– И если я расскажу подробно, то боюсь, вы мне не поверите.
– Понимаю, вы боитесь огласки, – сказал Воробьев. – Боитесь, что мы разболтаем всем… И мне вы не доверяете. Так вот, мы…
Но его перебил Забалуев:
– Валентина Сергеевна, мы торжественно клянемся молчать до гроба. – Он шутливо приложил руки к груди.
«…До гроба, – отметила Петухова. – Двенадцать дней осталось… А, была не была…»
И она начала повествование. Стараясь не пропускать мельчайшей подробности, поведала о своих приключениях, не забыла и о сегодняшнем случае. Рассказ продолжался довольно долго. В комнате совсем стемнело, но света не зажигали. Собеседники напряженно слушали.
– Ну, вот и все, – подытожила Петухова, – поверить мне, конечно, трудно. Будь я на вашем месте, конечно бы, не поверила.
– Любопытные вещи мы тут услышали. – Забалуев потер руки от удовольствия, затем включил настольную лампу. Комната заполнилась мягким зеленоватым светом. Стало по-домашнему уютно. – Ну что ж, – архивариус внимательно посмотрел на Петухову, – мы тут тоже кое-что раскопали. Митя, собственно, помог. Вот пускай он и рассказывает. Давай, Митя, начинай.
– Я уж и не знаю. – Воробьев нерешительно посмотрел на Забалуева. – Валентина Сергеевна славится своим неверием. Хотя теперь, после случившегося, оно, возможно, пошатнулось.
– Ладно, Митя, кто старое помянет… Не тяни.
– Хорошо, Петр Петрович. Итак, что за Лиходеевка? О деревне этой слыхал я еще в детстве. Помню, жил по соседству с нами старик один. Совсем дряхлый. Еще крепостное право помнил. Так вот, как-то на празднике сидели взрослые за столом, и старик этот тут же был. А мы, ребятишки, возле крутились. Ну, выпивали, само собой. Деду тоже рюмочку налили. Зашел между взрослыми разговор о разных таинственных случаях. У каждого, конечно, своя история, одна интересней другой. Дошла очередь и до старика. Он и говорит: «Все, что тут рассказали, – это сказки, вранье. А вот есть тут неподалеку деревня, так там действительно случаются чудеса, но рассказывать про них нельзя».
Все, конечно, заинтригованы, подзадоривают: давай, давай, говори, мол, дальше. А тот уперся и ни в какую. Тут кто-то догадался налить ему не рюмку, а граненый стаканчик. Старик выпил, крякнул и говорит: «В этой самой Лиходеевке живут одни колдуны да ведьмы. Могут оборачиваться любой тварью, хоть змеей, хоть кошкой, хоть быком. Но не это главное. А главное то, что могут они мертвых оживлять. Поднимать из земли то есть.
Был раз случай. Умерла одна баба. Прошло с полгода. Глядь, появляется она в деревне. Дело было рано утром. Перед тем ночью была сильная буря. А спозаранку вышли люди, глядят: стоит у своей избы. Видом мертвец мертвецом. Одежда поистлела. Лицо неподвижное. Ну народ, конечно, в крик. Сбежалась вся деревня. Стоят, смотрят, а подойти боятся. Вышел ее мужик, крестится, руками отмахивается: чур меня… чур меня…
Она на него – ноль внимания. Стоит себе во дворе. Он ее по имени: «Глафира, ты ли это?» Она молчит. Потом пошла к дверям в дом. А в доме дети малые да ее свекровь. Дверь закрыли изнутри. Она, мертвая-то, толкает дверь, та никак…
Тут люди опомнились. Один дед вытащил из изгороди кол, тут же топором наскоро его заточил, подскочил сзади к мертвой да и засадил ей кол под левую лопатку. Она давай на колу трепыхаться, ровно и не больно ей. Тут еще двое подоспели, повалили ее наземь лицом вниз и давай кол этот в землю забивать. А мертвечиха дергается, словно жук на булавке, и все руками кол-то достать хочет. Тут еще один заколотили для верности. Народ не расходится, смотрит, что дальше будет.
«Сжечь, сжечь ее!» – кричат одни, другие говорят, мол, за священником бы послать надо.
Вдруг откуда-то из-за толпы вышла старуха, так как-то боком, ни на кого не глядя, подошла к мертвой, вырвала колья, да легко так. А забиты они были крепко. Подняла ее с земли, взяла за руку и повела из деревни к лесу. Никто и пальцем не шелохнул. Так страшно было, у многих волосы на головах поднялись. А мертвая идет со старухой, а в спине у нее две дырищи.
Потом, конечно, становой приезжал, поп молебен делал во дворе у того мужика, святой водой все кропил. Так и не дознались: что? Почему?
Мужик, покойной-то муж, с ума свихнулся, а потом и вовсе куда-то сгинул.
А Лиходеевка от нашей деревни верстах в пяти была. Знающие люди на нее и указывали, мол, все оттуда идет. Не первый-де случай».
Ну, кончил дед свой рассказ, а все кругом смеются, мол, сказки, давай еще, ври дальше. Он обиделся и ушел. Я помню, потом несколько раз к нему приставал, расскажи еще про Лиходеевку, он только отмахивался.
Воробьев остановился, налил себе стакан остывшего чая и стал потихоньку прихлебывать его.
Петухова, напряженно слушавшая Митю, была разочарована.
– Ну и что, – промолвила она, – обычная легенда, каких много по деревням рассказывают.
– Не торопитесь, Валентина Сергеевна, – остановил ее Забалуев. – Митя еще не кончил, самое интересное впереди.
– Интересная женщина товарищ Петухова, – усмехнулся Митя, отставив в сторону недопитый стакан. – Такие с ней события случаются, такие приключения происходят, а она все свое: «Этого не может быть, потому что не может быть никогда». Мы тут с Петром Петровичем помочь вам хотели…
– Оставь, Митя, – нахмурился архивариус. – Валентина Сергеевна, как мне представляется, попала в беду, и, видать, немалую. Хотелось бы пролить свет на все эти загадки, а некоторые тут счеты сводить собираются. А вы, – он обратился к библиотекарше, – уж сделайте милость, оставьте ваши атеистические пассажи, мы не на диспуте. Так что ты, Митя, продолжай.
– Ну ладно, извини, Петр Петрович, – Митя покорно вздохнул, – позвольте, я закурю.
Он достал из мятой пачки папиросу, затянулся и продолжил свой рассказ:
– Историю эту, рассказанную стариком, я, конечно, забыл. Вспомнил только через много лет. И вот при каких обстоятельствах. Как-то попалась мне подшивка «Русской старины». По-моему, за 1881 год. Именно там натолкнулся я на статью некоего Остродумова – приват-доцента Московского университета. Статья, если я не ошибаюсь, называлась «Тайные культы на Руси и их происхождение».
По сути, это была полемика с каким-то французским этнографом, фамилию я позабыл. Француз утверждал, что языческие обряды в Европе давным-давно умерли, а если где и существуют, то являются скорее новообразованиями, литературными реминисценциями, а не идущими из глубины веков верованиями. По его мнению, настоящая черная магия до сих пор существует у африканских народов или выходцев из Африки, например на Гаити. Видимо, француз бывал на этом острове, потому что в статье есть ссылка на виденную им церемонию культа Вуду. Как известно, вудуистские верования включают в себя и рассказы о зомби – оживших мертвецах.
