– Мне снилось это место, – голос Джордана звенел от напряжения.
– Правда? – спросил Клай. – Мне тоже.
– Норми шли сюда, следуя указателям «Кашвак равняется нет-тел», и именно здесь их встречали, – добавил Джордан. – Похоже на контрольные посты,[124] не так ли Клай?
– В каком-то смысле, – согласился Клай. – В каком-то смысле похоже на контрольные посты.
– У них стояли большие картонные коробки, набитые мобильниками, – рассказывал Джордан. Этой подробности из своего сна Клай не помнил, но у него не возникло и тени сомнения в правоте мальчика. – Горы мобильников. И каждый норми получал возможность позвонить. Везло каждому.
– Когда тебе все это приснилось, Джорди? – спросила Дениз.
– Прошлой ночью, – Джордан встретился с Клаем взглядом в зеркале заднего обзора. – Они знали, что им не удастся поговорить с людьми, с которыми они хотели поговорить. Глубоко в душе знали. Но все равно звонили. Брали в руки мобильник. Набирали номер и слушали. Большинство из них даже не сопротивлялись. Почему, Клай?
– Полагаю, потому что они устали бороться, – ответил Клай. – Устали быть другими. Хотели слушать «Прогулку слоненка» новыми ушами.
Они проехали площадки вытоптанной земли, на которых стояли павильоны. Впереди от шоссе отходила боковая дорога. Более широкая, с более ровным покрытием, чем само шоссе. Мобилоиды поворачивали на эту дорогу и скрывались в лесной просеке. А над деревьями, в полумиле или чуть дальше, виднелось стальное ферменное сооружение, которое Клай видел во сне. Подумал, что это какой-нибудь ярмарочный аттракцион, может, Парашютная вышка. На пересечении шоссе и боковой дороги стоял рекламный щит с изображением смеющегося семейства (папа, мама, сынок и маленькая сестричка) шагающего в страну чудес с аттракционами, играми и экспонатами выставки достижений сельского хозяйства.
ЭКСПО СЕВЕРНЫХ ОКРУГОВ
ГАЛА-ШОУ ФЕЙЕРВЕРКОВ 5-ГО ОКТЯБРЯ
ПОСЕТИТЕ КАШВАКАМАК-ХОЛЛ
«НОРТ-ЭНД» ОТКРЫТ «24/7» 5-15 ОКТЯБРЯ
ВЫ СКАЖЕТЕ: «ВАУ!!!»
Под рекламным щитом Клай увидел Порватого. Тот поднял руку и выставил перед собой, как бы говоря: «Стоп!»
«О, Боже», – подумал Клай и остановил маленький автобус рядом с ним. Глаза Порватого, которые Клай так и не смог нарисовать в Гейтене, были одновременно и тусклыми, и полными нездорового интереса. Клай говорил себе, что не могут они выглядеть такими одновременно, но ведь выглядели. Большей частью их застилал туман, но на какие-то мгновения вдруг неприятно оживали.
«Не может у него возникнуть желание ехать с нами!»
Но именно этого, похоже, и хотел Порватый. Он протянул к двери руки, сложив их ладонями, потом развел их. Сам жест неприязни не вызывал (словно мужчина показывал «эта птичка улетела»), но руки почернели от грязи, а мизинец на левой был сломан в двух местах.
«Вот они какие, новые люди, – подумал Клай. – Телепаты, которые не моются».
– Не пускай его, – голос Дениз дрожал.
Клай, который увидел, что конвейер мобилоидов слева от автобуса остановился, покачал головой.
– Нет выбора.
«Они залезут в твою голову и выяснят, что ты думаешь о гребаном сотовом телефоне! – сказал Рей, почти что фыркнул. – О чем еще все думают после первого октября?»
«Надеюсь, ты прав, Рей, – подумал Клай, – потому что до наступления темноты еще полтора часа. Как минимум, полтора часа».
Он дернул за рычаг и открыл дверь. Порватый, с разорванной нижней губой, отвисающей в постоянной усмешке, поднялся в салон. Невероятно худой, грязное красное «кенгуру» висело на нем, как на вешалке. Ни один из норми, сидевших в автобусе, не мог похвастаться чистотой, после первого октября правила личной гигиены потеряли приоритетное значение, но от вони, которую источал Порватый, у Клая едва не начали слезиться глаза. Это был запах созревшего сыра, который оставили в теплой комнате, чтобы он выдохся.
Порватый опустился на сидение у двери, то, что располагалось лицом к водительскому креслу, и посмотрел на Клая. И в его глазах не было ничего, кроме тумана и этого странного любопытства.
Затем заговорил Том, тонким, вибрирующим от ярости голосом, какой Клай слышал только раз, когда Том бросил: «Хватит, игры закончились», – толстухе, потрясающей Библией, когда та начала читать Алисе проповедь о конце света.
– Что вы от нас хотите? Весь мир ваш, каким он стал… что вы хотите от нас?
Изувеченный рот Порватого задвигался, произнося слово, которое слетело с губ Джордана. Только одно слово, произнесенное ровным, лишенным эмоций голосом: «Справедливости».
– Когда речь заходит о справедливости, – указал Дэн, – подозреваю, вы понятия не имеете, что это такое.
Порватый ответил жестом, вытянул руку в сторону боковой дороги, ладонью вверх, выставил указательный палец: «Поезжай».
Когда автобус тронулся с места, пришли в движение и большинство мобилоидов. Несколько вывалились из строя и начали драться, но в зеркало заднего обзора Клай видел и других, которые зашагали к шоссе.
– Ты теряешь войска, – заметил Клай.
Порватый не ответил, стадо не сочло целесообразным комментировать последнюю фразу. Его глаза, то пустые, то любопытные, то пустые и любопытные одновременно, не отрывались от Клая, который убедил себя, что чувствует их взгляд, ползающий по коже. Сцепленные пальцы Порватого, серые от грязи, лежали на коленях грязных, когда-то синих джинсов. Потом он улыбнулся. Может, это и был ответ. Дэн, в конце концов, оказался прав. На каждого мобилоида, который вышел из строя (слетел с катушек, по терминологии Джордана), приходилось много других. Но Клай и понятия не имел, сколь много, пока полчаса спустя лес не раздался в обе стороны, и они не проехали под деревянной аркой, на которой он прочитал: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА ЭКСПО СЕВЕРНЫХ ОКРУГОВ».
– Святой Боже! – вырвалось у Дэна.
Дениз лучше выразила охватившие Клая чувства: она вскрикнула.
Устроившись по другую сторону прохода на первом пассажирском сидении, Порватый смотрел на Клая наполовину пустыми глазами, злобными глазами ребенка-дебила, который собрался оторвать крылышки нескольким мухам. «Тебе это нравится? – говорила его ухмылка. – Это что-то, не так ли? Вся команда в сборе!» Разумеется, ухмылка могла означать все, что угодно. Даже: «знаю, что лежит у тебя в кармане».
За аркой начиналась центральная аллея и аттракционы, которые, судя по тому, как все выглядело, собирали во время Импульса. Клай не знал, сколько павильонов успели установить карни,[125] потому что некоторые сдуло, как и павильоны на контрольно-пропускном пункте в шести или восьми милях от территории ярмарки. Полдюжины, однако, стояли, и их боковины, казалось, дышали под вечерним ветром. «Крейзи Капс» построили только наполовину, как и «Дом ужасов» на другой стороне центральной аллеи (по той части фасада, что успели собрать, виднелись слова «МЫ НАПУГАЕМ ЛЮБОГО…», над которыми танцевали скелеты). Только чертово колесо да парашютная вышка в дальнем конце центральной аллеи выглядели готовыми к использованию, но в отсутствии иллюминации казались Клаю очень уж мрачными, и больше походили не на аттракционы, а на гигантские орудия пыток. Однако, один огонек мигал, он это видел, маленький красный маячок, наверняка работающий от аккумулятора, на самой вершине парашютной вышки.
