– Закрой лавку и жди здесь, ― услышал он приказ, который выполнил бы и ценой жизни.
Седрик не стал включать свет в тоннеле, а лишь достал фонарик.
– Включи свою «глушилку», ― тихо приказал брат Саймон.
Подсвечивая магистру под ноги, флэшер шел чуть впереди. Длинный узкий проход под землей был выложен красным кирпичом. Минут пять англичане продвигались молча, пока не остановились у солидной металлической двери. Она была заперта.
Светлейший отодвинул в сторону сопровождающего и попробовал дотянуться в ментале до охранника, который должен был дежурить за дверью. Не получилось. Зато на движение сработал какой-то датчик, и за дверью почувствовалась возня. Очевидно где-то была спрятана камера, и гостей рассматривали.
– Что вам угодно, месье? ― наконец прозвучало откуда-то сверху по-французски.
Флэшер обменялся паролями с охранником, и дверь тихо открылась, пропуская гостей внутрь. Их встретили двое. Один, судя по форме, охранник, а второй приветственно улыбнулся и припал к руке брата Саймона:
– Храни Господь Святой Орден, Светлейший.
– Аминь, ― тихо отозвался тот. ― Ваше имя, брат мой.
– Доминик. Я оперативный дежурный нижнего офиса. Простите, а…
– Полноте, Доминик, мы пришли по делу, никаких пышных приемов не нужно. Проводите нас в овальную комнату.
Трое прошли несколько постов, где за пультами сидели охранники в форме, но дверь открывалась только после того, как Доминик проходил тест на биометрическом датчике.
– Вам придется подождать здесь, Светлейший, ― смущенно пролепетал сопровождающий, жестом приглашая сесть на диван. ― Я сделаю запрос на центральный пульт, у меня только личный код.
– А вы с этим кодом не можете войти? ― тут же спросил Магистр ордена.
– Нет, Светлейший. Я могу только запросить и получить код по своему личному паролю. Он приходит по закрытому шифрованному каналу из Лестера. Расшифровка происходит здесь по моему ключу. Коды в Лестере генерирует компьютер каждые полчаса. Я получаю свой ключ при заступлении на дежурство.
– Я правильно понимаю, что код всегда уникален и система отмечает, кто запросил и кто расшифровал код доступа?
– Абсолютно верно, Светлейший. Кроме того, идет параллельная запись с аудио- и видеодатчиков.
– Где хранится эта запись?
– В техцентре Лестера, Светлейший. Копия в Намюре. Все журналы событий пишутся еще и у нас.
Магистр и флэшер молча смотрели за операциями Доминика, пока он открывал массивную дверь в небольшую комнату овальной формы. Когда они остались одни, Брат Саймон прошелся несколько раз вокруг кресла, в котором можно было полулежать, и журнального столика с фолиантом из какой-то светлой кожи или материалом на нее похожей. Плотный толстый переплет был покрыт строкой выпуклых символов, напоминавших то ли иероглифы, то ли руны.
– В первый раз у меня впечатление было очень сильным, ― вполголоса признался флэшер. ― Интересно, как Книга Света распознает гостей?
– Пока мы слишком мало знаем об этом…
Магистр остановился около книги и протянул над ней ладонь. Прикрыл глаза. Флэшер застыл на месте, едва дыша. Так прошло несколько минут. Наконец брат Саймон улыбнулся и убрал руку за спину.
– Это она. Пойдемте, Седрик.
За дверью их ждал взволнованный дежурный. Едва гости вышли, он закрыл за ними дверь в овальную комнату и куда-то позвонил.
– Доминик, ― отвлек его Магистр, ― пришлите мне все записи сегодняшнего визита в овальную комнату.
– В Лестер, Светлейший? ― брат Саймон утвердительно кивнул. ― Будет сделано… Вас проводить наверх или по тому же маршруту?
– Мы прогуляемся по собору, а потом где-нибудь пообедаем… Закажите столик на двоих в рыбном ресторане… Да, и отпустите друга ван Гога, а то он остался на посту.
Англичане рассмеялись, вспомнив перепуганного неожиданной проверкой хозяина сувенирной лавки.
Бесшумный лифт поднял гостей в библиотеку. Везде царила тишина и порядок. В комнатах работали сотрудники в одинаковых халатах и перчатках, словно это был запасник библиотеки какого-нибудь университета, где ведется научная работа. Вот только манускриптам на столах мог бы позавидовать любой специалист.
– Позвольте вопрос, Светлейший, ― не выдержал флэшер.
– Вы хотите узнать, что «сказала» Вторая книга? ― усмехнулся Магистр. ― Это давняя история. В пору своей молодости я занимался переводом Книги Света. Вернее, начинал… Тогда мы работали в Шотландии. Ничего подобного, ― он обвел взглядом зал библиотеки, ― не было. Просто комната. Стол, заваленный стопками словарей и справочников. Мы еще не знали, что можно установить ментальный контакт с Книгой. Это стало известно в процессе работы, а поначалу копировали символы и пытались интерпретировать запись, используя все возможные методики.
– Ходят слухи, Светлейший, что Книга подсказала вам первую фразу сама.
– Оказывается, я стал легендарной личностью, ― рассмеялся брат Саймон. ― Подсказка действительно прозвучала у меня в сознании… Однако самым забавным было не это. ― Магистр задержал свой взгляд на каком-то далеком предмете, очевидно вспоминая что-то. ― Мы работали в смене парами, по четыре часа. Когда у одного что-то получалось, он отдавал переведенную фразу напарнику для проверки. Если результаты совпадали, шли дальше. После смены сдавали результаты старшему лингвисту. Помниться, я долго бился над переводом одной фразы, пытались взять наскоком. Это был один из диалектов древнеарамейского, близкого по некоторым оборотам к ханаанскому, распространенному среди кочевников южной Сирии.
Магистр коротко взглянул на собеседника, пытаясь уяснить, понимает ли тот, о чем речь. Седрик утвердительно кивнул, сгорая от любопытства.
– Так вот. У меня получается что-то вроде «…мудрую книгу написал праведник». За витиеватой формой ускользает смысл. Тут я вспоминаю, что ессеи обращались к учителю не иначе как «Учитель праведности», и соображаю, что нужна сдвижка. Должно звучать «Мудрость, написанная Учителем праведности для праведников»… И тут же в сознании моем звучит странный голос, но понимаю четко вопрос:
– А ты праведник? До сих пор не знаю почему, но я спокойно ответил:
– Хочу прочесть, чтобы постичь праведность… ― Саймон выдержал театральную паузу, и продолжил:
– Тут же абсолютно четко понимаю смысл всей страницы. Записываю и передаю напарнику. Он вопросительно смотрит на меня и возвращает листок обратно. Тут я в свою очередь ничего не понимаю. Напарник не может прочесть то, что я написал. Оказалось, я верно понимаю смысл книги, но вместо перевода пишу на арамейском. Вернее, просто копирую текст книги.
– Книга Света манипулировала вашим сознанием, ― догадался Седрик.
– Представьте себе! ― улыбнулся Магистр. ― Она питалась мысленной энергией переводчика, накапливая ее в какой-то внутренней батарейке. При этом подстраивалась под мой образ мышления. Когда же заряда стало достаточно, книга перешла к диалогу в ментале. Автор этого чуда предусмотрел еще и логический контроль перед общением. Если бы я не знал об учителе праведности, она бы не открылась для чтения.
Гости поднялись на первый этаж собора и вышли из служебной комнаты в зал музея, где шла экскурсия. Небольшой группе пожилых туристов француженка на немецком рассказывала о гобеленах, уже несколько веков висящих на стенах этого зала.
– А вы знаете эту историю? ― испытующе глянул на спутника брат Саймон.
– Признаться, нет, ― смутился Седрик. ― Барбаросса мне известен по названию плана нападения Гитлера на Сталина.
– В одном гобелене можно прочесть эпоху и характер немецкой нации, ― усмехнулся Светлейший. ― Фридрих Гогенштауфен начал свой путь в Швабии, унаследовав после смерти своего отца титул герцога в 1147 году. Иногда его путают с отцом ― Фридрихом Одноглазым. После Второго крестового похода вместе со своим дядей, королем Германии Конрадом III, от которого получил хорошие рекомендации, племянник стал считаться преемником короля. В 1152 году он стал королем Германии, дождавшись смерти дяди. Получив по наследству трон, Фридрих решил повторить путь Карла Великого и, собрав войско, пошел походом на Рим. Вот на этом гобелене он в рыцарских доспехах и напоминающей викинга бороде.
Брат Саймон показал взглядом на старинный гобелен.
– Кстати, именно за эту бороду он получил в Италии свое прозвище: «барба» ― борода, «роса» ― рыжая. Однако это прозвище было ироничным, но Фридрих не увидел в этом знак. Он трижды терпел поражение в Италии, но в 1155 году вошел в Рим и стал императором. Тридцать лет ему покорялась великая империя цезарей. Однажды случилась эпидемия чумы, и он вынужден был бежать с остатками своих рыцарей домой. Собрал армию и вновь пошел на Рим. Стал заигрывать с Папой и покорять бунтовщиков. Вот только в интригах Фридрих был не силен. Он пять раз собирал войско в Германии и переходил с ним Альпы. Обратите внимание на его рыцарскую атрибутику на гобелене.
