Обходить поселок севернее, чтобы двигаться назад западнее шоссе, было неразумно – на болотистой равнине ему будет трудно укрываться от вражеских глаз, ведь густой камыш там растет далеко не везде. Пробираться восточнее автострады тоже грозит неприятностями – ведь именно здесь только что кипел бой. Зато, если не наткнется на свинок, выиграет в расстоянии – не придется делать обход.
Решено – пойдет восточнее.
На первые следы боевых действий наткнулся уже минут через десять. Прямо через лес проломилось несколько единиц гусеничной техники. Деревья свалены, упавшие стволы частично ошкурены траками, а иногда и жестоко расщеплены. Местами попадаются следы пуль, а один раз Тоха поднял с моховой подушки автоматную гильзу, остро пахнущую сгоревшим порохом.
Дальше продвигался еще более осторожно, хотя куда уж больше… Правее то и дело начинали гудеть моторы – в поселке продолжалась нездоровая шумиха. Но в лесу тишь да благодать – только редкие следы войны нарушают душевный покой.
Еще через десяток минут Тоха выбрался к подбитому бронетранспортеру.
С опушки поляны усмотрев зеленую тушу, присел в кустах, изучил ее внимательно. Быстро понял – техника не Синельникова. Скорее всего, свинки докатались. Машина не сгорела, да и с виду почти целая. Если не считать чернеющей пробоины в передней части. Тут даже Тохе стало понятно – танкисты постарались. Врезали подкалиберным. Взрыва, как он понял, такой снаряд не дает – просто кусок железяки, без взрывчатки. По сути, наконечник лома из особых сплавов и идеально выверенной формой. Дротик индустриального века. Способен прошивать корпуса танков – БТР ему как матерому тираннозавру пачка чипсов. Скорее всего, насквозь пролетел, даже не заметив препятствия. По пути перемолотил в рубленый фарш всех, кто попался, тем же самым грязным делом занимались и осколки разбитой брони.
Выбраться из укрытия для детального осмотра вражеской техники Тоха не решился. А вдруг там кто-то живой остался? Или сейчас сюда вернутся свинки, забрать подбитую технику на металлолом. Да и нафига ему нужен этот стальной гроб? Обошел полянку десятой дорогой, уткнувшись при этом в кладбище. Идти туда не стал – обогнул и его по лесу, а уж затем, прячась за кустами, выбрался к шоссе.
Всего лишь час назад их колона ехала по этой дороге с демонстративной наглостью. Было отчего наглеть: имелся танк с отличным экипажем из опытных офицеров, новенький бронетранспортер, самоходка с мощнейшей пушкой, и грузовик с запасом снарядов, патронов и оружия. А теперь Тоха пробирается здесь в одиночку, на собственных ногах, да еще и в одном кроссовке.
Как быстро меняется мир…
А еще, по пути, они часто встречали тех, кто пытался ехать по дороге столь же нагло. А может и не нагло – осторожно крались, ночами. Но они больше не ехали. Расстрелянные машины стояли на обочинах, или лежали в кюветах. Иногда смятые гусеницами, иногда частенько или полностью обгоревшие. Рядом смердят трупы водителей и пассажиров. Точнее остатки трупов – зверье, воронье и «четвероноги» время не теряли. Да и свинки, если Богданов не соврал, не брезговали человечиной.
Но Тохе не нужна была машина – он пришел на дорогу за другим.
Зрительная память не подвела – вышел точно куда хотел. У обочины лежит мотоцикл, в кювете обглоданный костяк, почему-то без черепа. Чуть дальше, на пыльной траве, валяется ядовито-синий рюкзачок и какой-то неряшливый узел – похоже на свернутую куртку. Обувью здесь не разжиться – зубастые твари, настойчиво пробираясь к мясу ступней, поработали над ботами неслабо. Да и остатки цивилизованности мешали заняться грабежом смердящих скелетов – брезговал.
Подняв мотоцикл, Тоха поспешно покатил его к лесу, по пути прихватив сверток. В кустах изучив трофей, убедился, что это действительно куртка – нарезал из нее себе новый «лапоть», покомпактнее старого. Затем занялся мотоциклом.
Бензин в баке был, хоть и немного. Ключи в замке. Остается выяснить – не сломан ли. Если сломан, то дело дрянь – чинить такую технику Тоха не умеет (да и никакую не умеет). Хорошо, хоть ездить в свое время неплохо научился – теперь пригодится.
Мотоцикл завелся легко. Отлично – похоже, у Тохи началась полоса везения. Шлема не было – пропал куда-то вместе с головой хозяина, но это не страшно. Гаишников сейчас можно не бояться, а от тех, кого следует опасаться, шлем не защитит.
Теперь надо углубиться в лес – где-то там, километрах в трех-четырех, тянется железная дорога. Вдоль нее, как заметил Тоха, идет грунтовка. По ней он и двинется на север. Карты у него нет, но это и не нужно. Рано или поздно путь преградит река – вот вдоль нее ему примерно полста километров надо будет к западу проехать, до города. Места там уже будут относительно знакомые – не заблудится.
Новую обувь Тоха обнаружил часа через два, успев проехать восемьдесят километров. Двигался не по прямой – петляя по глухим проселкам, иногда по лесным тропам, бывало и просто по ровному бездорожью. Но все равно, удалился от места боя порядочно – наверное, уже на полпути к городу.
Передвигающийся отряд свинок ему попался лишь однажды – на той самой дороге, что шла вдоль железки. Издали увидев поднимаемую машинами пыль, Тоха успел укрыться в кустах, откуда и рассмотрел врага. Танк, два бронетранспортера, «Камаз» с автоматчиками. На тенте грузовика виднелась прореха с обугленными краями. Странно, что не сгорел весь – возможно, эта неприятность в дождь приключилась. Интересно – чем его так некрасиво отоварили, и кто?
На овсяном поле встретил следы нешуточного боя. Здесь броневыми гробами застыли четырнадцать боевых машин. Танки с разбитыми гусеницами и закопченной броней, изуродованные бронетранспортеры (один даже на бок перевернуло), жестоко исковерканные остовы сгоревших «Хаммеров». Будь с Тохой мужики вроде Рощина, за минуту бы определили, что здесь произошло, и когда. Но таких спутников у него больше не было, а разбираться самостоятельно не хотелось. Кто-то все еще продолжал сражаться всерьез, причем имел достаточно сил для таких вот эпических баталий. Воинских объектов в этих краях хватало – неудивительно, что здесь до сих пор действовали хорошо вооруженные группы или даже приличные подразделения.
Людей, кстати, хватало. Когда Тоха ехал на бронированной технике, все было не так – народ предпочитал прятаться, и иногда складывалось впечатление, что их отряд это последние люди, оставшиеся на Земле. А вот мотоцикла никто не боялся – свинки их не использовали.
Проезжая через села, Тоха не раз замечал возню на огородах: то ли хозяева выползли из погребов на прополку делянок, то ли голодающие беженцы заготавливают дары деревенской земли. Несколько раз сталкивался с автомашинами. Из салонов испуганно таращились женщины и дети, мрачно косились мужики всех возрастов, некоторые при оружии. Никто не останавливался при виде Тохи – люди не горели желанием общаться. У всех одна беда, и каждый старается выпутаться из нее по-своему.
