— Прекратить что, Джек?
— Прекрати делать это со своим носом.
— Да. Я пытаюсь, Джек, но…
— Тсс!
— Чем могу помочь? — спросил продавец.
— Пожалуйста. Нам большую порцию поп-корна без маргарина.
Продавец набрал пакет и протянул им.
Вулф схватил пакет обеими руками и немедленно начал жевать, громко чавкая. Продавец изумленно уставился на него.
— Он никогда не выезжал с фермы, — повторил Джек и немного удивился, почему эти двое еще не вызвали полицию, настолько они были поражены всем увиденным. Уже не в первый раз он подумал: насколько отличается их поведение от того, к чему он привык. В Нью-Йорке или Лос-Анджелесе никто не обратил бы внимание на поведение Вулфа. В больших городах полно разных чудаков. Не то, что в глубинке. Но, скорее всего, Вулфу так и не доведется добраться без неприятностей до Нью-Йорка или Лос-Анджелеса.
— Да, похоже, — сказал продавец. — С вас два восемьдесят.
Джек заплатил, прикидывая, что за этот завтрак и два билета он выложил четверть всех своих сбережений.
Вулф с набитым ртом улыбнулся продавцу. Джек знал, что это Самая Дружелюбная Улыбка Вулфа, но он сомневался, что продавец поймет это. Все эти зубы в его улыбке… казалось, у него сотня зубов.
И ноздри Вулфа опять раздувались.
«Черт с ним, хоть бы они уже вызвали полицию, — подумал он устало, и это уже были не детские, а взрослые мысли. — Это не задержит нас больше, чем уже задержало. Он не может ехать в новых машинах, потому что не выносит запах краски, и не может ехать в старых машинах, потому что они пропахли бензином и маслом, он вообще не может ездить в машинах, потому что у него клаустрофобия! Признайся себе, Джеки, только себе. Ты хочешь, чтобы это случилось, но не хочешь этого признать. Что мы будем делать? Пересекать Индиану пешком, наверное. Точнее, это Вулф будет идти. А я собираюсь пересечь Индиану у него на спине. Но сначала мы с Вулфом зайдем в этот кинотеатр, и я посплю, пока не кончатся мультфильмы, или пока нас не заберет полиция. Вот так».
8
Вулф понял, что ничего хорошего не выйдет, как только они вошли в дверь.
Зал был маленьким, душным и темным. Запахи были ужасны. Поэт, обладающий нюхом Вулфа, сказал бы, что это «запах утраченных грез». Но Вулф не был поэтом. Он чувствовал, что преобладает запах мочи, которая была в поп-корне, и… что ему хочется отсюда удрать.
Затем свет стал еще темнее, и зал превратился в пещеру.
— Джек, — простонал он, вцепившись в руку Джека, — Джек, давай уйдем отсюда?
— Тебе понравится, Вулф, — ответил Джек, замечая его беспокойство, но не придавая ему особого значения. Вообще-то, по правде говоря, Вулф все время был в состоянии стресса. В этом мире все беспокоило его.
— Ладно, — согласился Вулф, и Джек почувствовал, что Вулф держится из последних сил. Они уселись в неудобные кресла, и Вулф прижал пакет с поп-корном (которого ему больше не хотелось) к груди.
В передних рядах зажглась спичка.
Джек почувствовал сигаретный дым, так знакомый по посещению кинотеатров. Вулф почувствовал запах пожара.
— Джек!
— Тсс, кино началось.
И я засыпаю.
Джек не мог себе представить то усилие, с которым Вулф продержался следующие пять минут. Вулф сам не мог подумать, что способен на это. Он просто знал, что должен выдержать этот кошмар во имя Джека. «Все будет хорошо, — убеждал он себя, — посмотри, Вулф, Джек засыпает. И ты же знаешь, Джек не приведет тебя в плохое место, нужно просто… просто, подождать… Вулф!.. все идет хорошо…»
Но приближалось полнолуние, и Вулф был напряжен. Его инстинкты все сильнее давали о себе знать. Сознание говорило ему, что все будет в порядке, но это было все равно, что человеку с насморком уговаривать себя не чихать в церкви, потому что это неприлично.
Он сидел, ощущая запах лесного пожара, вонючую пещеру, оглядываясь на каждую тень и постоянно ожидая, что что-то бросится на него из темноты. По его спине струился холодный пот, глаза были широко раскрыты, и он смотрел, как сталкивались и ломались машины, как рушились дома, как один человек бил другого.
— Рекламный ролик, — пробормотал Джек. — Я говорил, что тебе понравится…
Затем раздались Голоса. Один сказал: «Не курить!». Другой сказал: «Дается скидка на групповые заявки». Третий сказал: «На утренние сеансы скидка…»
Джек что-то пробормотал, но Вулф ничего не разобрал. Джек уже почти спал.
Потом последний голос пробормотал: «А теперь наш новый фильм», и Вулф не смог сдержаться. Мультфильм был довольно громко озвучен, а оператор забыл отрегулировать звук. В динамиках загрохотало.
Затем распахнулось волшебное окно, и тут Вулф увидел огонь. Желтые и красные полосы.
Он завыл и вскочил на ноги, схватясь за руку Джека, который уже почти уснул.
— Джек! — закричал он. — Выходи! Убегаем! Вулф! Огонь! Вулф! Вулф!
— А ну, сядьте там, впереди! — закричал кто-то.
— А ну, заткнитесь там! — закричал еще кто-то.
Затем дверь распахнулась.
— Что здесь происходит?
— Вулф, замолчи, — прошептал Джек. — Во имя Господа…
— ОООУУУУУОООУУ — ООООООООУУ! — выл Вулф.
Женщина взглянула на Вулфа, когда свет из зала упал на него. Она вскрикнула и потянула к себе своего маленького ребенка. Буквально, потянула: ребенок упал на колени и растянулся на ковре из поп-корна, рассыпавшегося по полу. Один из его тапочков при этом свалился.
— ОУУУУУОООООУУУУООО — УУУАААОООООУУУОООООО!
Какой-то тип на три ряда ниже оглянулся и смотрел на них с любопытством. В одной руке он держал дымящуюся сигарету. Еще одна была засунута за ухо.
— Эй… хватит, — сказал он. — Проклятые Лондонские Оборотни опять появляются?
— О'кей, — сказал Джек. — Все в порядке, мы уходим. Нет проблем. Просто… не надо больше этого, хорошо? Хорошо?
Он повел Вулфа из зала. На него опять навалилась усталость.
Свет в зале резал глаза. Женщина, которая тянула за руку маленького ребенка, попятилась в угол, обхватив рукой ребенка. Когда она увидела, как Джек выводит из зала все еще воющего Вулфа, она схватила ребенка и выбежала из холла.
Продавец, билетерша, киномеханик и высокий мужчина в спортивной куртке собрались в плотную группу. Джек решил, что мужчина в спортивной куртке, видимо, менеджер.
Двери остальных пяти кинозалов приоткрылись. В них появились лица любопытных, которые решили посмотреть, в чем дело.
— Убирайтесь! — сказал мужчина в спортивной куртке. — Убирайтесь, я уже вызвал полицию, они будут здесь через пять минут.
