— Как ты узнала, что мне понадобится?
— Я спросила Мэнни, что ты обычно используешь.
— Он не сказал бы тебе, старая сука.
— Сказал бы, если бы я угрожала его семье. — Доминга засмеялась. — О, не расстраивайся так. Он не предавал тебя, chica. Мануэль думал, что я просто интересуюсь твоими способностями. Я ведь действительно ими интересуюсь, ты знаешь.
— Скоро ты все увидишь своими глазами, — сказала я.
Она коротко кивнула.
— Натри себя мазью в нужных местах.
Я намазала мазью лицо. Она была прохладной и чем-то напоминала воск. Гвоздики придали ей леденцовый запах. Потом я положила мазь на грудь, напротив сердца, и, наконец, на надгробие.
Теперь нам нужна была только жертва.
— Не двигайся, — приказала Доминга.
Я застыла, будто скованная льдом. Ее монстр так же стоит, застыв в коридоре, как я?
Доминга положила мачете на траву и вышла из круга.
— Поднимай же мертвых, Анита, — сказала она.
— Сначала, пожалуйста, спроси Гейнора кое о чем. — Это «пожалуйста» далось мне с трудом, но без него было нельзя.
Доминга посмотрела на меня с любопытством.
— О чем?
— Этот его предок тоже был вудуистом?
— Какая разница? — спросил Гейнор.
— Ты дурак! — рявкнула Доминга. Она нависла над ним, сжав кулаки. — Именно из-за этого в первый раз ничего не вышло! А ты заставил меня подумать, что это я виновата!
— О чем вы болтаете? — возмутился Гейнор.
— Когда оживляешь вудуиста или аниматора, магия, случается, преподносит неприятные сюрпризы, — сказала я.
— Почему? — спросил Гейнор.
— Магия твоего предка столкнулась с моей, — пояснила Доминга. — Ты уверен, что этот покойник не имел отношения к вуду?
— Понятия не имею, — сказал Гейнор.
— А ты знал насчет первого? — спросила я.
— Да.
— Почему же ты мне не сказал? — вскричала Доминга. Ее сила мерцала вокруг нее подобно темному нимбу. Интересно, она убьет его — или ей больше нравятся деньги?
— Я не думал, что это важно.
Доминга с такой силой стиснула зубы, что, по-моему, их сломала. Я ее понимала. Он загубил ее репутацию и еще дюжину человек. И не видел в этом ничего предосудительного. Но Гейнор остался жить. Жадность в Доминге одержала победу.
— Продолжайте, — сказал Гейнор. — Или тебе не нужны твои деньги?
— Не угрожай мне! — прорычала Доминга.
Замечательно. Плохие парни собрались передраться.
— Я не угрожаю тебе, Сеньора. Просто ты не получишь денег, если она не оживит этого зомби.
Доминга тяжело вздохнула. Она расправила плечи и снова повернулась ко мне.
— Делай, что я сказала. Оживляй мертвых.
Я открыла рот, пытаясь придумать еще какой-нибудь повод для проволочки. Рассвет уже близко. Солнце скоро взойдет.
— Хватит отлынивать. Поднимай мертвых, Анита, немедленно!
Я с трудом сглотнула и пошла к границе круга. Я хотела выйти из него, убежать, но я не могла. Я остановилась, словно упершись в невидимую стену. Я стояла там, напрягая все силы, пока не начала дрожать всем телом. Я сделала глубокий вдох и подняла мачете.
— Нет, Анита, пожалуйста, пожалуйста, не надо! — закричала Ванда. Она начала вырываться, но, как ни старалась, ей не удалось даже пошевелиться. Убить ее будет легче, чем цыпленка. А это я делаю почти каждую ночь.
Я опустилась перед ней на колени. Энцо держал ее за голову. Ванда рыдала, и в горле у нее клокотало.
Боже, помоги мне.
Я поднесла мачете к ее шее и сказала Энцо:
— Подними ей голову, чтобы мне легче было ударить.
Он взял ее за волосы и оттянул голову назад. Глаза у нее от ужаса стали белые. Даже в лунном свете я видела, как на шее у нее пульсирует жилка.
Я приложила мачете к ее горлу. Кожа под лезвием была упругой и такой настоящей. Я чуть-чуть подняла лезвие, замерла на мгновение и вонзила мачете прямо в горло Энцо. Кровь хлынула черной волной.
На мгновение все застыли — все, кроме меня. Я выдернула мачете и всадила его Бруно в живот. Его рука остановилась на полпути к кобуре. Я налегла на мачете и вспорола ему живот до самого горла. Теплые кишки, как гигантские змеи, расползлись по земле.
Запах свежей смерти заполнил круг. Мое лицо, руки и грудь были покрыты кровью. Это был последний шаг, и круг замкнулся.
Я тысячи раз чувствовала, как закрывается круг, но сейчас все было иначе. Под натиском магии я на миг потеряла способность дышать. Разряд, похожий на электрический, пронзил мое тело. Мне показалось, будто у меня вспыхнула кожа.
Ванда, тоже сплошь залитая кровью, билась в истерике среди высокой травы.
— Пожалуйста, пожалуйста, не убивайте меня. Не убивайте меня! Пожалуйста!
Я не была обязана убивать Ванду. Доминга велела мне оживить мертвецов, и я сделаю только это.
Смерть животного никогда не давала мне такой силы. Казалось, моя кожа вот-вот сгорит. Собрав магию, текущую через меня, я направила ее в землю. Но не только на могилу в круге. У меня было слишком много власти для всего лишь одной могилы. Слишком много власти для горстки могил. Эта сила распространялась, как круги по воде, все дальше и дальше, пока не покрыла всю землю вокруг толстым и ровным слоем. Все могилы, что я обходила для Дольфа. Все, кроме тех, с привидениями — потому что их магия связана с душами, а некромантия душами не занимается.
Я чувствовала каждую могилу, каждый труп. Я чувствовала, как они восстают из праха — все, начиная от дряхлых скелетов и кончая теми, кто был похоронен недавно.
— Поднимайтесь из могилы все мертвые, кто слышит мой зов. Восстаньте и послужите мне! — Не называя имени, я не смогла бы поднять и одного мертвеца, но сила двух человеческих жертв была так велика, что мертвые не могли ей противиться.
Они выныривали из-под земли, как пловцы из воды. Земля подо мной ходила ходуном, как шкура лошади на скаку.
— Что ты делаешь? — спросила Доминга.
— Оживляю мертвых, — ответила я. Возможно, в моем голосе что-то было. Возможно, она это почувствовала. Как бы там ни было, она побежала к кругу, но было уже поздно.
Из земли у нее под ногами высунулись руки. Мертвые пальцы схватили Домингу за щиколотки и повалили в траву. Я потеряла ее из виду, но не потеряла власти над зомби. И я приказала им:
— Убейте, убейте ее.
Трава задрожала и заколыхалась, как водная гладь. Ночь наполнилась мерзкими влажными звуками разрываемой плоти, треском костей и воплями Доминги.
Потом они оборвались. Я чувствовала, как мертвые руки разрывают ей горло. Трава почернела от крови Доминги.
Ее заклинание развеялось на ветру, но я уже в нем не нуждалась. Теперь магия властвовала надо мной. Я парила, как птица в восходящих потоках, и сила, поддерживающая меня, была такой же плотной и иллюзорной, как воздух.
