— Как попадет он туда из Парижа?
— Помчится с огромной быстротой на закат солнца.
— Но что же замышляет Моката?
— Увлечь меня обратно.
— Пытается вернуть душу в оставленное на земле тело? — медленно спросил герцог.
— Да. Моката горько сожалеет, что пожертвовал мною. Он мог бы использовать меня для собственных страшных целей в вашем, земном жизненном слое. Но теперь власть его окончилась.
— Возможно ли вернуть твою душу в тело насовсем?
— Да. Если действовать быстро. Пока луна пребывает в темной четверти.
— Желаешь ли ты вернуться?
— Нет, если не удастся освободиться от Мокаты.
— Как намеревается он вернуть тебя?
— Для него существует единственный способ. Отправление черной мессы по всем правилам.
* * *
— С принесением в жертву христианского младенца? — спросил де Ришло, помолчав.
— Да. Но, если тело мое пребудет неповрежденным...
Окончить фразу Танит не удалось. И герцог уже не смог задать следующего вопроса.
Не выдержал, как и следовало предполагать, Рекс ван Рин. Американец не знал, что де Ришло беседует лишь с эфирным или астральным телом, и вообразил, будто возлюбленная воскресла и восстала. По крайности, на время...
— Танит, — не своим голосом возопил Рекс, размыкая круг и вскакивая на ноги, — Танит!!!
Во мгновение ока призрак исчез. Бесследно.
Теперь уже вскочил де Ришло.
— Болван! — заревел он, потрясая кулаками. — Безмозглый остолоп!
Неизвестно, какими новыми эпитетами наградил бы Рекса впервые в жизни по-настоящему разъярившийся герцог, но сверху, со второго этажа, донесся короткий пронзительный крик.
* * *
— Это Флер! — подскочила Мари-Лу. — Что еще случилось?
Мгновение спустя она уже мчалась по лестнице. Ричард спешил по пятам, следом бежали остальные. Трясущимися руками откинула женщина защелку двери.
Настежь распахнула.
Окно детской было раскрыто. Серый липкий туман висел в примыкавшем саду. Постелька Флер пустовала.
Обезумевшая Мари-Лу разворошила скомканные простыни, еще хранившие смутный отпечаток маленького горячего тела.
Девочка исчезла.
— Отсюда они бежали! — выкрикнул Рекс. — Внизу еще стоит лестница!
— Тогда за ними! Скорей, ради Бога! — заорал Ричард.
Рекс одним прыжком перемахнул подоконник и очутился на каменной террасе. Хрупкий Саймон спускался по деревянным перекладинам. Ричард, не осмелившийся последовать примеру американца вполне, повис на руках и спрыгнул с меньшей высоты.
Герцог и Мари-Лу остались в детской. Женщина смотрела на де Ришло округлившимися глазами и даже не плакала, сраженная нежданным ужасом и горем.
Не намного лучше чувствовал себя и де Ришло. При одной мысли о том, что Флер угодила в лапы сатанистам, герцогу становилось нехорошо. Уж он-то лучше прочих знал и понимал, чем это грозит.
— Княжна, — выдавил наконец француз. — Княжна!
Горло сдавило спазмой и де Ришло умолк.
Мари-Лу стояла молча и не сводила взгляда с пустой кроватки.
Огромным усилием воли герцог подавил нараставшую панику. Лишь накануне заверил он супружескую чету: ваш дом в полной безопасности. Только тщательно следуйте моим распоряжениям, и все будет хорошо...
Де Ришло скрежетнул зубами.
Следовало действовать, и быстро.
— Где нянька?
— У... у себя, — выдавила Мари-Лу.
— Странно. Как можно спать при таком шуме и гвалте?
Герцог вошел в смежную комнату. Надавил электрический выключатель. Пригляделся.
Нянька мирно спала в своей постели.
— А ну-ка вставайте! — потребовал де Ришло, решительно тряся женщину за плечо. Та не шевельнулась.
— Да поднимайтесь же! — завизжала с порога Мари-Лу и тотчас оборвала крик.
— Сероглазый... Она мертва?
— Нет. Кажется, погружена в гипнотический транс. Это, впрочем, само по себе не опасно.
Оба возвратились в детскую. Герцог склонился и поднял бумажный лист, валявшийся у изножья кроватки. Тщательно, без помарок и ошибок исписанный на машинке:
«Пожалуйста, не беспокойтесь о малютке. Ее возвратят завтра утром, если, разумеется, будут выполнены известные условия.
Поскольку случай исключителен, я прибег к мерам, которых, как правило, не признаю, ибо не люблю нарушать закон. Не сомневаюсь: кое-кто из вас предложит вызвать полицию и начать розыск. Любое действие подобного рода будет расцениваться как враждебное и повлечет последствия весьма неприятные для ребенка.
Вы уже поняли, что я располагаю возможностью достоверно узнавать о ваших поступках и намерениях.
Неудача, приключившаяся этой ночью, прискорбно вызвала смерть молодой женщины, бывшей исключительно ценным и способным медиумом. Мистеру ван Рину удалось унести ее тело, находящееся ныне в вашем распоряжении; окажите любезность и сберегите надлежащим образом. Тело должно оставаться в библиотеке вплоть до получения дальнейших инструкций. Если вы попробуете вызвать врача либо судебно-медицинского эксперта, или, того хуже, похоронить мисс Танит, я буду вынужден похоронить малышку Флер. Заживо.
Кроме того, в действие вступят силы, о природе коих вы имели возможность составить собственное представление. Думаю, даже мистер Итон вполне убедился в мудрости и проницательности герцога де Ришло, чьими словами столь неразумно пренебрегал.
В продолжение наступающего дня вы будете находиться в библиотеке, дав слугам любые разумные объяснения.
И, наконец, мой добрый друг Саймон Аарон должен тотчас возвратиться для возобновления известных опытов, прервавшихся исключительно по вашей вине. Ровно в полдень он в одиночку, никем не сопровождаемый, покинет Кардиналз-Фолли и отправится к перекрестку проселочных дорог, лежащему строго на западе, в полутора милях от вашего дома. Устройство встречи я либо возьму на себя, либо доверю приближенному лицу.
Содействие господина Аарона в ритуале поклонения сатане, с целью возвратить некогда утраченный по его собственной вине Талисман Сета, должно быть совершенно добровольным. В противном случае девочка не вернется домой никогда.
Осмелившись пренебречь хоть одним из вышеперечисленных условий, или выполнив их ненадлежаще, вы станете убийцами собственного ребенка.
Саймон же Аарон, выполнив требуемое, возвратится в целости и сохранности вместе с Флер.»
Подписи не было.
Мари-Лу прочла наглое письмо, заглядывая герцогу через плечо.
— Что же делать? — спросила она в отчаянии. — Сероглазый, ведь эта гадина сдержит слово!
— Бог весть, — ответил герцог. — Думаю, что верить можно лишь обещаниям скверного свойства.
