- Никогда не был во Флориде. Судя по тому, что вы сказали, может, мне стоит спланировать поездку. Знаете Ксиа, это Иннсмут. Здесь мы специализируемся на необычном, - сказал он, сигнализируя Мишель об еще одном раунде.
Ее время подошло к концу, Анна ушла со сцены, остальные танцовщицы также очистили Доску.
Время главного события.
Никто больше не выступал, когда Суши вышла на сцену; не было смысла. Тяжелый бас, быстрые гитары и кричащий рок-вокал, любезно предоставленный Дэвидом Ковердейлом из "Whitesnake", потрясли усилители. Все взгляды были прикованы к ней. Она владела сценой. Суши извивалась на шесте, словно приближался Апокалипсис. Змея Евы позавидовала бы ее изгибам. Ее костюм был облегающим, блестящим и почти незаметным. Он двигался вместе с ней, обнажая ее кожу, а теперь скрывая ее, даже более эротично, чем прямая нагота. Бурлеск нового века. Суши знала это и работала. Жесткий. На практически осязаемом членометре она перевела циферблат в полностью вертикальное положение. Даже присутствующие гетеросексуальные женщины, защищаясь, теснее прижимались к своим кавалерам, все время задаваясь вопросом, что нужно сделать, чтобы залезть в расшитые блестками трусики Суши, и чем они охотно пожертвовали бы, чтобы узнать это, включая кавалеров.
* * *
Суши жила музыкой, теряясь в ударах баса, чувствовала, как она отдается эхом в каждой клетке, в каждом гене. Это направляло ее движения. Одержимая, она двигалась в ритме, притягивая к себе все взгляды. Она была основным блюдом, и все хотели перекусить.
Перепончатые руки ласкали неестественно длинные ноги, спускались каскадом по идеальному прессу и задерживались на округлых грудях. Она подмигнула толпе, обхватила свои сиськи, медленно потянула их вверх и назад, дразня, а затем отпустила ткань, которая едва прикрывала их. Абракадабра! Они были совершенны, бросали вызов гравитации и издевались над физикой на радость ревущей толпе. Архимед бы эякулировал.
Ритм угрожал уничтожить ее, атом за атомом, нота за нотой, что только толкало ее дальше. "Плач под дождем" заполнила динамики. Посетители старались не кончить в трусы. Другие бежали в уборные, чтобы облегчиться. Она вращалась со скоростью, с которой не могла сравниться даже гимнастка олимпийского уровня.
Нет никакой надежды на отпущение грехов.
Когда дело дошло до возбуждения похоти, у Суши не было конкурентов. Она завоевала золотую, серебряную и бронзовую медали. Она потела феромонами, источая похоть из каждой поры. Извиваясь и выгибаясь, она контролировала толпу, накачивая уровень возбуждения во всей комнате, в то время как ее хищные глаза сканировали посетителей.
Никто не понимает этой сердечной боли. Никто не чувствует боли.
Блэйк был здесь. Хорошо. И у него появилась новая знакомая. Еще лучше. Еще и красавица, в отличие от шлюх, к которым он присасывался в последнее время. Она говорила с ним об обновлении. Приятно знать, что он прислушался.
Она развернулась вокруг шеста, один, два, три раза, вихрь, ставший плотью. Ее "киска" плотно прижалась к нему, поглощая тяжелый металлический грохот музыки, самый большой вибратор Иннсмута. Она встретилась взглядом с Блэйком, используя его, чтобы замечать свои повороты. Блэйк прочитал желание в ее глазах, его рука крепко прижималась к промежности рыжей, как будто он был студентом на сто первом уроке машинописи.
Вся комната, весь город, вся вселенная хотели ее. Суши знала это. Блэйк знал это. Она наслаждалась эгоизмом, вероятно, даже больше, чем сексом. Все дело было в силе; Блэйк мог бы рассказать вам кое-что о силе. И Суши быстро училась.
Седовласый, серебристый Лис, его расцвет, длиной с гроб, был позади; Блэйк двигался по нисходящей спирали, знал это и был полон решимости сделать так, чтобы каждое мгновение было на счету. Он, как говорится, смирился. Он дал ей то, что ей было нужно. Не то, чтобы у него было на что жаловаться; она была отличной трахальщицей. Это была евангельская истина. Суши просто должнa былa быть осторожной с Лисом, чтобы роли охотника и добычи не перепутались. Блэйк был водоворотом, утешительным, но, возможно, опасным. На палубе нет спасателей. В другой жизни она видела ущерб, который может причинить отношение "какого хрена". Это, блядь, чуть не убило ее. Вместо этого, это привело к ее перерождению, к ее Становлению.
Вторая песня закончилась. "Ползание пятью пальцами" из "Дитя Сатаны" Данцига. Она могла идентифицировать. Суши плылa по сцене, одетый в плоть фантом, устанавливая тесный зрительный контакт с теми, кто сидел рядом. Кобра наблюдает за добычей. Большинство не выдержало ее проницательного взгляда, сначала вздрогнув. "Kиски" в костюмах и галстуках.
Она качала своей пухлой попкой перед парнем, который уже перебрал. Он осыпал ее долларовыми купюрами. Она признала его щедрость сексуальной ухмылкой и опустила стринги на несколько дюймов. Одна задница для другой.
Ты оставляешь меня равнодушной.
Суши медленно поднималась по шесту, когда ритм набирал обороты, грешница поднималась торжествующе. Оказавшись между двумя полюсами, она изобразила распятие под визг слайд-гитары; символизм терялся в толпе, но Блэйк распознал контекст.
К черту Назаретянина, - прошептало ее тело. - Поклоняйтесь МНЕ.
Она сорвала стринги, полностью обнажившись. Опустилась на шпагат: плавные, подтянутые ноги параллельно сцене; отскочила и качнулась к полу - один, два, три, четыре раза просто потому, что могла мгновенно повторить. Она поклонилась четырем углам сцены, выражая благодарность. Половые губы выставлены на всеобщее обозрение, мокрые от лести и напряжения.
Кланяйтесь.
Поклоняйтесь мне.
Все вы. Поклоняйтесь мне.
И это не было просьбой.
От клиентов "Жабр" пахло возбуждением. Она отдала все, и это была ее дань уважения. Ее ноги дрожали от усилий оставаться в вертикальном положении и сопротивляться искушению. Аплодисменты были громче музыки. Овации стоя, члены и клиторы в полном приветствии. Американская валюта устилала сцену ковром.
Нет никаких данных, подтверждающих количество половых актов, совершенных покровителями клуба джентльменов "Острые Ощущения и Жабры" в этот вечер. Не для записи, кончайте на 100%, по обоюдному согласию или нет.
Суши былa голоднa. Изголодавшейся. Раньше она ела кальмаров в "Pыбной Xижине Тули", но это был другой тип голода. Ее "киска" заурчала. Она послала Блэйку воздушный поцелуй и подмигнула его спутнице, собрала свою одежду и денежную дань (в основном "линкольнов" и несколько "гамильтонов"[9], а затем умчалась со сцены. Жертвоприношение в некотором роде. Ее последний танец в этот вечер закончился, и теперь пришло время играть. Ее время.
* * *
- Ты хочешь ее? - спросил он Ксиу.
Он не мог читать мысли, но уже знал ответ. Она практически задыхалась, ее желание было непреодолимым. Лицо Ксии раскраснелось, пульс участился, загорелые бедра дрожали. Она нуждалась.
Как они нравились Блэйку.
- Я поделюсь, - заговорщически прошептал он. - Сейчас вернусь.
Он привлек внимание Суши в женской раздевалке.
- Рыженькая хорошо смотрится. Ням-ням.
- Ты знаешь, что я люблю тебя в красном.
- Дай мне десять минут.
- У тебя нет десяти минут.
Блэйк был учителем Суши, ее проводником, ее чертовым Йодой. Он помнил первый урок, как будто это было вчера.
* * *
Она была новичком в "Жабрах". Он любил их свежими и пригласил ее к себе домой. Тогда она называла себя Дорин, и он чувствовал исходящий от нее запах отчаяния, жареной еды и дешевых духов. Клянусь Драконом, как это заводит!
После нескольких кружек пива и дорожки кокаина, Дорин была обнажена и очень желала этого. Oх как хотела! Потом он увидел метку ведьмы на ее бедре, и все изменилось.
