Женя глянула на мерцающий экран ноутбука. К тому, что нет интернета, она уже привыкла. Сначала данность раздражала, но со временем Женя научилась обходиться без «сети». Оказывается, всемирная паутина — это не смысл бытия. А ноутбук, сам по себе, является первоклассной штукой — просто большинство населения планеты Земля элементарно об этом не задумывается.
Женя вела дневник. Она сама не знала зачем. Поначалу ничего такого не было, даже мыслей. Затем скука переросла в хандру, а последняя заставила организм постараться найти какую-никакую отдушину. Женя принялась набирать в «Word» школьные стишки, вроде: «Ищут пожарные, ищет милиция, ищут фотографы в нашей столице, ищут давно, но не могут найти парня какого-то лет двадцати…» или «И вот потому над Планетой шагает наш барабанщик, идёт он прямой и стойкий, касаясь верхушек трав…» Процесс постепенно увлёк, затянул, сделался каким-то необходимым, словно пальцам становилось тоскливо от долгой разлуки с клавиатурой. Затем стишки в памяти закончились, а желание стучать по клавишам осталось. Женя принялась писать просто так, для себя, первое, что придёт в голову.
Естественно, это был не настоящий дневник, в известном смысле этого слова, — просто мысли, наблюдения, рассуждения о том, что было или есть. Порой сознание озвучивало поистине небывалый ужас, и Женя подолгу сидела у экрана монитора, силясь разобраться в только что набранном тексте, а попутно, и с собственными чувствами. Она упорно не желала хоть что-то удалять, понимая, что в критические моменты, сознание работает несколько иначе, нежели в обыденной обстановке. В момент стресса, организм мобилизуется: увеличивается метаболизм, разгоняется кровь, возрастает обмен нейромедиаторами. Да, в момент опасности это придаёт дополнительных сил на противоборство или бегство, но как быть в ситуациях, подобных этой? Неужели в данный момент сознание и впрямь рассчитывает, что она непременно побежит прочь, страшась полёта в космос? А что если так?
«Нужно бежать и всё останется, как есть. Если сейчас оставить всё, как есть, зачем же тогда бежать?..»
Нет, адреналин выделялся по другой причине, и стимулировал он совершенно иные органы и чувства. Женя хотела разобраться в собственных мыслях, и ей позволили это сделать, «разогнав» соответствующие интерфейсы до необходимого уровня. В мозг полились потоки звездной энергии, порождая в сознании страшные картины жестокой расправы.
Женя вздрогнула. Застучала по клавишам ноутбука, страшась взглянуть на экранный текст:
«Неужели в доступной нашему пониманию Вселенной нет ничего хорошего? Неужели в сиянии звёзд заключено только демоническое зло? Пленительное и заманчивое… — Женя замерла. — Не могу сказать, откуда именно цитата. Однако она наиболее полно характеризует происходящее в современном мире: мы смиренно несёмся на свет, точно стая заблудших мотыльков. Мы не в силах поверить, что внутри столь знакомой стихии с нами может случиться что-то страшное. Мы даже мысли не допускаем, что свет может послужить причиной наступления тьмы — ведь гаснут же уличные фонари просто так. Это всё факт, и не нам оспаривать его. Всё слишком далеко зашло. Похоже, человечеству не осталось ничего другого, как только молиться».
Женя откинулась на спинку кресла. Глянула на застывший курсор — тот не мигал, словно давая понять, что фраза закончена. Женя привыкла к подобным «глюкам» системы, однако поначалу не на шутку пугалась, думая, что мысли и впрямь принадлежат вовсе не ей… А чувствовать себя ретранслятором чужих заповедей было жутко.
Курсор ещё немного повременил и снова замигал.
Женя ощутила спиной дуновение воздуха. Резко оглянулась, так что хрустнули шейные позвонки — вдоль лопаток тут же растеклась ноющая боль.
В дверном проёме застыла человеческая фигура.
Женя близоруко сощурилась — после яркой подсветки монитора приглушённый свет номера казался сродни абсолютному мраку.
— Кто вы? Чего вам надо?
— Простите. Я не рассчитывал, что дверь окажется не запертой, — голос оказался знакомым, с гортанным рыком, и Женя немного успокоилась.
— Я, наверное, просто забыла запереть…
— Да тут и смысла нет запирать. Глухо как в танке, — фигура приблизилась. — Вы не возражаете?
— Нет-нет, — Женя уже догадалась, кому именно принадлежит тёмная фигура и, по совместительству, гортанный выговор. — Буду только рада… майор.
Рыжов застыл у кресла. Глянул на Женю сверху-вниз. Скакнул взором по экрану ноутбука.
Женя неуловимым жестом захлопнула крышку.
Рыжов не удивился.
— Это лишнее. Или вы думаете, я только за этим и пришёл?
Женя покраснела.
— Простите. Я ничего такого не думала. Просто, это личное.
— Понимаю. Многие люди, находясь вдали от родного дома, придаются именно размышлениям о насущном.
— Откуда вы знаете?
Рыжов улыбнулся.
— Я ведь тоже через это прошёл. Когда вокруг полнейшее безразличие, контры повседневности, сухие приказы — единственное, в чём можно найти отдушину, так это именно в мечтах и размышлениях. Наверное, странно слышать нечто подобное именно от меня, но… что было, то было — грех скрывать. Только не подумайте, что я плачусь или, чего доброго, клеюсь.
Женя снова покраснела.
— Ну что вы. А вы так просто или по делу?
Рыжов сыграл желваками.
— Завтра старт — я должен быть в курсе того, чем «дышит» накануне экипаж.
Женя кивнула.
— Всё в норме. Хотя уснуть сегодня вряд ли получится.
— Накануне старта это ни у кого не получается. Потому и сидят в компьютерах, в надежде разобраться с собственными мыслями.
— И как, получается?
Рыжов пожал плечами.
— Как сказать… Мне вот ни разу так и не удалось. Хотя сегодня представиться очередная попытка.
— Странно, — Женя уставилась на абажур.
— Что именно?
— Не знаю. Ведь что-то происходит. С организмом. Это не просто стресс, уж поверьте мне. Это что-то ещё. Вот только я, хоть убей, не могу понять, отчего всё именно так.
Рыжов почесал бритый затылок.
— Может всё дело в количестве?
— В каком количестве?
— В количестве попыток. Нужно пытаться снова и снова — в смысле тянуться туда, к звёздам. Возможно, именно тогда-то пред тобой и откроются поистине новые горизонты.
— Что-то с трудом верится.
— Я ничего никому не навязываю. Если у вас на сей счёт появиться иная точка зрения — так тому и быть, — Рыжов улыбнулся. — Только, прошу, в этом случае, незамедлительно поделиться ею со мной. Интересно, знаете ли.
Женя улыбнулась.
— Непременно. Хотя мне, в большей степени, кажется, что всё рассчитано вовсе не на нас самих.
