Рой охотно продолжал бы следить за столь странной игрой, но вдруг заметил, что свинячьи глазки человечка яростно глянули на него, и отвернулся, чтобы тот не понял, что за ним следят. Почти не желая того, он позже оказался перед мячиком Саммерли, застрявшим в препятствии.
Наверно, это было худшее из полей — огромные заросли с полной воды канавой вокруг и квадратом красной глины. Мячик погрузился в нее на три четверти. Рой считал, что им уже сыграть нельзя, и предвидел обычный штраф, если такая попытка будет. Но в это время к мячику подошел Саммерли — его некрасивое лицо кривила отвратительная усмешка.
Кэдди протянул ему сумку, и Рой ожидал, что тот выберет паттер, с помощью которого можно было попытаться извлечь мячик. Но игрок сделал нечто иное — он выбрал сэндвич.[14]
«Он обрушит на траву целый гейзер грязи», — подумал Клейн.
Тем же смешным жестом, что и вначале, Саммерли раскрутил клюшку, которая рассекла воздух, словно меч. Мячик странно подпрыгнул на пару футов и полетел…
Если бы в этот момент солнце рухнуло с высоты небесного свода, чувства и логика Роя Клейна возмутились бы куда меньше. Он смотрел на мячик, на три четверти погруженный в глину, и видел, как сэндвич яростно обрушился на землю. Но клюшка не коснулась мячика… Промах был не менее фута!
Чудо состояло не в этом — в момент, когда мячик после фантастического прыжка вновь коснулся земли, он не остановился и не покатился, как обычный мячик, а стал двигаться зигзагами… Да, зигзагами…, чтобы спокойно опуститься в ближайшую седьмую лунку.
Рой повернулся к Саммерли. Тот побледнел, качаясь, словно пьяный, и с ужасом смотрел на заросли кустарника, из которого вылетела птица с темным оперением, издавая скрипучий, как треск сверчка, звук — то был козодой.
Рой Клейн ощутил укол в сердце и покинул поле до окончания матча. Когда он оказался на границе поля, то столкнулся с кэдди, который с недовольством вертел в пальцах сигарету.
— Фунт тебе, если принесешь мне сегодня вечером на постоялый двор мячик мистера Саммерли, — предложил он.
— Понятно, начальник, — мальчуган подмигнул.
Через час Рой с мячиком в кармане садился в такси, чтобы побыстрее вернуться в Лондон.
* * *
Законы пятисотлетней давности, преследующие за колдовство, пока еще в Англии не отменены. Конечно, их больше не применяют, но кое-кто сожалеет об этом, и в этот вечер Рой Клейн относился к разряду таких людей.
Целых три часа он рылся в странной библиотеке, специально созданной Скотленд-Ярдом, — он изучал книги черной магии, трактаты о Каббале и некромансии, гримуары с комментариями так называемых магов и докторов оккультных наук.
Была полночь, когда в произведении Эфраима Поджерса, рассказывающего о многочисленных процессах против ведьм в XV–XVI веках, он наткнулся на несколько строчек, которые внесли в дело ясность:
«В году 1548 явился из Шотландии в Лондон человек доброй репутации по имени Роберт Хасвиль, который утверждал, что яепобедим в благородной игре в Гоуфф,[15] которая играется с твердым мячиком и железной клюшкой на широкой просторной равнине. Он был победителем турнира на землях Короля в Сайден-хэме в присутствии Его Величества Эдуарда VI, вручившего ему Золотой Вьюнок и подарившего кошелек со ста золотыми венецианскими дукатами. Но сэр Саусворк, сам бывший прекрасным игроком, обратил внимание на необычное поведение мячика Роберта Хасвиля и обвинил последнего в наказуемом колдовстве и договоре с дьяволом. Офицер полиции конфисковал мячик и разрезал его надвое. Он был сделан из очень твердого льна, а в его центре, в черном вонючем желе, лежала голова козодоя, птицы зловещей, которая легко поддается на колдовские акты, приятные Дьяволу и прочим нечистым духам.
Под пыткой Хасвиль признался, что выигрывает благодаря этому заколдованному мячику, и заявил, что желе было изготовлено из крови некого Бертрама Шина, известного и непобедимого игрока в Гоуфф, которого он убил своими собственными руками. Он также признался, что в момент последней игры услышал крик козодоя и очень испугался, ибо знал, это ему был подан знак неотвратимого несчастья.
Его четвертовали на площади Тайберн в присутствии двенадцати честных игроков в Гоуфф, а конечности его были сожжены на костре».
* * *
Когда Клейн заканчивал чтение странного документа, раздался телефонный звонок — у аппарата был судебный медик Миллер.
— У вас удивительное чутье, Клейн! Я никогда не видел ничего более странного и даже отвратительного.
Мячик содержит птичью голову и густое черное желе, которое используется в виде балласта в мячиках для гольфа. Но здесь желе изготовлено из крови, человеческой крови. Сумасшедших полно везде, даже на полях для гольфа!
* * *
— Мейбл Аберфойл… одна из лучших гольфисток Шотландии, — пробормотал Рой. — Это может привести нас к новому делу Криппена!
На заре бригада уголовного розыска ворвалась в коттедж «Весенние Цветы» и через два часа нашла под плитами подвала останки незадачливой чемпионки гольф-клуба Сент Данстена.
Парад деревянных солдатиков
Мне затруднительно сделать выбор между безногим инвалидом и плохим игроком в гольф.
П. Д. Вудхауз
Не надо быть красавцем, как Адонис, силачом, как Геркулес, богачом, как Крез, ученым, ках Пифагор, чтобы покорить сердце «мисс Гольф».
Надо играть в гольф и играть хорошо.
Я пользуюсь заслуженным авторитетом на гольф-полях, где меня называют с ноткой страха «безупречный судья по гольфу», ибо мне ведомы все тайны правил этой благородной игры. Штраф, наложенный Джо Бенксом, вашим покорным слугой, обжалованию не подлежит. Секретари вежливо здороваются со мной, а игроки слушают с почтением.
Но стоит мне поднять драйвер, все меняется. Секретари отворачиваются и вдруг начинают интересоваться облаками, а игроки зажимают рты, чтобы не рассмеяться.
И мне куда спокойнее держать в руке ручную гранату без чеки, чем клюшку.
…Я так никогда и не решился объявить о своей любви Джесси Кэвендиш, богине гольфа.
Доктор Пертви, с которым я учился в Кембридже и который не раз бивал оксфордских чемпионов, утверждал, что моя постоянная неловкость в игре происходит от комплекса неполноценности.
— Это — маленький чертенок, засевший у вас в мозгу, Джо, — говорит он со смехом. — Где-то по соседству с сильвиевым водопроводом.[16] Кусочек железы, друг и придворный холуй принца Гипофиза.
— Ну так изгоните его! Вскройте мне череп, суньте свои щипцы между долями моего мозга и извлеките эту дьявольскую занозу. Речь идет о моем счастье!
