
— Я ни в чем не виновата. Я ни до чего его не доводила.
Мадам Юлия съежилась на стуле и смотрела потерянно. Мурманцев понял, что ей хорошо известно о постулате «презумпции виновности» в отношении разного рода экстрасенсов с лицензиями и без оных.
— Рассказывайте, — коротко велел он, усаживаясь напротив.
— Можно я закурю? — жалобно попросила мадам.
— Курите.
Мадам Юлия подошла к секретеру, вытащила сигарету из пачки, нервно прикурила и вернулась к столу.
— Этот крестьянин пришел около месяца назад. Сказал, что нужна консультация. Даже предложил вступить в долю.
— Вы согласились?
— Он настаивал, что по-другому расплатиться за услуги не может. Я сказала ему, что он должен сделать.
— Что?
— Найти какую-нибудь вещь в том месте. Там хоронили людей. Очень давно. И в земле должно быть много предметов.
— Вы знали, что это древнее кладбище?
— Мне не трудно это знать. В том месте аномальная энергетика. Я чувствую ее даже на расстоянии. Там нет христианских захоронений.
— Плоткин принес вам эту вещь. Дальше?
— Я настроила энергетику вещи на его псиполе. Все, что уходит в землю, прорастает тонкими, невидимыми корнями. Зарытые предметы сплетаются друг с другом этими корнями. Они знают друг о друге. Вещь должна была привести его к желаемому. Но не сразу. Энергетическая связь должна окрепнуть. Вещь необходимо держать поблизости, чтобы она заработала.
— При этом не должно быть никаких посторонних влияний? — жестко допытывался Мурманцев — То, что он сделал с иконами, — ваша рекомендация?
Мадам Юлия вздрогнула и поперхнулась дымом.
— Просто убрать. Нужно было просто убрать, — залепетала она, кашляя. — Я не знаю, что он с ними сделал. Я не отвечаю за это.
— А эти иконы? — Мурманцев направил палец на киот возле окна. Иконы, лампады, свечи, подсвечники, кресты, ладанки, пасхальные яйца, амулеты и обереги, аккуратные пучки травы — слишком много всего, чтобы не казаться декорацией. — Для чего они здесь? Не мешают они вашим супраментальным медитациям? А может быть, под верхним слоем гнусь намалевана? А в ладанках сушеные пауки?
— Не губите, — в полуобморочном состоянии выдохнула мадам Юлия.
Мурманцев встал, уперся кулаками в стол, нависнув над ней.
— Не губить? — процедил он сквозь зубы. — Я был сегодня в больнице. Там умирает ребенок. Еще трое уже мертвы. Плоткин наложил на себя руки и будет гореть в аду. Не губить тебя, ведьма, чтобы ты продолжала совращать людей, сеять заразу?
— Я не хотела, не хотела, не хотела, — забормотала женщина, умоляюще глядя на него. — Что со мной сделают? Каторга? Монастырь?
— Это не моя компетенция. Но никакая Академия наук вам теперь не поможет.
Мурманцев завернул нож и убрал в карман.
— Дайте мне ваш паспорт и лицензию.
Мадам Юлия медленно поднялась и вышла из комнаты. Вернулась почти сразу, дрожащей рукой протягивая документы. Мурманцев пробежал глазами бумагу, пролистнул паспорт.
— Я забираю это. Отныне вам запрещено принимать клиентов, независимо от того, как это называется — консультации или что иное. Документы я передам кому следует. С этой минуты считайте себя под арестом. Позже к вам придут с ордером. И не делайте попыток скрыться. Вас найдут в любом случае.
