Джон сцепил пальцы рук, и обрушил сдвоенный кулак на согбенную спину противника. Это был неудачный удар. Джону не хватало чего-нибудь тяжелого, наподобие металлической кочерги. Пит двинул локтем, попал Джону в нервное сплетение на бедре. Это было очень больно. Джон вскрикнул, захромал, склонился, и Пит врезал ему кулаком с зажатым ключом в плечо. Хорошо, что в плечо, а не в челюсть. Но все равно Джон был частично парализован на левую сторону. Зверски болела нога и рука пока не повиновалась.
Пит восстал, взмахнул своим тяжелым оружием и бросился добить писателешку. Согнутому в три погибели Джону ничего иного не оставалось, как применить подлый мальчишеский прием, который сам Джон никогда не одобрял: он просто кинулся навстречу, не разгибаясь боднул головой в мягкий живот противника. Суммарный удар получился сильным. Пит захрипел, выпустил-таки из руки ключ, которым ударил Джона по хребту, но не больно, упал под ноги. Поскольку Джон был внизу, то он и поднял это оружие, и ударил ключом Борзака по виску. Борзак упал, но и сам Джон вдруг совершенно обессилил и даже не поднялся, когда Борзак вдруг опять ожил (у него что, как у кошки, девять жизней?). Шов на его животе разошелся, и к грязи добавилась струящаяся из раны кровь. Пит привычно зажал рану рукой и пополз к лестнице.
Только когда бандит уже до половины поднялся по ступеням, Джон засуетился. Враг выйдет на палубу и чего доброго опять возьмет кого-нибудь в заложники. Этого допустить было нельзя. Джон со страху даже забыл, что у него в руке хорошее оружие, вместо того, чтобы ударить железякой по кости голени и сломать окончательно противника, он просто схватил гада за ноги. И конечно сразу получил мощный удар каблуком в лицо.
Пит тоже действовал неразумно (в схватке часто так бывает, хорошо лежать на диване и рассуждать, куда вмазать). Вместо того, чтобы вернуться и добить оглушенного писателя, Борзак полез на палубу (уж если человек решил чего...). И добился-таки своего. Вышел на свет Божий - чудовищный, окровавленный, грязный, не то восставший Франкенштейн, не то вурдалак.
Аниту закричала, случайно увидев его в иллюминатор кают-компании. Доктор выскочил на палубу. Увидев Бен Ганна, Уилсон не растерялся, на секунду принял стойку и сразу провел удар по всем правилам английского бокса - прямой в подбородок. Бандит рухнул, как оглушенный бык на испанской корриде.
Аниту выскочила на палубу, как только спрятала ребенка. К тому времени из трюма выполз Джон Кейн. Доктор стоял над поверженном противником, молча слизывая кровь с разбитых костяшек пальцев. Он ударил от души - за Джона, за Аниту и за свои унижения.
Мужчины связали бандита кокой-то синтетической веревкой, которую принесла Аниту. Втроем отволокли тяжелое тело в кают-компанию. Аниту промыла рану на животе у Пита Борзака, а доктор снова зашил её.
Пит Борзак к тому времени очнулся. Увидев свое положение, стал грязно ругаться. От шума проснулся экс-губернатор. Старик сладко потянулся, сполз с дивана, подошел узнать в чем дело. Увидев губернатора, бандит оторопел, потом обрадовался, обратился к старику:
- Мистер Питерс, прикажите освободить меня...
Старик презрительно осклабился.
- Ну, что, идиот, вляпался? - спросил он Борзака. - Ты как здесь оказался, придурок?
Джон подумал, что бешенный Борзак сейчас извернется даст старику пендаль двумя связанными ногами. Но вместо этого, бандит виновато опустил глаза. А старик не унимался, все допрашивал:
- Отвечай, когда с тобой разговаривает губернатор.
- Когда этот гад-писатель бросил меня подыхать на камнях, - стал докладывать Пит Борзак, - я поклялся...
- Меня не интересуют твои клятвы, - перебил его Хэнк Питерс. - Я спрашиваю, как ты здесь оказался?
- Ну я же говорю, я очнулся уже, когда по острову ползали федералы, как черви на дохлой собаке. Я спрятался... потом смешался с беженцами. Благо, меня никто не узнал... с моей-то теперешней физиономией...
Физиономия Пита Борзака и вправду теперь была ужасной. Джон даже пожалел его. А вот старик был безжалостен. Он вообще как-то весь стал более жестким, напористым, куда-то девалась всегдашняя его лень, вызванная регулярно принимаемой наркотой. Глаза - холодный голубой лёд. Это был неизвестный Хэнк Питерс. Это был помолодевший Хэнк Питерс. К тому же он успел побриться, и от него пахло одеколоном, позаимствованном у Джона Кейна.
- Дальше, - приказал Питерс.
- Потом, когда федералы начали собираться восвояси, мне удалось пробраться на яхту... до того, как на ней появились хозяин и все прочие. Потом я перекрыл подачу топлива к обоим моторам...
- Стоп! - скомандовал губернатор. - Что ты там говорил про прочих? "Появился хозяин и все прочие", ты сказал? Это я-то прочий? - взъелся Хэнк Питерс. - Я здесь самый главный, понял, ты, козявка!?
- Извините, шеф.
- Извините? Да тебя четвертовать мало!
У старика набрякли подглазья, вылезли все жилочки. Казалось, сейчас его хватит инсульт, но он крепко стоял на ногах и допрашивал:
- У тебя какое было задание?
Пит Борзак подавленно молчал. Губернатор повысил голос. Это был страшный голос. Ему хотелось подчиняться.
- Какое, спрашиваю, у тебя было задание?
Борзак поднял преданные глаза на губернатора, но потом быстро посмотрел на всех Какуара остальных. Как бы спрашивая, можно ли при них говорить.
- Говори, - кивнул головой Хэнк.
- Задание у меня было - вступить в переговоры с президентом Куллал Манолу...
- Ну, и ты вступил?
- Вступил. Да только он дал мне от ворот порот... Да еще велел охране схватить меня... Ну тут я ему и всадил пару пуль...
Джон Кейн как стоял, так и упал задницей на диван. Аниту закрыла глаза ладонями, плечи её затряслись.
- Убил что ли, идиот? - наклонившись над раненым, прокричал Хэнк. Жилы у губернатора на лбу надулись, того и гляди лопнут.
- Да нет. Не точно с горяча пальнул, видел, что ранил его... а дальше уж не помню. Там такая перестрелка началась. Наши-то, которые за забором были, сразу рванули на катер, а я...
- Лучше бы ты сдох, придурок проклятый! Кому я теперь продам эти гребаные ракеты?.. К тому же, теперь, когда ФБР и АНБ вышли на нашего человека со склада в Перл-Бич.
Джон подумал: "Уж не рехнулся ли этот странный Хэнк Питерс? бывший хипач, бывший губернатор... Что он такое несет?"
Но постепенно с глаз будто спадала пелена, и теперь, уж в который раз! Хэнк Питерс предстает в новом свете. Он что, в самом деле тут главный? Джон взглянул на доктора и по выражению его лица понял, что доктор думает то же самое.
