Тем временем с востока медленно наползали грозовые, затмевавшие звезды тучи, ночь становилась все непрогляднее. Стало не по сезону прохладно; над каменистыми холмами задул ветер, его завывания разносились среди развалин.
— Довольно! — через некоторое время сказал Хумени сдавленным от напряжения голосом. — Хватит! — Ворчащая, недовольная парочка бандитов побросала лопаты и отступила в сторону.
В вырытой ими яме глубиной дюймов двенадцать стали заметны очертания плиты со вделанным в нее рыжим от ржавчины железным кольцом.
— Берите цепь, — скомандовало чудовище. — Пропустите ее сквозь кольцо и привяжите к лендроверу. Виттори — быстро за руль и будь готов сдавать назад.
Через несколько мгновений плита была поставлена вертикально, и под ней открылось зияющее черное отверстие. Хумени, опираясь на свой импровизированный костыль, доковылял до второго лендровера. Он заглянул в обтянутый тентом кузов, и Трэйс постарался не встретиться с ним взглядом.
— Вы, трое, вылезайте, — прохрипело чудовище. Его взгляд и голос буквально завораживали. — Вылезайте и следуйте за мной навстречу своей судьбе.
Но дело зашло уже настолько далеко, насколько мог позволить себе Трэйс. Он не знал, что ждет его там в этой черной дыре и не собирался это выяснять.
Каструни там не был и Трэйс тоже спускаться не собирался, если, конечно, это хоть в какой-то степени от него зависело. Какой бы план ни разработали Гальбштейны, какую бы «западню» они не устроили Хумени и его подручным, сейчас самое время захлопывать ее — до того, как начнется что-то ужасное.
А если нет… тогда Трэйсу придется действовать на свой страх и риск.
С момента отъезда из обители он ни секунды не лежал спокойно. Он разминал руки и ноги — особенно левую ногу — и все тело, насколько это было возможно.
Но, что еще более важно, он разминал и свой мозг. Вполне вероятно, всего один, даже несильный толчок мог бы сейчас сбить его с ног. Но умственно он был на сто процентов готов ко всему. И не зря, поскольку именно здесь — здесь и сейчас — решится, жить Чарли Трэйсу дальше, или нет.
Он вместе с остальными вылез из лендровера, подделываясь под спотыкавшуюся неуверенную походку «братьев», когда они следом за Хумени потащились к темному отверстию у основания поднятой плиты. Там чудовище остановилось и оглянулось на остальных. И пока Трэйс отчаянно пытался решить, что же делать дальше, Хумени обратился к ним:
— Эй, вы, — каркнул он, — слушайте внимательно. До полуночи еще полчаса.
Сейчас я спущусь вниз и пробуду там — а потом вернусь. Тогда вы узнаете и о вознаграждении за сегодняшнюю ночную работу. Мистер Габелла, вы останетесь здесь и будете следить за порядком, как вам было велено, поскольку эти двое исключительно хитры. Надеюсь, вы в состоянии защитить себя, если они вздумают напасть на вас?
Габелла пожал плечами.
— Кто? Этот старикан и девка? Нет вопросов. Но на случай, если они все же собираются попробовать… — Послышался резкий щелчок — и в руке Габеллы появился пружинный нож с шестидюймовым лезвием. Уродливое оружие, казалось, выросло из его руки — очевидно, он умел с ним обращаться.
— Отлично! — одобрительно кивнул Хумени. Затем он взглянул на Амиру и ее отца и сделал неуверенный шаг по направлению к ним. Из складок его одеяния указующий перст уткнулся в их сторону. — Ну что, отец и дочь — вы два сапога пара. Неужели вы думали, что вам удастся обмануть меня? Или, что еще глупее, напугать? А уж ваша так называемая «западня» — вовсе глупость, которой нет равных!
— Я… то есть, мы, не понимаем о чем вы… — начала было Амира высоким от страха голосом.
— Еще как понимаете! — набросилось на нее чудовище, внезапно придя в ярость. — ОТЛИЧНО ПОНИМАЕТЕ!
Амира рухнула на руки отцу, по-видимому отброшенная одной лишь силой слов. Хумени лишь фыркнул по-звериному, и следующая фраза адресовалась уже всем присутствующим:
— Все ДОЛЖНЫ подчиняться мне беспрекословно — сегодня, сейчас и всегда — воля моего отца будет исполнена во что бы то ни стало! Знайте: что бы вы ни услышали, ни увидели и ни ощутили в следующие полчаса, будет исходить от меня. Габелла, возможно, ты увидишь то, что тебя напугает — да, даже тебя. Но ты должен оставаться на месте, стеречь и ждать. — Он обратил горящий взгляд на темные холмы за развалинами. — К сожалению, здесь есть те, кто собирается помешать мне, кто накинется на вас, подобно шакалам, когда я спущусь вниз и не смогу помочь. Но я видел их, и видел их посланец моего отца на этой земле — Демогоргон!
Демогоргон… Это имя вдруг ударило Трэйса как электрический разряд. Оно все подтверждало, все сводило воедино. Так значит это происходит с ним на самом деле и должно начаться прямо сейчас!
Под нижней границей кипящих прямо над ними туч вдруг угрожающе сверкнула белая молния. Молния, оглушительный треск которой был отчетливо слышен, хотя грома за ней и не последовало. Хумени задрал голову вверх, и капюшон с его головы упал. Он рассмеялся, и его изможденное лицо, освещаемое мелькавшими среди туч вспышками, казалось, впитывало их энергию. Теперь его голос окреп и превратился в какое-то чудовищное басовитое карканье.
— ОТЕЦ, Я ЧУВСТВУЮ ТВОЕ ПРИСУТСТВИЕ В НЕБЕСАХ, ГДЕ ТЫ ОБИТАЕШЬ. И Я ЗНАЮ, ЧТО СЕЙЧАС ТЫ ЗРИШЬ НА МЕНЯ ГЛАЗАМИ ДЕМОГОРГОНА! ДА БУДЕТ ТАК! СНОВА НАСТАЛО ВРЕМЯ СПУСКАТЬСЯ ПОД ЗЕМЛЮ, ЧТОБЫ СНОВА ВОССТАТЬ И ИСПОЛНЯТЬ ТВОЮ ВОЛЮ ОБНОВЛЕННЫМ И ПОЛНЫМ СИЛ.
БЫТЬ ПО СЕМУ! ВОТ ТОЛЬКО МЫ ЗДЕСЬ НЕ ОДНИ. МЕНЯ ОКРУЖАЮТ ТЕ, КТО ХОТЕЛ БЫ ПОВРЕДИТЬ МНЕ, А ЧЕРЕЗ МЕНЯ И ТЕБЕ! Я ХРАНИЛ ВЕРНОСТЬ ТЕБЕ НА ПРОТЯЖЕНИИ ДВУХ ТЫСЯЧ ЛЕТ, А СЕЙЧАС ПРОШУ ТВОЕЙ ПОМОЩИ.
ИСПОЛЬЗУЙ СВОЕ АДСКОЕ ПЛАМЯ, ПОЗВОЛЬ ДЕМОГОРГОНУ ДОХНУТЬ ИМ НА МОИХ НЕДРУГОВ!
— Нет! — закричал вдруг профессор Гальбштейн. Он вытащил откуда-то тонкий как карандаш фонарик, опустился на одно колено и отчаянно замигал им в сторону холмов, очевидно подавая какой-то условный сигнал.
— Отец! — взвизгнула Амира, падая на землю рядом с ним. — Отец, мы же на линии огня! — Но она тоже понимала, что это необходимо.
Виттори стоял к старику ближе всех и отреагировал первым. Он молниеносно шагнул вперед и рубанул его ребром ладони по горлу — но сигнал Гальбштейна уже был замечен. С вершин холмов из-под нависших туч протянулись яркие трассы. Они буквально на какие-то доли секунды опередили грохот выпустивших их пулеметов. Горячий свинец обрушился на развалины чуть позади группы Хумени, а потом — по мере того как стрелки корректировали огонь — смертоносный шквал стал подползать ближе.
Трэйс тут же распластался на земле. Деккер, Габелла и Виттори тоже. Два зомби, которых Хумени называл своими сыновьями, начали дергаться из стороны в сторону, совершенно беспомощные, сам же Хумени воздел к небу костлявые руки и разразился хохотом, совершенно не обращая внимания на приближавшиеся смертоносные струи огня. А тем временем вверху над его головой молнии стали еще ярче, образовав настоящую паутину белого света, сосредоточились в ее центре и — обрушились вниз!
