(Абра)
Молчание. Она, конечно, спала. В Эннистоне уже наступило утро среды. Джон сидел рядом, кусая губы.
(Абра)
Легкое шевеление. Впрочем, это могло оказаться лишь игрой его воображения. Но Дэн все же надеялся на удачу.
(АБРА!)
Внутри его головы словно открылись чужие глаза. После секундной дезориентации и легкого раздвоения зрение Абры слилось со зрением Дэна. Погрузочная площадка и куски труб неожиданно стали четче, хотя пейзаж освещали только звезды.
У нее зрение стократ лучше моего.
Дэн вышел из машины. Джон последовал за ним, но Дэн едва ли заметил его. Он передал контроль над своими органами чувств девочке, только что проснувшейся в спальне дома, расположенного в тысяче ста милях отсюда. Он словно превратился в живой металлодетектор. Вот только искать ему – им – предстояло не металл.
(подойди к той бетонной штуке)
Дэн приблизился к погрузочной площадке и встал к ней спиной.
(теперь шагай туда-сюда)
Пауза – она пыталась сформулировать, что ей нужно.
(как в сериале «Место преступления»)
Он прошел примерно пятьдесят футов влево, потом развернулся и стал ходить взад-вперед, постепенно удаляясь от площадки. Джон достал из брезентовой сумки лопату и стоял рядом с машиной, наблюдая.
(здесь они припарковали свои кемперы)
Дэн снова развернулся и пошел очень медленно, иногда отбрасывая ногой обломок кирпича или камень.
(ты близко)
Дэн замер на месте. Он почувствовал неприятный запах. Запах разложения.
(Абра… ты чувствуешь…)
(да о Боже Дэн)
(спокойно милая)
(ты прошел слишком далеко развернись и медленно возвращайся)
Дэн развернулся на каблуках, как неуклюжий солдат на плацу, и пошел обратно к погрузочной площадке.
(немного левее и еще медленнее)
Он чуть сместился, теперь замирая после каждого шага. Снова этот запах, немного сильнее. Внезапно неестественно четкий ночной мир начал расплываться: его глаза наполнились слезами Абры.
(вот мальчик-бейсболист ты стоишь прямо над ним)
Дэн глубоко вздохнул и вытер щеки. Его знобило. Не от холода, а потому что озноб сотрясал Абру. Сидя на кровати, прижимая к себе старого плюшевого кролика, она тряслась как последний листок на ветке сухого дерева.
(уходи отсюда Абра)
(Дэн ты)
(со мной все в порядке, а тебе не обязательно это видеть)
Внезапно четкость восприятия пропала. Абра прервала контакт, и это было к лучшему.
– Дэн? – окликнул его Джон. – Все в порядке?
– Да. – В его голосе все еще слышались слезы Абры. – Неси лопату.
12Им понадобилось двадцать минут. Первые десять копал Дэн, потом он передал лопату Джону, и именно тот нашел Брэда Тревора. Джон сразу отвернулся и прикрыл рукой рот и нос. Его слова прозвучали нечетко, но разборчиво:
– Вот и труп. Господи!
– А ты не ощущал запаха раньше?
– Прошло два года, да еще такая глубина. Хочешь сказать, что ты ощущал?
Дэн не ответил. Джон снова склонился над могилой. Несколько секунд он стоял, согнув спину, словно собирался копать дальше, потом распрямился и отпрянул, когда Дэн направил внутрь луч маленького фонарика.
– Я больше не могу, – сказал доктор. – Думал, что справлюсь, но не могу. Только не это… Меня руки не слушаются.
Дэн отдал ему фонарик. Джон высветил то, что произвело на него такое сильное впечатление: покрытую грязью кроссовку. Работая медленно, чтобы не потревожить останки мальчика-бейсболиста Абры, Дэн разгреб землю по обеим сторонам от тела. Мало-помалу обрисовались его очертания. Это напомнило Дэну резьбу на саркофагах, фотографии которых он видел в «Нэшнл джиогрэфик».
Запах разложения сделался невыносимым.
Дэн отошел в сторону и прочистил легкие, закончив самым глубоким вдохом, на какой только был способен. Затем спрыгнул в тот конец неглубокой могилы, где кроссовки Брэда Тревора образовывали букву V. Опираясь на колени, добрался до того места, где, по его представлениям, находилась талия мальчика, потом протянул руку за фонариком. Джон подал ему фонарик и отвернулся. Он рыдал в голос.
Дэн зажал фонарик во рту и начал руками разгребать землю. Показалась детская футболка, прикрывавшая впалую грудь. Потом руки. Пальцы, превратившиеся в тонкие косточки, обтянутые пожелтевшей кожей, что-то сжимали. Легкие Дэна снова начали требовать свежего воздуха, но он пересилил себя и с максимальной осторожностью разогнул пальцы Брэда. Один из них все равно сломался с сухим треском.
Они закопали его с бейсбольной перчаткой, прижатой к груди. Натертый маслом карман кишел копошащимися червями.
Воздух с шумом вышел из легких Дэна, и он вдохнул зловонные пары. Он выпрыгнул из могилы на правую сторону, и вовремя – его стошнило на груду земли, а не на бренные останки Брэдли Тревора, чья единственная вина заключалась в том, что он родился, наделенный даром, в котором нуждалось племя монстров. Который монстры похитили у него с предсмертными криками боли.
13Они снова закопали тело, причем на этот раз в основном трудился Джон, а потом установили нечто вроде импровизированного надгробия из обломков асфальта. Им не хотелось, чтобы лисы или бродячие псы добрались до того, что теперь трудно было назвать плотью.
Покончив с этим, они вернулись в машину и уселись на сиденья, не говоря ни слова.
Первым нарушил молчание Джон:
– Что нам теперь делать, Дэнни? Мы же не можем просто оставить его здесь. У него есть родители. Дедушки и бабушки. Возможно, братья и сестры. И все они до сих пор пребывают в неведении.
– Ничего не попишешь. Ему придется пролежать здесь еще какое-то время. Причем достаточно долго, чтобы никто не вспомнил: «Эй, а ведь этот анонимный звонок в полицию поступил чуть ли не в тот же день, когда один странный парень купил в Эдейре лопату». Вполне возможно, что ничего подобного не произойдет, но мы не можем рисковать.
– Как долго?
– Быть может, месяц.
Джон задумался, а потом вздохнул.
– Лучше уж два. Пусть его родные еще два месяца надеются, что он просто сбежал из дому. И только потом узнают трагическую правду, которая разобьет их сердца.
Он покачал головой:
– Хорошо, что я не видел его лица. Иначе меня бы до конца жизни мучили кошмары.
– Ты удивишься, узнав, что может вынести человеческий рассудок, – ответил Дэн, вспомнив о миссис Масси, которая теперь надежно сидела под замком в его голове и уже никого не могла напугать. Он завел двигатель «форда», потом опустил стекло со своей стороны и несколько раз хлопнул перчаткой по двери, чтобы стряхнуть грязь. Затем надел ее, сунув пальцы туда, куда прежде солнечными днями ложились пальцы паренька. Закрыл глаза. А секунд через тридцать снова открыл.
