— Слышь, а как эта хрень по-научному называется?
— А хрен его знает! Сам не пойму! Вроде бы и винторез обычный, только патронов в рожке больше, да и чутка легче.
Дальше пошёл, расправив плечи и с гордо поднятой головой. Все, кто попадаться на встречу почтительно кивают либо вовсе кланяются. Некоторые попадаются на глаза особо часто, желая примелькаться, запомнится.
На подходе к санчасти в дверях возник силуэт массивного мужика.
— Свои Федя. — Произнёс герой и охотник тут-же исчез в глубине здания.
В палате всё осталось по-прежнему, будто он и не уходил вовсе. Сасун метался в бреду лёжа на кровати, вот только его руки и ноги на сей раз были привязаны к быльцам ремнями. Медсестра по-прежнему сидела около кровати девочки, остальные пациенты мирно спали, или тактично делали вид. К герою метнулась щуплая низенькая фигура старичка в белом халате, в свете луны его морщинистая лысина заблестела тремя коричневыми пятнами.
— Как вы смеете! — Прокричал старик, ударив кулаком в грудь героя. — За шестьдесят лет в медицине, я не видел столь нахального поведения! С начала в мою квартиру врывается этот неотёсанный дикарь, и без объяснений бросает меня на плечо, как какой-то мешок крупы… Я буду жаловаться!
Герой махнул рукой на старика и спросил у медсестры, кивком указывая на девочку:
— Как она?
— Сейчас уснула. — Тихо ответила девушка, поглаживая голову малышки. — Я сделала, что смогла, но боюсь её печень может не выдержать такой нагрузки…
— А с Сасуном что?
— Гангрена прогрессирует, необходима немедленная ампутация ноги и двух рук…
— Вы меня вообще слышите?! — Горланил на заднем плане врач, но вдруг осёкся. В палату плавно зашёл медвежонок и по-хозяйски привалился спиной к косяку. — Это ещё что за чудо? Вы привели в санитарно чистое помещение тварь из леса?! У меня просто нет слов… Вы дикарь! Мало того! Вы! Вы! Олигофрен!
— Послушай профессор! — Мрачно произнёс Давид и показательно щёлкнул затвором.
— Нет уж, это вы меня послушайте! — Свирепея ответил старик. — Если вы меня хотите запугать меня, то зря теряете время! За шестьдесят лет стажа в медицине я чего только не повидал…
Во время нескончаемой болтовни этого сварливого старика герой вдруг понял, что запугивание на него не подействует, и он начал искать другие рычаги. Напрягши мозг он с трудом вспомнил имя врача, и, стараясь вложить в свой голос побольше уважения, и загадочности произнёс:
— Шестьдесят лет в медицине?! Мне кажется, что за такой срок вы должны были стать настоящим мастером своего дела?
Он попал в точку! Было задето самолюбие старика, и он, моментально поумерив пыл, достал из нагрудного кармана очки, и нахлобучив их на свой мясистый нос гордо произнёс:
— Да будет вам известно, что перед вами лучший врач хирург, во всей области. Это вам скажет любой уважающий медицину как науку человек. За исключением только что одного шарлатана, живущего в хибаре около водоёма.
— Его не Анатолием зовут? — Спросил Давид, вспоминая заросшее бородой лицо деда рыбака.
— А вы его откуда знаете? — В глазах доктора блеснула нотка раздражения. — А хотя, чему я удивляюсь! Все вы дикари, знаете друг друга в лицо, и живёте только по принятым вами правилам чести и морали!
— А вот Толик отзывался о вас довольно таки не лестно! — Подливая масла в огонь, заявил Давид. — Он говорил, что может когда-то вы что-то и умели, но сейчас, когда вас одолела старость, вы растеряли все свои навыки.
— Да как он посмел! — Глаза доктора вспыхнули бешенством, присущее молодым мужчинам, а не высушенным сухофруктам. — Был один случай, не скрою! Но откуда же мне было знать, что у паренька болел жёлчный пузырь, а не аппендицит. У меня же здесь абсолютно нет никакого оборудования, каменный век! Да вы и сами можете видеть. А этот шарлатан воспользовался моей ахиллесовой пятой, и принялся отпаивать пациента какими-то отварами и настоями. С тех самых пор некоторые бездари и начали твердить, что я почём зря людей режу. Но это же чистой воды клевета…
— Кстати говоря, — перебил на полу слове герой старика, — мне удалось открыть спрятанное под городом убежище.
— Да что вы говорите? — Глаза старика алчно заблестели. — Там должно быть уйма приспособлений, и ценного оборудования. Я должен немедленно выдвинуть требование совету, о получении доступа…
— А при чём здесь совет? — Заметил Давид, делая невинное лицо.
— Но как же… — замялся доктор, — если убежище и вправду открыто, то доступ должен быть…
— Доступ от убежища у меня. — Произнёс герой.
— Вы, наверное, разыгрываете меня!
— Нет, что вы! Катенька! — Поднёс он к лицу ЛПКК.
Подсветка на ЛПКК тут же загорелась и мягкий женский голос ответил:
— Да господин комендант.
— Катенька перечисли-ка мне список имеющегося в наличии медицинского оборудования. Не считая разного рода утки, и прочую незначительную мелочь конечно.
Компьютер начал перечислять аппаратуру, о которой Давид и слыхом, не слыхивал. С каждым новым произнесённым словом целость профессора открывалась всё больше и больше, и герой, в конце концов, забоялся, чтобы она вовсе не отпала.
— Всё хватит, — остановил он компьютер, когда настало она стала перечислять различные виды клизм, — огромное спасибо Катенька. Отбой связи.
ЛПКК в последний раз мигнул, и погас, став незаметным в темноте. С пару минут старик не мог выйти со ступора. На кровати от любопытства замерла медсестра. Казалось бы, вся санчасть превратилась вслух. Кровати перестали скрипеть, а тяжелобольные, надсадно кашлять.
— Так это значит правда… — прошептал старик, — оно и вправду открыто. А вы. Вы не кто иной, как комендант?
— Совершенно верно. — Кивнул головой герой.
— Послушайте молодой человек… я слишком стар. Моё время уже на исходе, а вы ведь не откажете умирающему старику? Разрешите мне напоследок прикоснуться к остаткам, некогда могучей цивилизации. Ведь за всю свою жизнь я так и не увидел не одного довоенного аппарата, хотя и много о них начитан из книг по медицине.
Выждав время, будто он принимает тяжёлое решение, Давид ответил:
— Ну что ж я разрешу вам не только взглянуть, но и остаться работать с этим оборудованием! Только при одном условии.
— Каком же? Говорите быстрее! Не томите!
— Вы поможете вот этой девочке избавиться от сжигающего её изнутри яда. И поставите на ноги моего товарища.
— Я не смогу помочь! — Разочарованно покачал головой доктор. — Несомненно, при помощи тамошних технологий я смогу вылечить девочку, но… Процесс расхождения гангрены по телу не обратим, вашему другу поможет только ампутация. А теперь давайте подумаем… Что будет более гуманным? Ампутировать ему все конечности? Обрёкши его на унизительную жизнь нищего. Или же вколоть ему смертельную дозу обезболившего, чтобы без боли и мучений прекратить его страдание? Этот нелёгкий выбор за вами, ведь вы его друг.
