– А женщина?
– Она все время была рядом. И когда он протянул мне записку, она так улыбнулась… Ехидно, я бы сказала. И добавила (чарующим, просто колдовским каким-то голосом):» только не забудьте передать! Лично ему в руки». Ваш друг при этих ее словах странно как-то побледнел и отвел глаза в сторону. Вот я и подумала, что она ваша жена. Или любовница. Это так?
– Нет. Вы не слышали ее имени?
– Не слышала. Я бы запомнила. Такие столичные красавицы не часто появляются в наших краях.
Отвернувшись от любопытных глаз хозяйки, развернул маленький клочок бумаги. Нервным, сбивчивым почерком (тот, кто писал, явно спешил) было написано следующее: «я знаю, где рукопись. Сегодня я встретил человека, который обещал отвести меня туда, где она находится. Место это похоже на то, что мы видели прежде – не доходя до ворот, между автобусом и замком. Жди меня в гостинице до утра. Если утром я не вернусь, уезжай отсюда. Маргарита».
Он снова повернулся к хозяйке гостиницы:
– Вы уверены, что эту записку оставил мой друг?
– Да вы что! Конечно! Именно он оставил ее мне. Разве вы не узнаете его почерк?
Почерк… В том-то и дело, что почерка врача он не знал. Ничего не ответив, скомкал листок в руке и помчался по лестнице. Он чувствовал себя так, словно ступеньки жгут подошвы его ног.
Комната. Он толкнул дверь – и застыл на пороге (хотя мысленно был готов к тому, что там найдет). В комнате все было перевернуто так, словно в ней происходила страшная борьба. Борьба не на жизнь, а на смерть. Развороченные постели валялись под ногами. Окно было разбито. Занавески – разодраны на полосы и свалены на батареи. Стол буквально раздавлен, словно на него бросили человека спиной. Впечатление было самым гнетущим… Остолбенев от мрачных предчувствий, он застыл на пороге, пытаясь держать себя в руках. Дверь ванной была приоткрыта. Он бросился туда. В ванной был тот же разгром. Зеркало разбито, умывальник свернут в сторону, туалетные принадлежности раздавлены на полу. На белом кафеле над унитазом в глаза бросились ярко-красные буквы. Корявые, с подтеками… Надпись кровью. Он похолодел – кровью врача? Он подошел ближе, внимательно вглядываясь в единственное непонятное слово, написанное корявыми, большими буквами: UNOS. Что могло оно означать? Он не знал. В душу медленно заползал леденящий ужас, от которого путались мысли и тряслись руки. Врач исчез не по своей воле.
Женщина… Единственную женщину, способную вот так запросто увезти из номера, он хорошо знал. Только это была не женщина. Из памяти выплыла оскаленная пасть монстра, и он отшатнулся, вызвав чудовищное видение из памяти. Не женщина, какое-то сверхъестественное существо, подробностей о котором он пока не знал. Существо, в женском обличии называющее себя Маргаритой. Маргарита. Он хорошо запомнил теперь это имя. Руки тряслись, а в душе стоял леденящий ужас, от которого весь спектр его мыслей превратился в лед. Больше ничего интересного в номере не было. Он бросился вниз.
Хозяйка все еще была в холле. Он схватил ее, крепко встряхнул, уже не думая о приличиях. Взглянув на его лицо, она передумала возражать. На ее конторке схватил листок бумаги, ручку. Быстро написал нужное слово и сунул ей под нос:
– Что означает UNOS?
– Это чешский язык. Означает похищение.
Он отшатнулся так, как будто его ударили в лицо.
– Возле замка есть лес? Густой лес?
– Есть, но я не понимаю…
– Как туда пройти? Быстро!
– Налево по улице…. Все время налево.
2010 год, Россия, Московская область
Он выключил компьютер – бессмысленно было сидеть, тупо уставившись в одну точку экрана. Он просидел так не один час, замирая от ужаса, и тщательно прислушиваясь к звукам вечернего города за окном. Ужас, ледяной, парализующий ужас заковал все его тело и мозг в прочную, сковывающую броню. И он не чувствовал в себе достаточно сил, чтобы справиться с такими оковами. Все было слишком неожиданно, слишком страшно. Он прекрасно отдавал себе отчет в том, что он – совсем не тот человек. Все это должно было случиться с каким-то искателем приключений, этаким мачо с пистолетом в кармане, героем боевика, как их любят «рисовать» в кино. Такой тип вполне был бы готов к ужасу этой истории. Поигрывая мускулами и смеясь в лицо опасности, знал бы, как поступить… Все это должно было случиться с другим человеком! Но только не с ним – провинциальным литературным редактором маленькой, даже не столичной газеты. С человеком, не выходившим из кабинета и так редко писавшим статьи.
Все началось в тот момент, когда главный редактор, его школьный друг и начальник по совместительству, предложил ему заработать на рекламе и написать материал о заводе, который когда-то сгорел. Вернее, этот завод когда-то сгорел, там еще погибли люди (был большой скандал, связанный с его приватизацией). Затем все утихло, новый владелец буквально за пару месяцев отремонтировал корпуса, поврежденные пожаром, и возобновил производство, обеспечив местных жителей множеством рабочих мест. И вот теперь руководство завода заказало рекламу в газете – к годовщине открытия возобновленного завода, несколько расширенных материалов, за которые очень хорошо платили, по высоким рекламным расценкам, что бывало нечасто.
– Вылезешь из своего кабинета, заработаешь денег, познакомишься с интересными людьми. Что может быть лучше? – сказал главный редактор, – к тому же, завод этот один депутат курирует, напишешь и о нем статейку. Не бесплатно, конечно, ты же знаешь.
Когда его приятель назвал фамилию депутата, отказаться он уже не смог. Это был его любимец, его кумир, самый честный и лучший (с его точки зрения) человек во всей политической верхушке. Он голосовал только за него и собирался голосовать снова, а заодно не пропускал ни одного митинга с его участием, даже в соседних регионах. Раз задание так совпало с его политическими пристрастиями, он уже не мог отказать. Он и не отказал. И тогда поехал на завод. Он немел, бледнел, потел, трясся железную руку своего кумира.
– Первым делом мы посетим заседание нашего «комитета по чистоте», так мы это называем, – широко, как с рекламного плаката, улыбался депутат.
– Комитете по чистоте? Что это такое? – несколько дивился он.
– О, мы следим за моральным обликом всех наших работников! Знаете старую мудрость: в здоровом теле здоровый дух? В советские времена были такие общественные суды, когда общественность строго осуждала аморальные поступки в коллективе – пьянство, например, или прогулы. У человека был сдерживающий фактор, он чего-то боялся. Жаль, что эта практика ушла в прошлое. И вот мы решили немного ее возобновить – в современном виде, понятно. Сейчас нет никаких сдерживающих факторов, а без них никак нельзя. Мы следим за чистотой наших рядов, за чистотой поступков, действий, мыслей. А те, кто повинен в злостных нарушениях, подвергаются моральной казни – осуждению коллектива или исключению из наших рядов. Впрочем, в первый раз мы всегда выносили предупреждение. Как правило, оно действует сразу… Пойдемте! Вы напишите обо всем этом в своей газете, и я уверен, уделите особое внимание заседанию комитета по чистоте.
