Хардести выпрыгнул в темный коридор. Хотя он ничего толком не видел, у него было дикое чувство, что все тела в камере двигались, как только он поворачивался спиной, и если он пробудет там еще немного, они потянутся к нему, как магниты.
Из крайней камеры, где никого не было, послышался сухой звук, похожий на хихиканье. Хардести трясущимися руками схватил ключ, кое-как открыл металлическую дверь и вывалился наружу, захлопнув дверь за собой.
Дон подошел к окну и в тревоге оглядел заснеженную Хэйвен-лэйн — они должны были прийти уже пятнадцать минут назад. Если Сирс повез их на машине, они могли и опоздать, продираясь сквозь сугробы, но по крайней мере были в безопасности. Если же они пошли пешком, Грегори мог обернуться кем-нибудь и приблизиться к ним.
Дон отвернулся от окна.
— Хочешь кофе? — спросил он Питера Бернса.
— Нет, я в порядке. Они еще не идут?
— Нет. Но они придут.
— Ужасная ночь. Еще хуже, чем раньше.
— Д уверен, они скоро явятся. Отец ничего не сказал, когда ты ушел из дома под Рождество?
— Нет, — у Питера был очень несчастный вид. — Он.., по-моему, он даже не заметил, что я ушел. Дон вернулся к окну и всмотрелся в снежную даль. — Кто-то едет.
Питер подошел и встал рядом.
— Да. Это они. Остановились.
— Мистер Джеймс что, живет у мистера Готорна?
— Они так решили. Так безопаснее, — они смотрели, как Сирс и Рики вышли из машины и направились к дому.
— Я хочу вам кое-что сказать, — сказал Питер, и Дон повернулся к нему.
— Хорошо, что вы приехали.
— Питер, если мы успели что-то предпринять, то только благодаря тебе.
— Спасибо, — тихо сказал парень, и Дон понял, что если им и суждено что-то сделать, то только вместе.
— Входите, — сказал он двум старикам. — Питер уже здесь. Вы не замерзли, Рики?
Рики покачал головой.
— Более или менее, Дон. Что вы хотели нам сказать?
— Я хотел, чтобы вы послушали записи моего дяди. Давайте помогу вам снять пальто.
Через минуту он уже вел их по коридору.
— Я немало поработал, прежде чем нашел нужные ленты. Дядя не подписывал коробки, — он открыл дверь в кабинет. — Вот почему здесь такой беспорядок.
Коробки с лентами и катушки загромождали пол и стопками лежали на столе. Сирс снял со стула коробки и сел. Рики и Питер уселись на складные стулья у стены.
Дон подошел к столу.
— Я думаю, у дяди Эдварда была какая-то картотека, но я ничего не нашел. Пришлось перерыть все, пока я нашел ленты Мур. Если я еще буду писать, мне не придется изобретать сюжеты. Дядя наворотил тут больше, чем Вудворд и Бернстейн.
— Во всяком случае вы их нашли, — Сирс вытянул ноги, сбив еще одну пирамиду коробок.
— Давайте послушаем.
— Напитки на столе. Они вам понадобятся. Выпейте, — пока Рики с Сирсом наливали себе виски, а Питер открывал коку, Дон налаживал дядины магнитофоны.
— Он просто включал аппарат и записывал все, что говорит человек. Не только во время специальных бесед, но и во время обеда или просмотра телевизора — ему были важны любые реплики. А иногда человека, которым он занимался, оставляли наедине с включенным магнитофоном. Я дам вам прослушать эту запись.
Дон нажал на кнопку и комнату заполнил голос Эдварда Вандерли, исходящий из больших колонок над столом.
— Так он бил вас из-за денег, которые вы тратили на уроки?
Ответил голос девушки:
— Нет. Он просто меня бил.
— Что вы сейчас об этом думаете?
Молчание. Потом другой голос сказал:
— Может, нальете мне чего-нибудь? Мне трудно говорить об этом.
— Конечно, я понимаю. Кампари с содой?
— Вы помните. Как мило.
— Я сейчас.
Шум отодвигаемого стула, шаги. Хлопнула дверь. За время паузы Дон поглядел на Рики и Сирса.
Они напряженно вслушивались в шуршание ленты.
— Мои старые друзья, вы слышите меня? — это был другой голос, старше, суше. — Я приветствую вас.
— Это Ева, — сказал Сирс. — Ева Галли.
Его лицо выражало не страх, а гнев. Рики Готорн съежился, будто от холода.
— Мы расстались так внезапно, что я хочу напомнить вам, что не забыла вас. Тебя, дорогой Рики, и тебя Сирс — каким ты стал важным! И тебя, красавчик Льюис. Как хорошо, что ты меня слышишь! Ты ведь так и не узнаешь, что ты увидел бы в комнате той девочки, если бы не послал туда жену, а зашел туда сам. И старина Джон — заранее спасибо за чудесный вечер. Я очень на нем повеселюсь и оставлю вам небольшой подарок в залог будущих встреч.
Дон снял катушку.
— Не говорите пока ничего. Только слушайте.
Он поставил другую катушку и нажал кнопку.
Голос Эдварда Вандерли:
— Не хотите ли передохнуть? Я могу сделать ленч.
— Пожалуйста. Я посижу тут и посмотрю на ваши книги.
Когда Эдвард вышел, в колонках вновь зазвучал голос Евы Галли.
— Привет, мои старые друзья! О, с вами мой молодой друг?
— Это я, — сказал Дон.
— С вами Дон Вандерли? Дон, я рада буду снова тебя увидеть. Я навещу вас всех и лично поблагодарю за все хорошее, что вы для меня сделали. Я приготовила для вас кое-что необычное, — после этого она стала говорить медленно, отдельными фразами.
— Я покажу вам места, где вы никогда не были.
Я увижу, как жизнь уходит из вас, капля за каплей.
Я посмотрю, как вы будете подыхать. Как клопы. Дон нажал “стоп”.
— Есть еще одна лента, но, я думаю, вы поняли, зачем я пригласил вас сюда.
Рики весь дрожал.
— Она знала. Она знала, что мы соберемся здесь.., и будем ее слушать. Ее угрозы.
— Но она говорила с Льюисом и Джоном, — заметил Сирс. — Значит, она знала не все.
— Значит так. Она не предсказывает, а только хорошо организовывает. Она думала, что вы прослушаете это сразу же после смерти моего дяди. Что я тут же приеду. Когда этого не случилось, она в годовщину дядиной смерти убила Джона Джеффри.
Тут я действительно приехал, как и предусматривалось ее планом.
— И мы этому помогли, — сказал Рики.
— Думаю, она и вызывала ваши сны. Она хотела, чтобы мы все собрались здесь, и она могла бы покончить с нами постепенно. А теперь послушайте последнюю ленту, — он поставил катушку.
В колонках заговорил переливчатый южный голос:
— Дон. Разве мы не хорошо проводили время? Разве мы не любили друг друга? Я очень не хотела покидать тебя — у меня разрывалось сердце, когда я уехала из Беркли. Помнишь запах горящих листьев, когда ты провожал меня домой, и как вдалеке лаяла собака? Это было так замечательно. Дон. И какой чудесный роман ты из этого сделал! Я гордилась тобой. Теперь ты снова близко ко мне, и я хочу тебя видеть. Я хочу, чтобы ты увидел все, что я хочу тебе показать, — не все эти истории про Тэкера Мартина и Х.Х.Х., а настоящую…
