А он мог бы это сделать. Ярость Монтези сделала его неосторожным, он атаковал. Он не произнес перед этим ни одного заклинания, если не считать слабой магии ядовитого металла своего меча. Он был абсолютно открыт для контратаки. Даже если бы Лазарь был просто человеком, фехтовальщиком средних способностей, он мог бы остановить Монтези, очень опасного противника при других обстоятельствах, но не сейчас. Монтези потерял контроль над собой.
«Яблочко от яблони…» — подумал Лазарь.
Роберт пронзил Лазаря мечом, выбранным им специально для этого поединка. Лазарь вскрикнул, наклонился вперед, принимая отравленное серебро клинка, а Роберт оказался совсем рядом с ним, стараясь вонзить меч по рукоять в живот ненавистного врага. Лазарь обнял Роберта двумя руками, и они застыли, словно, любовники. Держа ладонями голову Роберта, Лазарь притянул ее к себе и прошептал:
— Ну, теперь ты счастлив, мальчик? Какой триумф для тебя.
— За моего отца, дьявол! — крикнул Роберт.
Он хотел вытащить клинок, расширить рану, и лицо его покраснело от усилий. Он попытался отодвинуться, посмотреть, что у него вышло, и отрубить врагу голову, но понял, что не в силах это сделать. Еще мгновение назад ему казалось, что враг слабеет, что в его руках нет силы. Теперь все было не так. Лазарь крепко держал голову Роберта, притягивая его к себе, все ближе и ближе. Монтези отчаянно сопротивлялся, он даже забыл о мече, начал произносить заклинание, призывающее тени на помощь. Но времени не осталось.
— Как и ты, — прошептал Лазарь, — твой отец знал меньше, чем ничего.
Роберт ощутил ледяные губы на своей шее, зубы вонзились в его плоть.
Малкеррин собирался уже покинуть площадь, призраки подняли его в воздух, чтобы отнести к театру. Это было совсем близко, всего несколько кварталов. В последний момент священник заметил бежавшего к нему Чингиза. Малкеррин не слишком встревожился. Непокорный не посмеет изменить форму, он не станет превращаться в летучую мышь, чтобы догнать его.
Но священник ошибся. Чингиз был воином. Да, он боялся дневного света, видел, как погибали его собратья, но он сумел преодолеть свой страх. Бросив меч, чтобы серебро не проникло в его новую форму, он превратился в огромного крылатого хищника, в черную смерть. Чингизу всегда особенно нравилось принимать форму летучей мыши.
Малкеррин был удивлен, но лишь на секунду. Его быстро опустили на землю, и туманные призраки атаковали Чингиза. Бессмертный еще не закончил превращение, но серебряного меча у него уже не было, так что он стал легкой добычей для теней. Через мгновение его уже разорвали на части. Малкеррин услышал крик на другой стороне площади: Октавиан и его союзники были поражены.
«Не стоит удивляться, — подумал Малкеррин. — Очень скоро очередь дойдет и до вас».
Снова собираясь взлететь, Малкеррин повернулся к своим рабам — туманным призракам. Но вспомнил о Роберте. Он оглянулся. Лазарь оторвал окровавленный рот от шеи Роберта, обезглавленный труп его лучшего ученика упал на землю. Малкеррин был ошеломлен. Роберт был его главной надеждой после смерти Винсента. Никто из других учеников не обладал энергией, мужеством и преданностью Роберта Монтези. Малкеррин отдал бы всех, чтобы вернуть Роберта.
Это невозможно! Роберт пронзил дьявольское создание серебряным мечом. На глазах у Малкеррина бессмертный вытащил клинок из живота и высоко поднял его над головой, словно бросая вызов своим врагам. Даже у тех Непокорных, что были свободны от суеверий, навязанных им церковью, не было полного иммунитета против серебра! А этот знал даже, как победить демонов.
Значит, Малкеррин не мог покинуть площадь. Это было слишком опасно. Он убьет безымянного врага, а потом отправится помогать своим солдатам, сражавшимся у театра.
Малкеррин видел, что Томас, старший брат Монтези, последний оставшийся в живых, бежит к бессмертному, убившему его брата.
«Томас, — позвал священник, — не делай этого. Я убью его сам. А ты и Магдалина продолжайте борьбу с остальными, держите их под контролем. Мы еще можем одержать победу!»
Раздался пронзительный крик сестры Марии Магдалины:
— СМОТРИТЕ!
Даже демоны обратили взгляды к небу.
Малкеррин улыбнулся. Сквозь снегопад были видны лишь две тени. Всего лишь две! Если это все, на что способны Непокорные, то они могут надеяться на победу.
Однако вскоре улыбка исчезла с его лица: Лиам понял, чего так испугалась сестра Мария. Рядом с вампирами приземлилась вовсе не летучая мышь, а огромный сокол, такого большого Малкеррин в жизни не видел.
— Боже мой! — прошептала Трейси. — Сандро, они ведь не сделают этого, как ты думаешь?
Происходило что-то невероятное. Мир мог узнать о существовании таких удивительных существ, узнать о таких ужасных событиях, но может так случиться, что они тут же будут уничтожены. Трейси хотелось помочь им, но она понимала, что ее убьют сразу же. Она могла только надеяться, что с Коди и Питером ничего не случится.
Они с Сандро устроились в тени аркады. Снегопад и потемневшее небо затрудняли съемку. Они видели, как вопреки всем законам природы чудовищные, жуткие существа, будто возникшие из ночных кошмаров, убивали воинов. Мир изменится, когда их репортаж покажет один из телеканалов Рима.
Время от времени, когда снегопад немного слабел, им удавалось увидеть превращения Непокорных, у Трейси от этого дух захватывало.
— Трейси, — быстро проговорил Сандро, — как насчет репортажа?
Она встала перед камерой, и Сандро подправил объектив, чтобы снимать не только сражение, но и Трейси.
— Сражение продолжается, — начала она. — Очень трудно понять, что руководит воюющими сторонами, невозможно решить, кто прав и кто виноват. Они обагрили руки в крови, но кажется, что правы не те, кто должен бы стоять на стороне добра. Однако, чем бы ни закончилось сражение, ясно одно: в результате этих невероятных событий мы будем намного ближе к знанию истины.
— Ладно, — сказала Трейси, перестав быть репортером, — пора менять место.
— Дерьмо, — пробормотал Сандро.
Он взял камеру, и они двинулись.
Он шел вперед, прячась под стенами Музея археологии, с камерой наготове. Трейси не отставала Камера оттягивала Сандро плечо, но он не замечал этого. Они нырнули в какую-то дверь, чтобы их не заметили, Они были довольно далеко от сражения, но рано или поздно их все равно увидят, если они не будут осторожны.
— Может, не пойдем дальше? — сказала Трейси.
Сандро не остановился, и ей ничего не оставалось, как следовать за ним. Его отношение к происходившему изменилось.
Трейси говорила о репортаже, это они уже сделали. Его карьера обеспечена, но теперь, если он выживет, он будет героем.
