возвратился на стоянку и теперь стоит у ворот и просится вовнутрь, заявляя о своем желании трелями звонка. Артем Валериевич слез с кушетки, кряхтя и охая. Залез в свои шлепки, взял со старенького холодильника фонарик и чертыхаясь направился на выход.
Снаружи, прямо у порога, его ждал, свернувшимся калачиком, на входном коврике Роман. Он благополучно, сладко спал, казёня, свои прямые обязанности. И охранник, в потьмах, не разглядел такое препятствие и довольно крепко запнулся о молодое собачье тело. Валериевич едва не упал, прилагая максимум усилий для баланса, но все же выровнялся, приготовился со зла сильно пнуть нерадивого пса.
– Ах, ты ж, сука, такая псячья, дармоед херов, охранник, твою мать, задушу! Козлина блохастая, спит он тут, урод! Чтоб ты сдох! – В сердцах зашелся старик, ему добавляло злости то, что Рома, взвизгнув с низкого старта, профессионально извернулся и увел свою задницу из-под смачного пинка. Это в нем выдавало настоящего профессионала. Выкручиваться из крайне неприятных ситуаций ему было не впервой.
Рома был скверной, склочной и очень хитрой собакой. За это его не любили. Он даже позволял себе иногда покусывать клиентов, без особых последствий, конечно. Так, порванные брюки, ничего особенного. За что, не однократно был бит и посажен на диету. Но, был у него необычайный дар – это умение подлизаться и оставаться крайне ласковым в нужный момент, за что ему прощали все его гнилые прегрешения и не гнали со стоянки. Сейчас, осознав свою провинность, он стоял на широко расставленных лапах, в двух метрах от Деда и в знак примирения бодро махал ему коротким хвостом.
– Тьфу, козлина, пошел вон! – Выругался Артем Валерьевич в сторону пса, и шаркая ногами отправился открывать.
Рома засеменил за ним, сгорая от любопытства.
Отперев засов, он открыл калитку. Напротив него стоял высокий худощавый молодой человек в серой, помятой, с коротким рукавом, рубашке и синих джинсах. У него были светлые, коротко стриженые, волосы и голубые, очень печальные глаза.
– Доброй ночи, я Ваш новый постоялец. Мое место пятьдесят шестое в конце стоянки, возле ямы и цистерны с отработкой. – Начал первым объяснять гость, неожиданно, чуть высоким для мужчины голосом.
Артем Валерьевич сразу вспомнил это место. Раньше там стояла двадцать первая «Волга», отставного полковника. Он ее очень любил, ухаживал за ней, порой, подолгу натирая до блеска. Но, однажды он не пришел к своей «Волге», а пришла, спустя месяц, его супруга и сказала, что полковника больше нет.
Спустя какое-то время, продала «Волгу» цыганам за бесценок. И место стало свободным. Он вспомнил и этого молодого человека, который появился две недели назад на новенькой и сильной белой «Камри», и его, словно сошедшую с весенней картины, стройную, жизнерадостную и прекрасную жену.
– А, белая «Тойота», кажется?! Сейчас, погоди. – Валерьевич закрыл калитку, чтобы Рома, случаем не напал на вечернего гостя.
Тот, как раз, стоял в тени у ворот. А сам направился в свою коморку, чтобы включить механизм раздвижных ворот и зажечь прожектор. Усевшись на кушетку, он отхлебнул остывший чай из кружки, наблюдая в монитор видеонаблюдения за парковкой. Медленно проехав ряды, машина стала на свое место, погасли фары и габариты, и автомобиль замер, казалось, полностью безжизненным. Только мелкие капельки дождя беспристрастно капали на него, заставляя сверкать в лучах инфракрасной камеры.
Хозяин еще долго не выходил, и Артем Валерьевич, уж было, заволновался. Но спустя время открылась дверь и изнутри освещенного салона, вышел молодой человек. Он, понуро опустив голову, прошёл сквозь стоянку, держа телефон у своего уха, вышел наружу, через оставленную Валерьевичем щель в воротах.
Пес все это время семенил за ним поодаль, через ряд автомобилей, боясь себя обнаружить, не нарываясь на неприятности. Дед закрыл ворота, те щёлкнули и стали на место, надежно заперев стоянку. Валерьевич снова прилег и выключил телевизор. Достал книжку, надел очки, открыл на закладке нужное место и принялся читать, смачно плюя на палец для перелистывания страниц. Он углубился в чтение, погрузился в мир, выдуманный автором, буквально наблюдая и переживая за жившими в нем героями.
Вдруг он услышал приглушенные стенами дежурки звуки орущей сигнализации автомобиля и истошный лай собаки. Дежурный насторожился, отложил книгу, бросил взгляд на монитор видеонаблюдения, тот оказался черным. Камеры были отключены!
Он подскочил с кушетки, как ошпаренный, и кинулся к двери. Там, в уголке, стояла деревянная, увесистая бита на случай «форс-мажора». Подобрав на ходу ее и фонарик, он выскочил наружу. В конце стоянки, возле ямы с цистерной, истошно вопила недавно приехавшая «Камри».
Стоянка погрузилась во тьму. Фонари освещения и прожекторы отключились, только хаотично скользящий луч фонарика освещал путь, выхватывая фрагменты припаркованных автомобилей.
Старик почти бежал к неспокойному месту, надеясь застать и изобличить нарушителей. Когда он второпях добрался до места, сигнализация уже отключилась и снова стала в режим охраны. Синий индикатор на лобовом стекле «Тойоты» ритмично мигал, сообщая, что машина в безопасности. Старик посветил в салон фонариком. Следов взлома он не обнаружил. Посветил на корпус, – на поверхности царапин и вмятин тоже не было. Спокойно вздохнул, отдышался.
– Может, «глюк» какой-то, или птица? – Подумал он и хмыкнул.
И развернулся, чтобы отправиться обратно. Он посмотрел на часы, циферблат показывал ровно три ночи. Сделал пару шагов, и до него донеслось совсем тихое поскуливание пса. Валерьевич удивился, раньше он такого от Романа не слышал. Он решил пойти посмотреть. Старик развернулся, аккуратно обошел автомобиль спереди и посветил вдоль корпуса. Там было пусто. Стон пса опять повторился, только тише, теперь Валерьевич определил откуда идет звук. Звук доносился из-за цистерны с отработкой, с ее обратной стороны, там был глухой темный тупик.
Дежурный направился туда, подняв биту на изготовку, на всякий случай, освещая себе путь фонариком. В его луче было видно, как падал дождь на мокрую, щебеночную землю. Он осторожно обогнул четырехкубовую ржавую цистерну и остановился.
– Кто здесь? – Спросил он негромко. – Рома, ко мне! – Позвал пса, боясь посветить в тупик. Из темноты никто не отозвался, только был слышен едва уловимый шорох. Артем Валерьевич вышел из-за угла цистерны и посветил вовнутрь.
От увиденного он обомлел, волосы на его голове стали дыбом и сердце бешено заколотилось. Луч фонарика высветил из мокрого сумрака, лежавшего на боку пса в луже крови. Задние лапы бессильно дергались в конвульсиях, загребая мелкие камешки. А на нем, размером с кошку, водрузилось Нечто. Оно было абсолютно черным. Казалось, было покрыто сизой дымкой, исходящей от него. Очертаниями и размером, скорее отдаленно напоминало кошку. То, что можно было считать головой, было абсолютно
