Женщина с собакой послала его на задание в храм дорменталистов, где хранилась копия карты, вырезанной со спины другой женщины с собакой.
Ему было сказано, что совпадений в его жизни больше не будет; но в любом случае ему полагалось бы знать, что это не совпадение. Марии Роселли нужно было нечто большее, чем просто найти сына, и Джек должен был выяснить, что именно. Кроме того, он хотел выяснить, что связывало ее с Аней.
Единственный человек, который мог заполнить эти пустые графы, жил в здании из кирпича и гранита, к которому он сейчас подходил.
В атриуме белого мрамора он встретил Эстебана в ливрее.
— Меня несколько беспокоит миссис Роселли, — сообщил ему Джек. — Я звоню ей весь день, но никто не отвечает.
Эстебан улыбнулся:
— С леди все в порядке. Она выходила и уходила — строго говоря, ее и сейчас нет дома, — и, скорее всего, ваши звонки не застали ее.
— У нее нет автоответчика?
Эстебан снова улыбнулся:
— Миссис Роселли они не нравятся. Она сказала мне, что если кто-то хочет поговорить с ней о чем-то важном, то обязательно перезвонит.
— Не можете ли попросить ее позвонить мне, когда она появится? Она знает меня как Джека. У нее есть мой номер. Мне нужно как можно скорее связаться с ней.
— Джек, — кивнул Эстебан. — Я передам.
Вернувшись на улицу, Джек решил, что, если уж ему не удалось поговорить с матерью, он с тем же успехом может поболтать с сыном. Вдруг пустые графы удастся заполнить Ороонту.
Ороонт... тьфу.
Ричи Кордова поставил машину так, чтобы в поле зрения были обе двери: и в церковь Святого Иосифа, и в монастырь. Он поднял окна, чтобы в салон не проникал холодный ветерок, и запер двери, чтобы избежать визита кого-то из местных. Облагораживание облика Нижнего Истсайда шло неторопливо и еще не добралось до этих мест. Лишь рядом с местом водителя он оставил щель дюйма в полтора для дыма сигары.
Весь день он возбужденно представлял себе, как схватит сестру Мэгги и притащит в старый заброшенный склад, который разыскал во Флэшинге. Но ожидание рядом с ее церковью охладило его. Одно дело — шантажировать. Но следить за ней и похитить — это совсем другое... это серьезное дело. Тем более по отношению к монахине.
Должно быть, на мне сказываются годы в католической школе, подумал он.
Хотел бы он оказаться рядом с домом Меткафа. Но тот сказал правду: он вместе с семьей покинул город. Кордова позвонил в его офис, и там подтвердили, что его всю неделю не будет.
Значит, остается сестра Золотые Волосы. Если она не появится сегодня вечером, он вернется сюда завтра. И послезавтра. Рано или поздно он ее отловит.
И пригрозит, что покажет ей представление «Ребята из католических школ дают сдачу».
Джек заехал домой и переоделся, приняв вид, подобающий для визита на окраину Западного Виллиджа, — черные джинсы, выцветшая майка. Дополнением послужила авиационная куртка черной кожи, достаточно просторная, чтобы скрыть кобуру с «глоком».
До Западного Виллиджа он добирался на двух поездах и теперь в вечерних сумерках стоял на узкой и грязной улочке напротив кабачка «Палач», не спуская глаз с окон сыночка. Мимо него тек поток подозрительных личностей и заползал в бар.
Он отвел на ожидание десять минут, чтобы сгустились сумерки. Никаких признаков жизни в окне — так что он пересек улицу, подошел к боковой двери, которой пользовались жильцы, и быстро вскрыл замок отмычкой. На третьем этаже он нашел квартиру, которая, по его прикидкам, принадлежала Джонни, и постучал. Вскрывать чужой замок ему как-то не хотелось.
Ответа не последовало. Так что ему пришлось снова пускать в ход отмычку.
В помещении было темно. Он на секунду зажег карманный фонарик. Комната чистая, прибранная, снизу доносились запахи блюд из бара. На одной из стен он заметил плакат с изображением крепкого и здорового Купера Бласко, а на другой — книжную полку, заваленную трактатами дорментализма.
О'кей. Теперь надо лишь дождаться Джонни-Ороонта Роселли и внимательно рассмотреть его физиономию.
На кровати лежал заполненный до половины рюкзак. Собираешься в путешествие, Джонни?
Примерно полчаса спустя в холле послышались шаги, которые замерли у двери. В замочной скважине провернулся ключ. Джек укрылся за дверью. Джонни, переступив порог, включил свет. Джек не дал ему времени повернуться. Схватил его сзади и повалил на пол.
— Ни звука! — шепнул он в ухо своему пленнику, садясь ему на спину. Боже, до чего воняют его лохмотья. — Я здесь не для того, чтобы причинять вам неприятности. Нам нужно всего лишь поговорить. Сохраняйте спокойствие. Это устроит нас обоих. Начнете звать на помощь, и одному из нас не поздоровится. Явно не мне. Усвоили?
Джонни кивнул и прошептал:
— Если вы хотели всего лишь поговорить со мной, почему просто не позвонили по телефону?
— Я звонил. Но вы произносили какие-то странные слова и клали трубку.
— Так это были вы? — Джонни попытался повернуться к Джеку физиономией, заросшей клочковатой бородой. Джек бесцеремонно развернул его обратно.
— Не нужно смотреть на меня. Иначе мне придется вас убить.
Джонни уткнулся носом в пол.
— Во имя Ноомри, чего вы хотите?
— Меня наняли, чтобы доставить вам послание. Следующего содержания: «Позвоните вашей матери».
— Что? Это бред. Вас наняли? Кто?
— Ваша мать. Она...
— Этого не может быть!
— Она беспокоится о вас и...
— Моя мать мертва!
Джек открыл рот, но, помедлив секунду-другую, закрыл. У него опустились плечи. Он должен был предвидеть такое развитие событий.
Теперь проблема заключалась в том, как выйти из этой ситуации.
— Исключено. Я недавно говорил с ней.
— Этого не могло быть. Она уже четыре года мертва.
— Худая и пожилая дама с артритом?
— Ничего подобного. Типичная итальянская мама Старого Света.
— Проклятье. Наверно, я ошибся.
— Наверно?
— Ну, она сказала мне, что ее сын дорменталист.
— По крайней мере, тут вы не ошиблись. Вы... эй!
Джек запустил руку в задний карман Роселли.
— Хочу проверить кое-какие документы. Откуда я знаю, что вы не врете?
— Не вру. Кого вы ищете? Может, я смогу помочь вам.
— Не могу называть никаких имен. Профессиональная этика.
Извлеченные из бумажника водительские права были украшены чисто выбритой физиономией Джона А. Роселли.
— Ясно. Значит, вы — это не он. Мне не повезло. Извините.
— Теперь-то я могу встать?
— Нет. Вы помните, что мне придется сделать, если вы увидите меня в лицо?
Вслед за правами появился пропуск Джонни в храм. Джек посмотрел на набитый одеждой рюкзак, лежащий на кровати, и некая смутная идея стала обретать формы.
