«Алекс мне действительно нравится. Я не хочу, чтобы он умер».
* * *
Сегодня аудитория Алекса выходит далеко за пределы скалолазания. Например, он известен также как «тот парень, у которого Сара Логан брала интервью для 60 Minutes» или «тот парень на крутой фотке National Geographic». Однако для того, чтобы люди, не знакомые со скалолазанием в полной мере, поняли, чем именно занимается Алекс, нужно привести в качестве примера небольшой список техник, снаряжения и категорий сложности маршрутов.
В традиционном альпинизме два человека связываются друг с другом нейлоновой веревкой, обычно длиной 50–60 метров. Один альпинист, сделав на стене станцию страховки и будучи закреплен на ней самостраховкой, страхует лидера, лезущего вверх по линии подъема. Чтобы свести к минимуму последствия от падения, по пути лидер с помощью разнообразного снаряжения – крючьев, закладок, френд, шлямбуров – устанавливает на рельефе точки страховки, к которым через звенья в виде карабинов крепится веревка, свободно проходящая через эти звенья.
На протяжении большей части истории альпинизма ведущий вбивал молотком крюк в полости естественных трещин в скальной поверхности. Ассортимент крючьев многообразен – сначала их делали из железа, но позднее стали производить из стальных сплавов (и еще позже даже из титана – материала, применяемого в космической и оборонной отраслях; что небезынтересно, первенство в разработке и применении титанового снаряжения принадлежит альпинистам СССР). Когда крюк твердо «садился» в трещину, лидер вщелкивал карабин (звено треугольной, овальной или трапециевидной формы с пружинной защелкой) в ушко крюка, а затем протягивал через карабин веревку. Таким образом, если лидер падал и пролетал, скажем, даже полтора метра от уровня выше нижнего крюка, страхующий на другом конце веревки мог остановить свободное падение напарника, составляющее чуть более трех метров (с учетом растяжения нейлоновой веревки, которая смягчала рывок).
В 1980-х крючья стали пережитком прошлого, потому что постоянное забивание и извлечение крючьев наносили вред скале и оставляли на ее поверхности уродливые отметины (тем не менее пусть и в ограниченной форме, но крючья применяются в альпинизме до сих пор. – Ред.).
Вместо этого скалолазы начали использовать закладки – закладные элементы из металла различной формы, которые можно вставить в скальные щели и трещины так, чтобы они за счет своей геометрии и распора в полости трещины крепко держались при усилии, направленном вниз. Закладки значительно опаснее, чем крюки. В конце 1970-х Рэй Джардин изобрел хитроумные устройства, названные им «френды» (сложное закладное приспособление для страховки, быстро устанавливаемое в трещинах разного размера, работающее по принципу распирающихся эксцентриков, стало весьма революционным шагом в альпинистской технике страховки. – Ред.).
С первых дней этого открытия альпинисты смогли преодолевать непроходимые ранее участки скалы, используя свои точки страховки в качестве искусственных опор и зацепок. Такой способ получил название «лазанье с искусственными точками опоры» или сокращенно – ИТО. Целые питчи с ИТО могут быть пройдены вместе с etrier, aider – нейлоновой стропой с тремя или четырьмя петлями для ног, играющей роль гибкой лестницы. Скалолаз висит на ИТО в виде крюка, закладки или френда и вместо скалы лезет по нейлоновым ступенькам.
В конечном счете расширили технический арсенал шлямбуры (шлямбур – ручной инструмент, которым пробивают отверстия в камне или бетоне). На монолитной поверхности скалы без трещин и щелей пробивается молотком или сверлится механической дрелью отверстие. В это отверстие вбивается цилиндрический болт, сделанный, как правило, из нержавеющей стали. На головке болта закреплено металлическое ухо, похожее на ухо скального крюка. После этого альпинист вставляет в ухо карабин, в который вщелкивает веревку. Хороший шлямбур так же крепок и надежен, как и лучший скальный крюк.
Альпинизм в свободном стиле, в отличие от фри-соло-одиночек, означает, что лидер использует страховочное снаряжение только для предохранения от падения. Он не использует закладки или френды, чтобы держаться за них как за опору и подтянуться вверх. Он лезет по скале только при помощи рук и ног, но если срывается вниз и точка страховки его удерживает, то почти наверняка не получает травму.
В США скалолазные маршруты в свободном стиле оцениваются по категориям сложности, называемым YDS (Yosemite Decimal System). Диапазон оценки сложности выражен цифрами – от 5.1 до 5.15. Причина такой странной нумерации в том, что американские эксперты на протяжении долгого времени верили, что никто не пролезет маршрут сложности 5.9. Но в конце 1960-х этот рубеж был пройден, и эксперты поняли, что у них нет другого выбора, кроме как добавить маршрут 5.10. Система консервативна, поэтому высшие категории сложности, такие как 5.13, подразделяются на четыре подкатегории – от 5.13a до 5.13d. Первоклассные скалолазы признают, что между 5.13b и 5.13c настолько же большая разница в сложности, как между 5.8 и 5.9.
На сегодняшний день самый сложный маршрут, который могут пролезть лишь несколько человек, – это 5.15c.
В течение последних двадцати лет шлямбуры послужили развитию феномена спортивного скального альпинизма. В нем, в отличие от традиционного альпинизма, не используют закладки и френды для страховки. На спортивном маршруте стационарные шлямбуры расположены друг от друга на расстоянии от 1 до 2,5 метра и перед лазаньем скалолазы зачастую могут просмотреть маршрут с верхней страховкой. Это позволяет им справляться с очень сложными маршрутами в свободном стиле без использования закладок или френдов при практически абсолютной безопасности. Лидер просто вщелкивается в каждый шлямбур по пути восхождения. Для страхующего поймать лидера во время срыва – обычное дело.
В последние годы популярность спортивных восхождений получила стремительный рост. Есть такие отчаянные подростки, которые могут пролезть маршрут сложности 5.14, хотя ни разу не пролезли и одного питча в традиционном альпинизме и даже не имеют представления о том, как это делается.
Причина этого кроется в том, что категорийность YDS от 5.1 до 5.14 измеряет только чистую сложность самого трудного движения на маршруте и практически все популярные трассы в мире – это короткие спортивные трассы на легкодоступных скалах. Чтобы пролезть маршрут сложности 5.15, такие профи, как Крис Шарма или Адам Ондра, будут работать над последовательностью движений на протяжении недель или даже месяцев. Они будут безопасно срываться сотни раз, пока не смогут пройти весь маршрут целиком без единого срыва. Такой тип лазанья очень специфичен, и Ондра преуспел в нем как никто иной.
Как ни парадоксально, но в конечном счете традиционное лазанье более спортивно, чем спортивное лазанье. Оно также более дерзкое и опасное.
Фри-соло – это отдельная история. Когда Алекс Хоннольд совершает одно из своих длинных фри-соло, он обходится без веревок, страхующего и какого-либо ИТО (ни шлямбуров, ни закладок, ни френдов) для предотвращения падения или создания искусственных зацепок. Шансы сорваться даже на маршруте сложности 5.11 или 5.12 довольно высоки. Только несколько профи дерзнули выйти за пределы сложности 5.11 во фри-соло, да и то, как правило, на коротких маршрутах и после длительной проработки маршрута с веревкой и напарником, чтобы запомнить каждую зацепку и последовательность движений. Если на то пошло, когда вы лезете без веревки, вы можете упасть и разбиться даже на маршруте сложности 5.4, если неожиданно обломится зацепка.
Так что фри-соло – наиболее чистая разновидность скалолазания из когда-либо придуманных. Это экстремальное приключение на скалах с самой высокой ценой за малейшую ошибку.
Люди постоянно спрашивают меня, как и почему я решил заниматься фри-соло. Я сомневаюсь, что они полностью верят мне, когда я даю честный ответ. Правда в том, что, когда я начал лазать на скалах, я был слишком застенчив, чтобы подходить к незнакомым людям и просить постраховать меня.
Я начал заниматься скалолазанием в возрасте 10 лет на скалодроме в моем родном городе Сакраменто в Калифорнии. К 19 годам я уже немного лазал на скалах, но был настолько замкнутым, что боялся заговорить с незнакомцами. Хотя я уже лазал 5.13, но не мог собраться с духом, чтобы подойти к ребятам возле скалы вроде Лаверс Лип рядом с озером Тахо и спросить, не хотят ли они составить мне компанию.
Тогда я начал лазать соло. Первым соло-подъемом в моей жизни был пологий маршрут по плитам – лежачка – под названием Knapsack Crack 5.5 категории сложности в скальном районе Lover’s Leap (лежачка – такое определение дает этому виду рельефа Хоннольд – оставим это название и далее по тексту; сложность 5.5 по американской системе примерно соответствует 4–й категории трудности по системе UIAA из 11 возможных или 3–й по французской скалолазной классификации, то есть типа крымской «тройки» – «четверки», очень простой для такого скалолаза, как Хоннольд. Это могут быть пологие плиты или что-то вроде «катушек» на Красноярских Столбах – наклонные каменные поверхности без явных углублений и зацепок, преодолеваемые за счет трения и инерции движения. Пологие «бараньи лбы» по характеру рельефа тоже могут соответствовать понятию «лежачки»).
