Надя в нерешительности закусила верхнюю губу и пожала плечами:
— Черт, если я уже столько вам выложила, нет смысла скрывать его имя. Это доктор Люк Монне.
— Тезка известною художника?
— Произносится так же, но пишется с двумя "н".
Ну вот, подумала Надя, я все и выболтала. Только бы потом не пожалеть.
Меньше всего на свете Надя хотела бы, чтобы у доктора Монне начались неприятности. Поэтому она и обратилась к Наладчику Джеку.
Спокойно, приказала она себе. Алисия сказала, что этому человеку можно доверять. А доверие Алисии Клейтон не так-то легко заслужить.
После восторженного отзыва Алисии она ожидала увидеть внушительного вида мужчину, высокого и атлетически сложенного. Но человек, потягивающий кофе за ее столом, не представлял собой ничего особенного — тридцать с небольшим, приятная, но совсем не впечатляющая внешность, темные волосы, карие глаза, непринужденные манеры. Одет как сотни мужчин, которых она ежедневно встречает на улице. В общем, полная заурядность.
Человек, которому я доверяю свою жизнь, должен быть похож на Клинта Иствуда или Арнольда Шварценеггера, подумала Надя. А не на героев Кевина Костнера, молодых и неприметных.
Но потом она вспомнила слова Алисии: «Пусть тебя не вводит в заблуждение его скромная внешность — кусается он гораздо лучше, чем лает».
— Сдается мне, он для вас не просто шеф, — заметил Джек.
Надю задела бесцеремонность этого замечания. Неужели так заметно? Она небрежно пожала плечами:
— Мы давно знакомы. Он преподавал у нас на медицинском факультете.
— Тот самый профессор, который говорил, что за стероидами будущее?
Она кивнула, с удовольствием отметив, что от него ничего не ускользает.
— Это благодаря ему я стала заниматься эндокринологией.
Джек внимательно посмотрел на нее, как бы говоря: «Давай, давай, рассказывай... Я-то знаю, что дело тут совсем в другом».
Да, действительно. Дело в другом. Но Надя вовсе не собиралась рассказывать незнакомому человеку, как отчаянно влюбилась она в Люка Монне, когда училась в университете. В его темные вьющиеся волосы, черные сияющие глаза, тонкие черты лица, стройную фигуру, но более всего в его манеры. Его аристократические повадки и чуть заметный французский акцент прямо-таки источали аромат европейской культуры. Надя так увлеклась им, что стала строить планы соблазнения. Она припомнила одну из своих прежних фантазий...
Она входит в его кабинет и запирает за собой дверь. Надя трезво оценивала свою внешность — далеко не фотомодель, но и не урод. Она не раз ловила на себе взгляды доктора Монне, и потому план ее не казался столь уж нереальным. На ней блузка в обтяжку и мини-юбка, открывающая пупок. Она просит объяснить взаимосвязь между уровнем гормонов и сексуальным влечением. Обойдя вокруг стола, она становится рядом с доктором, чуть задевая его бедром. Если он продолжает возиться со своими молекулярными структурами и не понимает намека, она просто берет его руку и кладет ее между своих голых ног. Кровь у них закипает, они срывают друг с друга одежду, и он овладевает ею прямо на своем столе, демонстрируя незаурядные познания в искусстве любви, которыми так славятся французы.
Но все оставалось на уровне фантазий, пока однажды, в конце семестра...
Надя заерзала на стуле, чтобы унять томительное ощущение внизу живота. Даг Глисон — вот кто сейчас герой ее романа.
— Чем же вы ему так обязаны, что решили играть роль ангела-хранителя?
— Я вовсе не Кертис Слива. Но когда человека, который определил мой жизненный выбор и дал первую в жизни работу, втягивают во что-то незаконное, я не могу молчать.
— А почему вы думаете, что его втягивают против воли? — поинтересовался Джек.
— Да полно вам. Если известный мошенник в прямом смысле толкает его на моих глазах, я вынуждена предположить, что он толкает его на что-то сомнительное и в переносном.
Джек медленно кивнул:
— Логично. Чего же вы хотите от меня?
— Ряд вещей.
Надя разработала свой алгоритм для спасения доктора Монне, похожий на те, что печатают в медицинских журналах для диагностики и лечения болезней. Она мысленно нарисовала несколько квадратов, соединив их логическими связями.
— Сначала надо определить, что связывает доктора Монне с Милошем Драговичем. Если их взаимоотношения лежат в рамках закона — в чем я сильно сомневаюсь, — мы оставляем все как есть. Если же нет, мы идем дальше. И если доктора Монне шантажируют, я намерена это пресечь.
Джек быстро взглянул на нее:
— А если он сам влез в это дело и никто его туда не втягивал, тогда что?
Это был последний член алгоритма, пустой, еще не заполненный квадрат. Надя надеялась, молила Бога, чтобы заполнять его не пришлось. Она не допускала мысли, что доктор Монне может заняться чем-то предосудительным по своей воле. Он был достаточно обеспечен и не нуждался в деньгах.
Но тут она вспомнила о тех мошенниках, которые в восьмидесятые годы ободрали сотни миллионов людей, провернув аферу с поддельными облигациями. Разве они успокоились, когда сорвали огромный куш? Нет, они уже не могли остановиться. Деньги перестали иметь для них значение. Риск — вот что волновало им кровь, и они завязали все глубже, пока не попались.
Возможно, внешняя сдержанность доктора — всего лишь маска, за которой таится жажда риска, сильных эмоций и адреналина в крови.
Ее гость может найти ответы на те вопросы, которые она бы предпочла не задавать. Но надо же что-то делать. И при этом не терять веры, что близкий ей человек находится вне подозрений.
Надя вздохнула:
— Вряд ли. Сначала раскопайте это дело, а там видно будет.
— Согласен, — коротко ответил Джек. — Но мне нужны адреса и телефоны — его, ваши, рабочие, домашние — словом, все.
Надя вытащила из сумочки конверт:
— Здесь все, что вам нужно. И, кроме того, я написала все, что знаю о его биографии, образовании, научной работе, плюс все сведения о компании «ГЭМ-Фарма».
Джек улыбнулся:
— Вполне деловой подход. Это мне нравится.
— Есть еще одна проблема, — замялась Надя, чувствуя, как внутри у нее все напряглось. Алисия предупредила ее о расценках Наладчика Джека. — Это деньги.
— Да, мои услуги чего-то стоят.
— Конечно, никто и не ожидает, что вы будете работать даром. Но я только что закончила ординатуру и совсем недавно получила эту работу, так что, может быть...
Джек не шевельнулся, но она почувствовала, что он как-то ушел в себя.
— Не могу ли я снизить цену? — Он покачал головой. — Обычно я не торгуюсь, особенно когда дело касается таких типов, как Драгович. Иногда я выставляю счет позже, но не в таких случаях.
