Прежнее школьное прозвище возродилось. Товарки по новой работе за глаза называли Наталью почти так же, как одноклассники: - Айс Куин. И так же шушукались и сплетничали за спиной, строя всевозможные догадки на тему: - Кому же удасться наконец растопить сердце "русской ледышки". Даже пари пробовали заключать, - бестолку. Наталья продолжала взирать на окружающих свысока, хотя росту в ней было для модели немного - каких-то 170 сантиметров.
Так и получилось, что в свои неполные 17 лет она умудрилась сохранить девственность, пребывая, так сказать, в самой сердцевине мирового разврата. Продажное блятство, алкоголизм, наркомания и прочие "прелести" новой жизни соскальзывали с ее гладкой, мраморно белой кожи не оставляя и малейшего следа.
Даже внезапная и скоропостижная смерть матери от возникшего будто из ниоткуда онкологического заболевания не смогла нарушить ее душевного равновесия. Наталья, не проронив на людях ни единой слезинки, еще больше увеличила и так почти запредельную рабочую нагрузку, получив за это от завистливых коллег новое прозвище: - " русская машина".
То, что в глазах не блещущих особой соообразительностью модельных стерв представлялось "тайнами особой русской души" на деле имело простое объяснение. Маменька, не болевшая больше дня за последние десять лет, сгорела от лейкоза потому, что лишилась основного смысла своего существования, - выживания любой ценой. Сытая и безпроблемная жизнь буквально убила ее.
А дочка вовсе не игнорировала смерть матери ради пары тройки тысяч евро упущенной выгоды. Нет, просто по самой своей сути Наталье было невыносимо выставить свое горе на поругание окружавшей ее черни. Спустя год после первого знакомства с миром модельного бизнеса, иллюзий по поводу кастовой принадлежности своих коллег наша героиня уже не испытывала...
Так или иначе, жизнь продолжалась. Залечив рану, нанесенную потерей матери, и еще более закалив свою уверенность в превосходстве над окружающими, Наталья Подводная рванула вверх по карьерной лестнице, имея вполне реальные переспективы войти в ряды Топ-моделей мира.
Неизвестно, чем бы закончилась ее история, не вмешайся в нее сторонние силы. Скорее всего, Наталья нашла бы себе всамделишнего принца, или, на худой конец, барона. Благо в Старом свете аристократов, сохранивших более или менее приличную чистоту крови и остатки былой культуры, осталось немало.
Бери такого «породистого лоха» замуж, рожай маленьких принцев-барончиков, потом разводись и живи в свое удовольствие на доставшиеся в качестве отступного при разводе миллионы. Жизнь, вполне характерная для современных Золушек. Но не такова была Златовласка (а к тому времени она уже начала отращивать свои знаменитые кудри), чтобы принять столь банальную судьбу. Тем более, что в ее жизнь, как уже говорилось выше, вмешались посторонние силы.
Совсем посторонние, по отношению к нашей Земле и, тем не менее, стремящиеся найти на ней себе место. Посланцем этих сил на свою беду выступил уже знакомый нам Томми Карлссон. Пропавший из поля зрения почти на год "заграничный прынц", при повторном знакомстве показался Наташе потрепанным и испитым плейбоем лет 50-60. Новый опыт, кровью и потом заработанный за последний год, позволял девушке видеть содержание за прикрывающей его формой.
Былое очарование и шарм, так глубоко поразившие провинциальную девочку при первой встрече, испарились, как забытая на крышке унитаза в клозете ночного клуба дорожка кокаина. «Господином Карлссоном» изрядно подержанного гея Наталья называть уже не смогла, но то, что он ей рассказал, выслушала внимательно.
Выслушала и сразу поверила. Ведь звериный оскал "великих тайн", о которых полушепотом сообщил ей Томми, уже давно просвечивал сквозь гламурную оболочку мира высокой моды. Наташа всегда была умной и весьма проницательной девочкой. Теперь же, приобретя несколько тонн профессионального цинизма, она безвозвратно утратила "розовые очки" и о многом догадывалась сама.
Томми, не замечая ничего вокруг, вдохновенно рассказывал о "могучих оккультных силах, правящих миром", о "страшной цене, которую надо заплатить за бессмертие", "кровавом причастии", "неземном блаженстве" и прочих глупостях, сквозь бесконечную череду которых просматривалось НЕЧТО. Нечто наполненное, ночью, тайной и силой, страшное и влекущее одновременно.
Нечто, что могло изменить уже казалось бы предопределенную жизнь модели-баронессы-разведенки с мильонами. И, главное, способное реализовать ее самые потаенные мечты о Настоящем, Королевском Величии.
Сегодня это неизвестное, пугающее до дрожи под коленями, запретное знание само пришло за ней, выбрав посредником ничтожного человечишку Томми Карлссона. Наташа чувствовала, что время ее триумфа пришло, и, если она из страха или нерешительности упустит свой шанс, другого не будет.
Сейчас или никогда. Наталья Подводная войдет в число реальных хозяев мира. Пускай за это придется заплатить "страшную цену", оно того стоило. - Я поверила и сразу приняла приглашение. Мой мастер говорил, что я была идеальным кандидатом, какие встречаются не чаще раза в столетие. Люди с Гордыней такого масштаба всегда были большой редкостью.
А я, в дополнение к этой "основной добродетели Тьмы", обладала подходящими внешними данными и умудрилась сохранить девственность. Последний факт, как ни странно, оказался для преобразования в суккуба принципиальным. Так что приняли меня Гоимы с распростертыми объятиями и не стали годами томить в ожидании, как многих других.
Лучшего варианта для "вербовки" и придумать нельзя было. Меня не пришлось насиловать, соблазнять или обманывать, готовность продать душу в обмен на Силу и Безусловную Власть была уже встроена в меня всей моей предыдущей жизнью. И логично эту жизнь завершила. - Последние слова вампирша произнесла с такой болью в голосе, что даже мне стало не по себе, а из угла, где приютилась Катюха, послышалось тихое всхлипывание.
Наг, тяжело вздохнув, поднялся из-за стола и властным жестом прервал повествование. - Хватит, Наташенька. Любознательному Платону наверняка подробностей хочется. Как обращали, больно, приятно тебе было, и так далее... Кеша повернулся ко мне. - Как суккубой стать, знать, поди, хочешь, Дракончик? Не боись, тебе это уже не грозит! А вот твоей подруге по секрету сообщу. Наг сложил губы бантиком, и, придав лицу умилительное выражение, мелодично пропел: - ОЙ, что это?! ОЙ, кто это?! ОЙ, чем это?! ОЙ, за чем это?! – ОЙ-ей-ей, приятно-то как!
Все действо исполнялось Кешей с такими неприличными жестами, ужимками и пантомимой, что атмосфера за столом невольно разрядилась. Даже взгрустнувшая было Екатерина, заулыбалась и налилась несвойственным ей ныне румянцем.
