Навстречу Джаду приветственно машет высокий парень в черном пыльнике, волосы до плеч заплетены в три косички и держатся на заколках с изображением черепа.
Я по привычке сканирую его лицо – не Притворщик ли. Нет, человек. Пока они разговаривают, я небрежно проверяю всю остальную группу возле клуба. Человек. Человек. Человек. Че...
Я застываю.
Запах варгра силен, как вонь мокрой псины. Он исходит от молодого парня с бритым лбом, как у древнего самурая. На затылке у него волосы очень длинные и забраны в хвост, отчего он похож на панковского мандарина. Варгр одет в кожаную куртку; рукава ее будто оторваны от плеч зубами, остались лишь кожаные полоски на подкладке. Одной рукой он обнимает какую-то готскую девицу со смертельно бледным от пудры лицом.
Варгр встречает мой взгляд и выдерживает его, ухмыляясь презрительно. Моя рука непроизвольно тянется за ножом.
– Я хотел бы представить тебе своего друга...
Рука Джада берет меня за локоть, отвлекая от оборотня. Я стараюсь не показать раздражения от того, что меня отвлекли.
– А?
– Соня, я хочу тебе представить моего старого приятеля Арло...
Арло морщится, будто я вылезла из-под камня в канаве, но руку протягивает из уважения к другу.
– Очень приятно, – мямлит он.
– Мне тоже.
Я кидаю косой взгляд на варгра. Он что-то шепчет на ушко той готской девице. Она хихикает и кивает, и они уходят прочь от группы, удаляясь по улице в сторону реки. Варгр оборачивается бросить на меня последний взгляд. Сверкает слишком широкая улыбка, слишком большие зубы, и оборотень со своей жертвой скрывается в темноте.
Да, правильно. Притворись, что не видишь. Притворись, будто не знаешь, что эта оскаленная пасть сделает с девушкой. Нельзя же обидеть возлюбленного, убежав от него ради рукопашной схватки с вервольфом?
–Заткнись на фиг к чертовой матери! – цежу я сквозь зубы.
– Прости, ты что-то сказала?
– Нет, это я сама с собой.
Оставив Арло и его друзей, мы идем дальше по Декатур. В эту часть Французского квартала редко забредают туристы после темноты; здесь только гей-бары и менее полезные заведения.
Когда мы проходим мимо «Монастыря» – сомнительного бара, куда стекаются ночью пропойцы за чем покрепче, кто-то окликает меня по имени.
Из дверей «Монастыря» выходит чернокожий с заплетенными в косички волосами. Он одет в черную водолазку и безупречные модельные джинсы, на шее у него висит на цепи золотое украшение величиной с эмблему автомобильного радиатора.
– Сколько лет, сколько зим, Блу!
– Здравствуй, Мэл.
Демон Мальфеис улыбается, открывая линию зубов, которым бы место в акульей пасти.
– Киска, ты же не держишь на меня зла? Мне не хотелось, лапонька, сдавать тебя в тот раз, но приказ был с Самого Низу.
– Потом это обсудим, Мэл.
Только тут демон замечает Джада.
– Соня, у тебя новый ренфилд?
– Заткнись! – шиплю я, и моя аура трещит электрическими искрами.
Мэл выставляет перед собой ладони:
– Стоп, стоп! Киса, я не знал, что тронул больное место.
– Соня, этот тип к тебе пристает? – Джад подозрительно смотрит на демона, не видя его истинного образа.
– Нет, все путем.
Я поворачиваюсь к ухмыляющемуся Мальфеису спиной и пытаюсь заблокировать его хохот у себя в голове.
– А кто это был такой?
– Джад!
– Знаю, знаю! Я обещал не лезть в твое прошлое. Но не мог же я стоять и молчать как рыба, когда...
– Мэл мой... деловой партнер. И это все, что тебе нужно о нем знать, кроме того, что ни в коем случае ты не должен задавать ему вопросы. Никогда и ни о чем.Ни при каких обстоятельствах.
Мы несколько минут идем молча, потом Джад берет меня за руку и чуть сжимает. Мы останавливаемся на углу, и он обнимает меня. Поцелуй его горячий и осторожно-ищущий, и меня отпускает напряжение. Но тут Джад тянется к моим очкам.
Я отбиваю его руку, подавляя желание зарычать.
– Никогда так не делай!
– Я только хочу видеть твои глаза.
– Нет! – Я отодвигаюсь. Мышцы напрягаются снова.
– Ты прости...
– Я пойду. Было очень хорошо, Джад, в самом деле хорошо. Ко мне пора.
– Ты мне позвонишь?
– Боюсь, что да.
Почему ты ему не дала? Он так этого хочет, и ты тоже. От меня тебе этого не скрыть.
Голос Другой жжет, как крапива, забившаяся в извилины мозга. Ее нельзя ни выбросить, ни игнорировать. Я достаю из холодильника бутылку цельной крови и распечатываю, как пиво.
Только не это бутылочное дерьмо! Меня от него уже с души воротит! Ты бы еще снова кошек пить начала! Ты же сама бы предпочла что-нибудь вкусное и свежее. Например, симпатичный уличный грабитель, группа крови Б, резус минус. Или насильник, группа 0, резус плюс. Еще полно времени на охоту, пока не взойдет солнце... а то можно и к любовнику зайти.
–Заткнись! Я тобой сегодня уже по горло сыта!
Ой-ой-ой, какие мы нежные! Ты мне скажи, сколько ты еще выдержишь притворяться нормальной? Ты уже почти забыла, каково это – быть человеком. Зачем себя мучить, притворяясь тем, чем ты быть не можешь? Чтобы тебе симпатизировал кусок бифштекса?
–Черт тебя возьми, он же меня любит!
А ты кто тогда, моя милая?
–Пошла ты к чертовой матери, нет у меня настроения играть в загадки.
С приездом, милая! Ты наконец-то стала одной из нас. Ты Притворщик!
С визгом я выливаю недопитую бутылку крови в раковину. Хватаю карточный столик и разбиваю его об пол, прыгая на обломках. Глупо и бессмысленно, но мне становится легче.
* * *
Я продолжаю ему звонить. Знаю, что общаться с людьми – это глупо и даже опасно, но ничего не могу с собой поделать. Что-то в нем меня притягивает, несмотря на голос рассудка. Такое неодолимое побуждение бывает еще, когда мной овладевает Жажда. Это любовь? Или просто другой вид голода?
Наши отношения, хотя и заряженные эротизмом, по сути, лишены секса. Я так его хочу, что не решаюсь больше целовать или держаться за руки. Если я потеряю над собой контроль, никто не знает, чем это может кончиться.
Джад в отличие от Палмера не сенситив. Он – человек, слепой и глухой к чудесам и ужасам Реального Мира, каким был обреченный бедняга Клод Хагерти. Если резко показать ему мир, в котором я обитаю, это может причинить серьезный вред.
Джад, надо отдать ему должное, на сексе особо не настаивает. Он не очень доволен таким положением вещей, но уважает мою просьбу «не торопиться».
Это, конечно, Другую не слишком устраивает. Она постоянно меня дразнит, достает непристойными фантазиями и предложениями насчет Джада. А когда это не помогает, начинает выговаривать мне за измену Палмеру. Я стараюсь игнорировать ее подколки, но понимаю, что долго так тянуться не может.
