— Я догадываюсь, что люди ощущают при виде нас, — тихо произнес Дон. — Меня избили на стоянке грузовиков в Дейтоне[5], когда я был подростком. Несколько парней в Портленде бросили мои туфли в костер возле закусочной, а жирный старый коп сидел в своем ленд-ровере и усмехался. Я много повидал… но такого не видел нигде. Вот… смотри сюда.
Другая спичка высветила: «Вбей гвозди в глаза ублюдкам. (С Богом)!»
— Написавший это наверняка сумасшедший. Уж лучше думать, что все это написано одним и тем же человеком, изолированным от людей безумцем, но… — Дон сделал неуверенное движение в сторону Киссинг-бриджа. — Там много таких же. И я не уверен, что это дело одних и тех же рук. Слишком многие безумны — везде.
— И все ж подожди, пока я закончу роман, — сказал Адриан, глядя на реку. — Договорились? Я думаю, это будет не позже октября. Здесь прекрасно работается.
— Он не знал, что ему следует остерегаться воды, — горько произнес Дон Хагарти.
Том Бутилье и начальник полиции Дерри Радемахер не сговариваясь придвинулись. Крис Анвин сидел опустив голову и монотонно бубнил в пол. Повторял он ту часть рассказа, которая их особенно интересовала.
— Ничего особенного на празднике не было. Ну толкнулись в пару аттракционов с надписью «Закрыто». Все везде было закрыто, кроме дешевых шлюх, ну вы знаете «Дьявольская красотка» и «Упавший парашют». Все везде позакрывалось, и перед самым выходом Уэбби вдруг заметил этого парня, ну, который выиграл шляпу, а Уэбби заплатил пятьдесят центов и проиграл, он всегда проигрывает, когда не в настроении, да еще Стив ходил вокруг него и ныл. У него на уме одна выпивка, и он начал нудить, как он пил здесь, да что он пил там и почему бы нам теперь не надраться. Все дело в этой пилюле, которую он проглотил, я не знаю, от чего она, красная такая. Может, и законная. Но он ходил за Уэбби по пятам, пока тот не пригрозил ему. А он все ныл: «Вот, ты не можешь выиграть эту паскудную шляпу, ты ни на что не годен». Он ныл, пока дамочка не выдала ему приз, я думаю, чтоб отвязаться от нас. Пищалку такую. В нее дуешь, она подымается, развертывается и пищит. У меня раньше была такая. Мне ее подарили на первое ноября или в сочельник, а может, еще в какой-то из этих сраных праздников. Ничего себе хреновина, но потом потерялась. А может, свистнул кто из кармана, не знаю… Ну вот, значит, праздник кончился, и мы ушли, а Стив опять загундел Уэбби насчет этой говенной шляпы, а Уэбби больше молчал, мне даже боязно стало, я всегда пугаюсь, когда он молчит. Потом я понял, что надо бы его отвлечь, только не знал, как. Когда мы вышли вместе со всеми, Стив спросил, куда мы дальше пойдем, домой, что ли, а Уэбби ответил, мол, сделаем заход в Фалкон, может, этот тип там.
Бутилье и Радемахер обменялись понимающими взглядами. Бутилье поднял вверх палец и подпер им щеку, как бы говоря: этот дуб в тупоносых ботинках и не предполагает, что начал рассказывать о замысле убийства первой степени.
— Мне не хотелось идти, — продолжал Анвин, — я собирался домой, а Уэбби сказал, что я, мол, боюсь идти в этот сраный бар. Ну я и пошел, чтоб его… А Стив все еще балдел от пилюли и блажил: «Пойдем замочим этих педиков. Пойдем замочим…»
Времени для осуществления этого плана было предостаточно. Адриан Меллон с Доном Хагарти вышли из Фалкона, перехватив по паре пива, прошли мимо автобусной станции и взялись за руки — жест был совершенно безотчетным. Часы показывали 10.20. Парочка свернула налево.
В полумиле вверх по реке виднелись смутные очертания Киссинг-бриджа. Меллон с Хагарти решили пройти по менее живописному Мейн-стрит-бриджу. Уровень воды в Кендаскейге, бесшумно скользящей, огибающей бетонные устои, был по-летнему низок — не более четырех футов.
Когда Дьюби потянул за собой приятелей (он первым заметил парочку, выходящую из Фалкона; это привело его в возбуждение), Меллон с Хагарти уже были перед мостом.
— Не дать уйти. Помешать, — вопил Уэбби Гартон. Пара прошла под фонарем, обнаружив объятия. Это привело в ярость Гартона, но более всего шляпа… Большой бумажный цветок идиотски раскачивался из стороны в сторону. — Догнать, черт побери!
Это сделал Стив.
Крис Анвин отрицал свое активное участие в том, что произошло, хотя Дон Хагарти показывал другое. Он заявил, что первым из автомобиля выскочил Гартон, даже не дождавшись его полной остановки, а уж за ним двое других. Затем, подойдя, они заговорили. И разговор был отнюдь не миролюбивым. Адриан уже не осмеливался флиртовать или кокетничать; скорее всего, он осознал, какую опасность представляют для них с Хагарти эти трое.
— Дай сюда шляпу, козел, — процедил Гартон.
— Если я отдам, вы отстанете от нас? — дрожащим от испуга голосом, почти плача, спросил Адриан, переводя взгляд с одного на другого.
— Дай сюда эту херню!
Адриан протянул ему шляпу. Гартон вынул из переднего кармана джинсов нож и уверенным движением рассек ее пополам. Затем символически вытер половинками свой зад, бросил их на землю и затоптал.
Пока внимание троицы было разделено между Адрианом и шляпой, Хагарти попятился, озираясь в поисках копа.
— Теперь вы оставите нас в по… — начал было Адриан, но кулак Гартона не дал ему закончить фразу, отбросив к парапету. Адриан вскрикнул, подняв руки к лицу. Между пальцев струилась кровь.
— Ади! — вырвалось у Хагарти. Он еще отступил, не заметив подножки Дьюби. Хагарти потерял равновесие, и Гартон свалил его на мостовую ударом ботинка в живот. Показался автомобиль. Хагарти приподнялся, пытаясь привлечь внимание шофера, но тщетно — тот даже не посмотрел в их сторону.
— Заткнись, падаль! — крикнул Дьюби, пнув его в голову. Хагарти, оглушенный, свалился в кювет.
Вновь придя в себя, он услышал голос Анвина, настойчиво советовавший ему убираться, если он не хочет разделить участь своего друга. В этом их показания совпадали.
Хагарти слышал стоны и хрипы партнера — звуки, издаваемые кроликом, попавшим в западню. Он пытался звать на помощь. Дон пополз к огням автобусной станции и, немного отползя, обернулся.
Адриан Меллон попадал поочередно к каждому из троицы, осыпаемый градом ударов, тычков. Его туловище дергалось, как у тряпичной куклы. Казалось, что он уже не ощущает боли от ударов. Хагарти видел, как Гартон ногой попал Адриану в промежность. Волосы Адриана в беспорядке свисали на лицо; кровь из рта закапала рубашку. На правой руке Уэбби Гартон носил два кольца. Одно свидетельствовало о принадлежности к средней школе Дерри; другое он самостоятельно сделал в школьных мастерских, нанеся на латунь вязью «ДБ». Буквы расшифровывались как «Дед Багз» — группа «металлистов», приводившая его в восторг. Кольца рассекли Адриану верхнюю губу и выбили три передних зуба.
