Но прежде чем она смогла вымолвить хоть слово (да и что ей было сказать?), он опять начал растворяться, пока от него не остались лишь очертания скелета и выпяченные бессмысленные глаза. Самое ужасное, Роуз попыталась установить с ним мысленный контакт и попробовать утешить, но контактировать было уже не с чем. Там, где всегда находился Дедушка Флик – часто грубый, иногда милый, – теперь лишь с ревом вихрились обрывки каких-то образов. Потрясенная Роуз вышла из его сознания. И снова ей подумалось: Этого просто не может быть.
– Не лучше ли будет прекратить его страдания? – подала голос Большая Мо. Она впилась ногтями в руку Энни, но та ничего не замечала. – Сделайте же ему какой-нибудь укол или не знаю что еще. У тебя в сумке найдется что-нибудь такое, Орех? Должно найтись.
– А какой толк? – хрипло ответил Грецкий Орех. – Чуть раньше это еще имело бы смысл, но сейчас процесс пошел слишком быстро. У него не осталось системы циркуляции, чтобы разнести лекарство по организму. Если я сделаю инъекцию ему в руку, через пять секунд все растечется по простыне. Нам нужно лишь дождаться конца. Теперь уже скоро.
Но скоро не получилось. Роуз насчитала еще четыре полных цикла. На пятом исчезли даже кости. Ненадолго задержались только глазные яблоки, устремленные сначала на нее, а потом на Папашу Ворона. Они висели над подушкой, где все еще оставались вмятина от головы и пятна от жирного тонизирующего лосьона для волос, которого у Дедушки был бесконечный запас. Она вспомнила, как Жадина Джи однажды сказала, что Дедушка покупает его на «И-Бэй». Подумать только, «И-Бэй»!
А затем, очень медленно, глаза тоже растворились в воздухе. Но только Роуз знала, что непременно увидит их во сне этой же ночью. Как и все остальные, кто собрался у смертного одра Дедушки Флика. Если сегодня вообще кто-то сможет заснуть.
Они ждали, потому что ни у кого не было уверенности, что старик не появится снова, как тень отца Гамлета или Джейкоб Марли, но видели только углубление от головы на испачканной лосьоном подушке и плоские трусы в разводах мочи и кала.
Мо разразилась рыданиями, спрятав лицо в необъятной груди Энни Фартук. Это услышали стоявшие за дверью, и чей-то голос (Роуз так и не узнала, чей именно) прозвучал первым. К нему присоединился второй, третий и четвертый. Вскоре они все декламировали под звездным небом, и от этого у Роуз мороз пробежал по спине. Она протянула руку, нащупала ладонь Ворона и сжала.
Зазвучал голос Энни. Потом, неразборчиво, Мо. Орех. Потом Ворон. И Роза-в-Шляпе, глубоко втянув воздух, влилась в общий хор.
Lodsam hanti, мы избранные.
Cahanana risone hanti, мы удачливые.
Sabbatha hanti, sabbatha hanti, sabbatha hanti.
Мы – Истинный Узел, и мы выстоим.
5Позже Ворон навестил ее в кемпере.
– Ты ведь на самом деле не собираешься отправляться на восток?
– Нет. Главным будешь ты.
– А что сейчас?
– Оплачем его, конечно же, – ответила она. – Соблюдем траур. Увы, но в подобной ситуации мы не можем отвести на это больше двух дней.
Традиционно траур продолжался семь дней: никакого секса, никакой праздной болтовни, никакого пара. Только медитации. А потом прощальный круг, где каждый должен будет выйти, рассказать что-то о Дедушке Флике и пожертвовать какой-то предмет, либо полученный от него, либо тесно с ним связанный (Роуз уже выбрала свой – кольцо с кельтским узором, которое Дедушка подарил ей в те далекие времена, когда эта часть Америки еще принадлежала индейцам, а ее саму звали Ирландской Розой). На похоронах члена Узла тело покойного, по очевидным причинам, отсутствовало, и памятные предметы служили ему заменой. Их заворачивали в белое полотно и клали в могилу.
– Так когда отправляться моей группе? В среду вечером или в четверг утром?
– В среду вечером. – Роуз хотела заполучить девчонку как можно скорее. – Поезжайте кратчайшим маршрутом. Ты уверен, что на почте в Стербридже сохранят посылку с усыпляющим веществом?
– Да. Можешь не волноваться по этому поводу.
Я перестану волноваться, только когда увижу маленькую сучку лежащей в соседнем отсеке, накачанную наркотиком, в наручниках, переполненную ароматнейшим, питательнейшим паром.
– Кого ты берешь с собой? Назови имена.
– Ореха, Джимми Счетовода, если ты сможешь его отпустить…
– Смогу. Кого еще?
– Змеючку Энди. Если нужно кого-то усыпить, она незаменима. И Китайца. Его – в первую очередь. После смерти Дедушки Флика он стал нашим лучшим радаром. Не считая тебя, разумеется.
– Ради Бога, забирай его, но вам не понадобится локатор, чтобы найти ее, – заметила Роуз. – С этим проблем не возникнет. И достаточно будет одного кемпера. Возьмите «виннебаго» Пароголового Стива.
– Я уже обо всем с ним договорился.
Она удовлетворенно кивнула:
– Да, и вот еще что. На задворках Сайдуайндера есть маленький задрипанный магазинчик под названием «Зона Икс».
Ворон удивленно вскинул брови.
– Порнодыра с надувной куклой-медсестрой в витрине?
– Вижу, ты его знаешь, – сухо сказала Роуз. – А теперь послушай меня, Папаша.
И Ворон внимательно выслушал ее инструкции.
6Дэн и Джон Долтон вылетели из бостонского аэропорта Логан с восходом солнца во вторник. В Мемфисе они сделали пересадку и приземлились в Де-Мойне в 11.15 по местному времени. Погода в тот день напоминала скорее середину июля, чем конец сентября.
В полете между Бостоном и Мемфисом Дэн по большей части притворялся спящим, чтобы не пришлось разбираться с многочисленными вопросами и сомнениями, которые, как он чувствовал, продолжали роиться в черепе Джона. Где-то над северной частью штата Нью-Йорк он и в самом деле заснул. На пути от Мемфиса до Де-Мойна уснул Джон, и Дэна это вполне устроило. А стоило им оказаться в Айове и двинуться в сторону города Фриман в неприметном прокатном «форде-фокусе», как Дэн почувствовал, что Джон окончательно отрешился от всех раздумий и сомнений. По крайней мере на время. Им на смену пришло любопытство с примесью легкого возбуждения.
– Мы как мальчишки в поисках спрятанных сокровищ, – сказал Дэн.
Он лучше выспался в полете и потому сидел сейчас за рулем. Поля высокой кукурузы, уже пожелтевшей, тянулись по обе стороны шоссе.
Джон чуть вздрогнул.
– Что?
– Разве не об этом ты сейчас думал? – с улыбкой спросил Дэн. – Что мы как юнцы в поисках мифических сокровищ?
– Иногда ты меня просто пугаешь, Дэниел.
– Надо думать. Я привык. – Хотя в данном случае он говорил не совсем искренне.
– Когда ты обнаружил, что можешь читать мысли?
– Это не просто чтение мыслей. Сияние – талант многогранный. Если только это действительно талант. Иногда – часто – оно кажется уродливым родимым пятном. Уверен, Абра подписалась бы под каждым моим словом. А что до того, когда я об этом узнал… Я с этой способностью родился. Сияние входило в основной набор.
