– Готово.
Моргана ловко разлила кофе по чашкам.
– Жаль, что у тебя нельзя курить.
– Извини. Это я не могу позволить даже тебе.
– Это я так, бурчу.
– Куда бы ты хотела пойти?
– Никуда. Вернее, куда глаза глядят. В последнее время было много работы. Слишком много работы для мозга и почти ничего для тела. Пора восстановить равновесие.
Ночная деревня была словно вымершей. Нигде не горел свет. На улицах (какое неподходящее названия для почти непроходимых участков между домами) не было ни души. Даже собаки предпочитали молчать. Моргана взяла его под руку.
– Тихо как.
– Здесь всё затихает с заходом солнца.
– Ни пьяной молодежи, ни мотоциклистов…
– Здесь почти никто не живёт…
Во дворе одного из заброшенных домов под огромной ивой стояла лавочка.
– Давай посидим?
– Пойдём.
– Надеюсь, здесь ты мне позволишь курить?
– Моргана, я…
– Знаю. – Она провела рукой по его голове.
Моргана долго вертела сигарету в руках, словно не знала, что с ней делать. Наконец, она закурила, выпустила из носа дым… Сигарета так и осталась тлеть в руке. Моргана задумчиво смотрела на огонёк сигареты, словно была совершенно одна. Алексей не мешал. Сигарета давно успела потухнуть, когда Моргана бросила на землю окурок.
– Знаешь, – сказала она, – мы можем больше не увидеться… Не перебивай. Ты сам всё поймёшь. И тогда… В общем, я хочу, чтобы ты понял… здесь всё не такое, как выглядит. И ещё… Они не виновны.
– Кто они и в чём не виновны?
– Ты поймёшь. Скоро ты сам всё поймёшь. И тогда… – она закурила новую сигарету, – тогда выполни мою просьбу.
– Говори.
– Не спеши выполнять приказ. Хорошо?
– О чём ты?
– Сейчас тебе лучше не знать. Иначе… Когда нужно, ты сам разберёшься… во всём.
– Хорошо. Будем считать, что тебе видней.
– Вот именно. Мне виднее. Да, если спросят… Я приезжала. Этого от них не утаить. Была уставшей и немного нервной. Но не более. Ты понял? – Она пристально посмотрела ему в глаза.
– Как скажешь, Моргана, как скажешь.
– А теперь проводи меня до машины.
Вот, значит, о чём была речь…
Его всегда забавляли попытки авторов детективных романов объяснить гениальность своих героев высоким развитием логического аппарата. Лучшие из них, правда, описывали практически медитативное поведение главного героя, будь то Шерлок Холмс, Пуаро или…
Алексей прекрасно понимал, что логика – это не более чем инструмент шлифовки, эффективный, когда уже определены объекты приложения сил, когда уже глубинное погружение в суть вещей позволило определить внутренние связи явлений, «не форму, а суть», когда общий вид решения уже всплыл на поверхность сознания и остаётся только доработать детали.
Всё дело в том, что решение поднимается на поверхность только во время мёртвого штиля, когда ни одна мысль не тревожит сознание, а для этого…
На четвёртый день он открыл глаза. Несколько дыхательных упражнений, легкая гимнастика, чтобы тело смогло «вновь ожить». Выбравшись из подвала, он первым делом накинулся на воду, затем приготовил себе еду, затем…
Чем больше он вслушивался, тем больше ему не нравился тот еле заметный след, который он обнаружил на месте преступления. Он так и не смог понять, с кем или с чем имеет дело, и от этого ему было не по себе. Это было чьё-то незримое присутствие, чьё-то вторжение в его мир, вторжение, на которое он не знал, как реагировать.
С остальным было всё ясно. Он знал, кто. На вопрос «Где?» должна была ответить луна. Через неделю. В полнолуние. Неделя ожидания или свободного времени. Всё зависело от того, как к этому отнестись. Он предпочёл отдых. Неизвестно, с чем ему придётся встретиться там, впереди. Всю неделю он только и делал, что ел и спал.
В ночь полнолуния он надел лёгкий спортивный костюм, кроссовки и вышел из дома. Дойдя до края деревни, он перешёл на бег. Надо было найти особое место, определённое луной. Луна не везде разговаривала со своими друзьями. Сосредоточившись на чувстве волка, он прибавил шаг. Десять минут хорошего бега (на этот раз место встречи было недалеко от деревни), и он был на вершине небольшого холма. Пять минут на то, чтобы прийти в себя, ещё пять минут на отождествление с волком… Уроки Кахтра не прошли зря: отождествляясь, он всё равно оставался собой.
Александр долго вслушивался в ночь, пока не услышал тот самый, доступный только избранным тварям сигнал. Довольно зарычав, он скинул с себя всю одежду. Вещи он сложил на земле и сел на них по-японски. Теперь надо было познать ночь, настроиться на неё, почувствовать её характер… Это было похоже на первую ночь с любимой…
Когда всё было готово, он задрал вверх голову и завыл. Это была песня, посвящённая луне. Песня, которую много веков назад сложили волки. Он пел, вкладывая в каждый звук всю свою душу, все свои чаяния и надежды, все помыслы. Нужно полностью обнажиться перед луной, иначе она не станет слушать песню. Он пел, потом замолкал, чтобы вслушаться в ночь, затем снова пел…
Наконец он услышал приятное покалывание в области сердца – так стучалась к нему луна. Александр закрыл глаза и полностью отдался королеве ночи…
Он видел деревню, видел дом, видел, как туда добраться… Там были запахи, которые он искал. Все, кроме того… С ним луна ничем не могла помочь. Ей он тоже не был знаком.
Поблагодарив луну, он поднялся на ноги, оделся и медленно пошёл домой. Можно было не спешить. Вернувшись, он снял телефонную трубку.
– Выезжайте, – сказал он.
Чувство опасности. После слияния с волком оно стало ещё более тонким. Добавился опыт общения с людьми, и не просто опыт, а опыт врага, изгоя, опыт зверя, бросившего людям вызов и одержавшего над ними верх. Он лежал в пещере и чувствовал опасность сразу у входа. Но надо было выходить. Если мяса волка на какое-то время ещё бы хватило, хотя большую часть туши он уже съел, то отсутствие воды делало дальнейшее пребывание внутри невозможным. Собравшись с силами, он осторожно выглянул из пещеры. Опасность была нигде и повсюду. Он не мог точно определить, откуда она исходит, и это было неприятней всего. В любом случае, выбора у него не было. Не успел он сделать и нескольких шагов, как острая боль пронзила его спину чуть выше лопатки. Перед глазами всё поплыло, и он потерял сознание.
Очнулся он в лесу. Голова раскалывалась. Во рту было настолько сухо, что казалось, будто язык потрескался, как сухая земля. Вода была рядом, он чувствовал запах. С трудом поднявшись на ноги, он заковылял к воде. Идти было недалеко. К счастью, его оставили всего в нескольких метрах от небольшой речки. Вода была чистой и совершенно холодной. Напившись, он вошёл по шею в воду и долго стоял там, пока в голове не стало совсем ясно. После холодной ванны захотелось есть. Поймать пару крыс не составило никакого труда. Не густо, но на первое время вполне. Не успел он закончить трапезу, как вновь появилось чувство опасности. На этот раз она сжималась вокруг него кольцом. Послышался собачий лай. А ещё он почуял людей. Людей было много. Они были вооружены. Они хотели его смерти.
