— А у вас что-то случилось? — спросила она, глядя в глаза. Врать бесполезно — Иван понял это сразу. Да и не хотел он врать перед тем, как…
— Случилось, — сказал он.
— Она не смогла вам помочь? — спросила правнучка. Она угадывала все, о чем он думал.
— Не смогла.
— Мне мама говорила, что был только один случай, когда бабушка не смогла по-мочь.
— Наверно, я и есть тот случай, — сказал Иван. Девушка внимательно посмотрела на него:
— Тогда заходите.
Внутри дома все осталось таким же, Иван даже вздрогнул от нахлынувших воспоминаний. Вот старый сундук у входа, вот лавочка…
— Проходите сюда, — сказала девушка.
Он прошел в комнату. Справа возвышалась обмазанная глиной и покрашен-ная белой известкой печь, рядом с ней кровать. Более-менее современная, из ДСП, а не железная, на пружинах, как у бабушки.
— Как вас зовут? — спросил Иван. — А то неудобно как-то без имени.
— Ева-Ядвига, — представилась девушка. Иван удивился:
— Два имени?
— Я в Польше выросла, — раскрылась тайна акцента. — А теперь здесь живу.
Заметив изумленный взгляд Ивана, она засмеялась:
— Не здесь, конечно! В Белоруссии. Здесь я только на каникулах. Садитесь за стол, чего стоять?
Иван улыбнулся и сел. Тут хорошо. Впрочем, ему везде было бы хорошо, только б не идти на болота…
— Тогда я вас буду Евой называть, ладно? — спросил он. Она улыбнулась:
— Мне это имя тоже больше нравится. А вас Иван зовут?
— Да, — удивился Иван. — Откуда вы знаете?
— У вас на лице прочитала, — хитро улыбнулась Ева.
Иван усмехнулся.
— Я был здесь лет десять назад, — сказал Иван. — Совсем маленьким. Меня сюда привела бабушка.
Она слушала, прислонясь к стене, взгляд сине-зеленых глаз был добр и внимателен. Но Иван не захотел продолжать. Девушка улыбнулась и подошла. Их разделял старый, потрескавшийся деревянный стол. Такие раньше не мыли, а скоблили ножом. Она присела и положила перед гостем тонкие красивые руки.
— «Кино» нравится? — спросила она, глядя на футболку Ивана. На ней была фото-графия Цоя, а наискось шла надпись: «Кино».
— Да, — серьезно ответил Иван. — Моя любимая группа.
— Мне тоже нравятся некоторые песни. Только они все печальные. Это плохо.
— Это жизнь, — возразил Иван.
— В жизни не бывает все плохо.
— Бывает, — сказал он. Их взгляды встретились. Она смотрела, и взгляд был теп-лым, Иван почти ощущал это тепло. «Странно, — подумал он, — мне кажется, что я ее знаю. Но я вижу ее впервые!»
— Расскажете мне вашу историю? — спросила она. — Простите, что я такая любо-пытная!
Иван неопределенно качнул головой. Зачем? Что это изменит?
— Моя мама — психолог, — пояснила Ева-Ядвига. — Она говорит, что диалог по-зитивно действует на человека, особенно, если у него есть какие-то проблемы. Я тоже так считаю.
Последняя фраза рассмешила Ивана. Она хотела казаться умной и… ей это удавалось. А Ивану нравились умные и начитанные девушки.
— Не вижу смысла, — сказал он и отчаянно пожалел о вылетевших словах, поду-мав, что сейчас его попросят уйти.
— Мужчины во всем должны видеть смысл! — с укоризной произнесла она. — Раз-ве трудно что-то сделать просто так. Особенно, если сердце просит?
Все-таки гены старухи-ведьмы не пропали. «Она почти читает мои мысли, — подумал Иван, — вот и имя мое угадала. Загадочная девушка…»
— Вы же хотите рассказать. Я вижу!
Она была права. Ивану хотелось выложить все, как есть, Ева удивительным образом чуяла это, но плакаться незнакомой девушке неловко и унизительно. И стыдно.
— Я приехал просто так. Я знал, что… скорее всего, ваша бабушка умерла. Просто решил зайти и посмотреть. Вспомнить, как все было.
— Вспомнили?
— Вспомнил, — кивнул Иван.
— А теперь представьте, что я — это она, бабушка. Представьте и рассказывайте… Или идите, откуда пришли!
Иван разогнулся. За милым личиком скрывалась и воля и характер. Теперь он понял, что чувствовал в ее словах, движениях и взгляде. Потомок ведьмы. Вот как. Иван сдался.
— Это было двенадцать лет назад. Каждое лето я приезжал сюда к бабушке. У нее был дом в Подгородском…
Ева слушала внимательно, не перебивая и не улыбаясь, чего Иван, наверное, не потерпел бы. Сине-зеленые глаза неотрывно смотрели на него, полные губы подрагивали, словно желая что-то напомнить — и Иван вспоминал подробности, о которых совершенно забыл. Он говорил, и потоки памяти уносили, кружа и ударяя о камни событий. Картины прошлого били наотмашь, былые обиды истончались и линяли, заставляя страдать. Сначала он хотел рассказать бегло, вскользь, зачем посвящать во все эту любопытную девчонку? Но под этим взглядом тонны слов, до времени кипевшие в нем, прорвали плотину мученической гордости. Ивану было радостно оттого, что совесть позволяет ничего не скрывать и говорить без утайки. Значит, ему нечего стыдиться, и он прав, и все делал правильно!
Он говорил, захлебываясь словами, теряя мысль и вспоминая невпопад, и наконец, закончил, как и в начале истории, глядя в глаза Евы.
— Любой назвал бы это бредом, — произнесла девчонка. — Но я вам верю. Пото-му что знаю эту историю. И вижу, кому можно верить, а кому — нет.
— Ты… вы знаете все это? — изумился Иван.
— Я же говорила: мне мама рассказывала. Конечно, про вашу жизнь я знать не могла, только то, что случилось здесь…
— Так может, вы знаете, почему ваша бабушка не могла помочь мне? — вопрос буквально жег язык Ивана, он в волнении уставился на Еву.
— Если бабушка не могла помочь, она никогда не бралась, — тихо сказала Ева-Ядвига.
— Так почему, почему?!
— Она просто не смогла. В силу разных причин.
— Я не понимаю, — раздраженно сказал Иван. — Александр Евгеньевич сказал, что Дар… очень опасен. Он может поглотить душу. Мне сказали: придется бороться каждый день, всю жизнь, а я больше не могу! Я устал! Я дол-жен в тюрьме сидеть, ведь я людей убивал!
Иван замолчал. В душе поднималась черная тоскливая хмарь, и он понял, что лучшее для него — пойти и нырнуть головой в болото. Только тогда он найдет покой.
— Ваш Александр Евгеньевич ошибся, — сказала Ева. — Во-первых, это не дар. По крайней мере для вас. Для вас печать воронов — проклятье. И для любого хоро-шего человека. Для бизнесмена, который вас чуть не убил — это подарок. Хорошо, что вы сопротивлялись! А то, что он умер — не ваша вина. Зло притягивает зло. Рано или поздно он закончил бы так же, но представляете, сколько жизней он мог забрать, если бы получил силу воронов?
Иван молча согласился.
— А во-вторых, — продолжила девушка, серьезно глядя на Ивана, — ваш колдун ничего не смыслит в колдовстве. Дилетант-теоретик. Хотя, в принципе, советовал правильно.
