11
— Мама, ты обязана отпустить меня за конфетами! Ты ОБЯЗАНА! Неужели и ты хочешь испортить нам очередной Хэллоуин?!
Эти слова чуть не вырвались у меня изо рта.
Но каким-то чудом я удержала их при себе.
Я проглотила слова и уставилась на нее, пытаясь понять: неужели не шутит?
Не шутила.
— Мам, что стряслось? — воскликнула я наконец. — Что я такого сделала? За что я арестована?
— Дрю, ты вовсе не арестована, — засмеялась мама. — Я просто не считаю, что в этом году ходить за конфетами — хорошая идея. Разве ты не видела в новостях? О том, что в городе люди пропадают?
— Как пропадают?
Мне сразу вспомнились мои фантазии. Я опять представила парочку стариков, запиравших детей у себя в задней комнате.
— Хочешь сказать, пропадают дети? — спросила я.
Мама покачала головой:
— Нет. Не дети. Взрослые. Вчера четвертый пропал. Вот, взгляни.
Она показала мне свернутую газету. Развернула и показала нам.
Огромный заголовок можно было прочесть даже с другого конца комнаты:
НЕОБЪЯСНИМАЯ ЗАГАДКА: ЧЕТЫРЕ ЧЕЛОВЕКА БЕССЛЕДНО ИСЧЕЗЛИ.
Я встала с кровати и подошла к маме. Я увидела, что Шейн и Шейна смотрят на нас встревожено. У Уолкера был обреченный вид. Он барабанил пальцами по крышке стола.
Я взяла у мамы газету и увидела фотографии исчезнувших людей. Трое мужчин и женщина.
— Полиция советует соблюдать предельную осторожность, — тихо сказала мама.
Подошел Уолкер и взял у меня газету. С минуту он пристально изучал ее.
— Эй, ничего себе они толстые! — воскликнул он.
Теперь уже мы все сгрудились вокруг газеты, рассматривая серую фотографию. Уолкер был прав. Все четверо пропавших страдали избыточным весом. У самого первого, лысого дядьки в чуть не лопавшемся по швам свитере, было чуть ли не шесть подбородков!
— Чудно, — пробормотала я.
Шейн и Шейна как-то странно притихли. Не иначе испугались.
— Как могли четверо эдаких толстяков просто раствориться в воздухе? — спросил Уолкер.
Мама вздохнула:
— Вот и полиции хотелось бы это знать.
— Но мам, исчезают-то только взрослые, почему я не могу пойти за конфетами? — спросила я.
— Пожалуйста, отпустите Дрю за конфетами! — взмолилась Шейна. — Последний год гуляем!
— Нет. Не думаю, — ответила мама, закусив нижнюю губу.
— Но мы будем очень-очень-очень осторожны! — вскричала я.
— Не думаю, — твердила мама. — Не думаю.
Еще один Хэллоуин — коту под хвост.
Но потом папа решил, что охотникам за сладостями вряд ли что-то грозит.
Это было два дня спустя. Все это время они с мамой спорили до хрипоты.
— Можете пойти, если обещаете держаться все вместе, — сказал папа. — Держитесь людных кварталов. И не теряйте друг дружку, ладно, Эльф?
— Спасибо, папочка! — закричала я. Я была так счастлива, что даже не напомнила ему не называть меня Эльфом. Вместо этого я так крепко его обняла, что он даже удивился.
— Ты точно уверен? — в который раз спросила мама.
— Конечно он уверен! — воскликнула я.
Я не должна была позволить им передумать. Я уже готова была бежать к телефону, чтобы сообщить Уолкеру о спасении наших планов!
— На улицах будут сотни детей, — сказал папа. — И потом, Дрю и ее товарищи уже достаточно взрослые и сознательные, чтобы не искать неприятностей.
— Спасибо, папочка! — снова крикнула я.
Мама хотела еще поспорить. Но я вылетела из кухни и помчалась к себе в комнату прежде, чем она успела вымолвить хоть словечко.
Я позвонила Уолкеру и сообщила ему радостную весть. Он вызвался сам позвонить Шейну и Шейне и сказать, что все в силе, и они могут приходить.
Все вроде было улажено. Оставалась лишь одна маленькая проблемка.
Я должна была убедить Табби и Ли отправиться за конфетами с нами.
Я набралась духу и позвонила Табби домой. Ответила ее мать — она сообщила, что Табби у Ли, помогает ему с костюмом.
Тогда я поспешила к дому Ли. Стоял пасмурный субботний день. Все утро лило как из ведра, и над городом до сих пор плыли угрюмые тучи.
Лужайки блестели от дождя. Мне пришлось перепрыгнуть через огромную лужу посреди тротуара. Я вышла в утепленном тренировочном костюме, но было так промозгло и сыро, что я пожалела о куртке.
Последний квартал я бежала — отчасти и для сугреву. На крылечке я остановилась перевести дух, после чего позвонила в дверь.
Через несколько секунд Ли открыл дверь.
— Оба-на! — воскликнула я, увидев его костюм. На голове у него покачивались антенны. А еще он надел шерстяной жилет поверх девчачьего купальника в черно-желтую полоску.
— Ты… ты пчела? — только и смогла произнести я.
Он кивнул.
— Мы с Табби над ним еще работаем. Утром купили черные колготки для ног.
— Клево, — сказала я. Он выглядел как полный дебил.
Но мне-то зачем ему об этом говорить?
Табби приветствовала меня в гостиной. Она открыла коробочку с колготками, вытащила пару и растягивала их двумя руками.
— Дрю, ты похудела что ли? — спросила она.
— Прошу прощения? Нет же.
— А-а. Просто твой костюм висит на тебе, как на швабре.
Вот же стерва.
Она отвернулась, но я успела заметить ее гаденькую усмешку. Она считает себя очень остроумной.
— В нем и за конфетами пойдешь? — спросила она.
Я решила не обращать внимания на ее злые подколки.
— Нет. Думаю одеться каким-нибудь супергероем, — ответила я. — Ну, там, трико, накидка. А ты кем будешь?
— Балериной, — сказала она. Она передала колготки Ли. — Вот твои пчелиные ножки. Есть плотная бумага?
— Зачем? — спросил Ли.
— Нужно же нам сделать жало. К колготкам сзади прицепим…
— Ни за что! — возмутился Ли. — Никакого жала. Не нужно мне жала. Еще и сяду на него, не дай Бог.
Я дала им несколько минут на пререкания. Я решила не ввязываться.
