Эти ползучие существа, наверное, контролируют телефоны, даже сотовые. Она так и не поняла, что это за существа, видела только, что они связаны с высокими технологиями. В этом Адэр была уверена.
И они каким-то образом следили за детьми, за их разговорами в интернете. Так что, если она даже найдет компьютер где-нибудь в здешнем офисе, выходить в интернет опасно. Тогда как же ей связаться с Колом? Если он, конечно, еще жив…
И, стоя у прилавка с кондитерскими изделиями рядом с витриной, она заплакала, потом со всей силы ударила по большой прозрачной банке с миниатюрными отвертками. Отвертки рассыпались, часть полетела в оконную витрину, звякая о стекло. Адэр все плакала, выкрикивая имя Кола, звала своих маму и папу.
Вдруг на парковочную площадку свернула машина. В витрину ударил свет фар. Машина остановилась, фары продолжали гореть. Из-за руля появились другие огни – два узких луча, похожих на лучи лазера. И точно на том уровне, где должны быть глаза. Двойные красные лучи проникли сквозь стекло витрины и заметались, как рыщущие глаза, как поисковые антенны. Адэр почему-то сразу догадалась, что они и есть глаза-антенны, и упала на пол. Парные лучи обшарили то место, где она стояла мгновение назад, пробежали в пяти футах над местом, где она лежала сейчас на холодных плитках пола. Потом раздался шум мотора.
Адэр приподнялась и выглянула сквозь витрину на улицу. Автомобиль уезжал. Нет, он доехал только до следующей витрины, въехал на автостоянку перед магазином «Счастливые времена», который держали китайцы. Красные шарящие лучи лазеров снова впились в ночь. Потом они погасли, и машина уехала. Адэр вздохнула свободнее, решив, что они ее не увидели, просто совершали патрульный обход.
Может, здесь относительно безопасно? Если это решило, что тут никого нет, в магазине можно провести ночь. Всего одну ночь.
Она собрала вещи – палатку, спальный мешок, продукты – и направилась в служебные помещения, собираясь встать там лагерем.
14 декабря, два часа ночи
За последние двадцать минут Вейлон в десятый раз выглянул в щелочку между штор.
Они находились на втором этаже мотеля. На улице не происходило ничего особенного. Один раз проехала машина, и дорога опять стала необычно пуста.
– Да отойди ты от окна, парень! Иди сюда и поговори со мной, – ворчливо проговорил отец.
Он сидел на стуле возле кровати, положив ступни больших ног в черных носках на покрывало. Телевизор работал с приглушенным звуком. Си-эн-эн вела репортаж о каких-то беспорядках в Индии.
Вейлон бросил быстрый взгляд на отца. Бедный старый папаша! Бедный старина Гарольд! Как можно все ему рассказать?
Вейлон подошел к кровати и сел, думая, как рассказать отцу, что на самом деле случилось с мамой. Как она уже была мертвой, как ему снова пришлось убивать ее. Убить свою маму.
Пока он не может рассказать ему эту часть истории.
Вейлон встал, подошел к окну и снова посмотрел сквозь щель в шторах.
– Прекрати! – рыкнул отец.
Вейлон обернулся, пошел к кровати, понял, что не может сидеть, опять пошел к окну, вспомнил, что папа не хочет, чтобы он туда смотрел, снова вернулся к кровати, не усидел, пошел к окну. Так и ходил кругами. Отец Вейлона вздохнул:
– Да, сынок, нельзя было ей тебя отдавать.
Вейлон нахмурился:
– Что?
– Видишь ли, ее проблемы с наркотиками были, вероятно, сложнее, чем ты думаешь. Иногда она даже принимала амфетамин.
Вейлон проворчал:
– Угу.
Брови отца подскочили вверх.
– Ты знал?
– Ясен перец. – А мои собственные проблемы с наркотиками были, вероятно, сложнее, чем думаешь ты. Но вслух сказал: – Мама получила меня по закону. Ты не мог ничего сделать.
– Мне надо было раньше приехать. У нее не было права увозить тебя в другой штат. Я должен был с этим бороться. Но я так долго был без работы, боялся брать отпуск на новом месте. Я же всю жизнь учился, чтобы работать с микроволновой передачей, с радио. И никогда не мог получить эту работу. Именно такую работу. И, наконец, я получил шанс. Я думал, она приедет или попозже я сам приеду и заберу тебя. Я просто не мог с ней разговаривать. Но… – Казалось, он сморщился от боли, которую не хотел делить со своим сыном. – Думаю, я просто проявил слабость. А в последние пару лет ты так от меня отдалился. Наверное, мне казалось, тебе наплевать, приеду я или нет. Но я звонил, правда, звонил. А потом она сменила номер. Вы опять переехали. Мне пришлось обратиться к частному детективу, чтобы снова вас найти.
Вейлон чуть не сказал отцу. Чуть не сказал, что, если бы он приехал немного раньше, мама была бы жива. Он мог бы ее защитить. Может быть. Увезти их из города.
А может, отец стал бы одним из них. Вейлон сглотнул. Он хотел обнять отца, но после первой вспышки к нему вернулась прежняя сдержанность.
– Пап, ты должен понять, что здесь происходит. Ты должен, должен поверить!
Отец кивнул на телевизор.
– На Си-эн-эн про это ничего нет. И в местных новостях тоже, – заметил он. – Какие-то странные… вещи творятся в вашем городе. Захват города. Я поверить не могу, что происходит такое, а по телевизору ничего нет. Пора поговорить серьезно. Мы пойдем в полицию и узнаем, что тут делается.
– Папа! Нельзя идти в полицию. Они… Всех полицейских, вероятно, изменили. Ты сам говорил, что видел какие-то странные вещи, когда ехал по городу. Ну, так вот, телефоны не работают, на улицах никого нет. Давай попробуй позвонить. И мужик, который нас сюда впустил… Он дрожал от страха. Пожалуйста, поверь!
Отец вздохнул.
– Безобразия случаются по массе всяких причин. Если ты видел, что кто-то в этом вашем спортзале… в душевой… издевался над ребенком, надо звонить в полицию. В любом случае я хочу знать, нашли твою мать или нет. Она должна была выскочить, когда дом загорелся. Ты что, не хочешь узнать, что с ней случилось?
Вейлон тихонько замычал и стал колотить себя кулаками по лбу.
– Перестань ходить кругами и – ради Бога! – перестань себя бить. Послушай, я виноват, что ты не мог со мной связаться, но она не хотела дать мне номер телефона. Надо было написать, но я думал, она тебе все равно не отдаст…
Вейлон зарычал:
– Я не могу… Ты… ты не поймешь про маму. Тебе надо было бы самому увидеть. А сейчас уже слишком поздно.
У него снова полились слезы. И он снова начал ходить кругами, сдерживая боль, которая впивалась в каждую клеточку его тела.
Подошел отец, остановил его и обнял.
– Вейлон, что, черт возьми, с тобой случилось, сынок? Ты опять принимаешь наркотики?
– Нет!
– Но что-то с тобой правда случилось, – пробормотал отец. – И я вижу, это что-то реальное. Но эта чушь про людей, которые превращаются…
