Затем действую по аналогичному сценарию с помидорами – сверху зелень и чеснок. Перчу, солю. И, наконец, заключительный аккорд. Покрываю овощи ломтиками сулугуни (при запекании они подтают и покроют овощи однородной сырной массой) и отправляю в духовку (220 °C) на двадцать минут.
Подавать сырно-овощную запеканку в горячем виде.
После ужина мы, довольные и сытые, выползаем на улицу. Надо выгулять Айдынлыг, и заодно Софико хотела послушать Босфор. «Знаешь, он такой красивый, чувственный и молчаливый. Что может быть привлекательнее молчаливого мужчины? Вот за Босфор я вышла бы замуж. И по любви».
Я закрываю глаза и вижу тебя. Весенний солнечный день, и набережная уже не безлюдна. Ты сидишь на подоконнике, грызешь миндаль, улыбаешься мне и рассказываешь о последней любви поэта Бродского. Наш любимый поэт влюбился в итальянку русского происхождения. «Пять лет жизни с Марией Соццани были для него счастливее, чем предыдущие пятьдесят… Хорошо, что от этой любви есть ребенок».
Мы с тобой тоже мечтали о дочери. Теперь мы не вместе. Но эта мечта продолжает жить во мне, хоть больше я и не делю ее с тобой.
…После каждой иллюзорной встречи с тобой я заглядываю в себя и еще раз убеждаюсь в том, что во мне больше нет тоски, злости и недосказанности. Ты знаешь, я любил, люблю тебя. Хоть и редко говорил об этом вслух. И я счастлив, что смог отпустить тебя без постыдных сцен. Сохранив самым добрым, любимым воспоминанием.
Наверное, это и есть высшая сила настоящей любви, когда после расставания светлые чувства сохраняются, не перерастая, как это часто бывает, в ненависть…
У нас с тобой даже было любимое блюдо, которое ты назвала «В честь Бродского». Паста со шпинатом. Помню, когда ты в первый раз ее готовила, я спросил: «Какая связь между шпинатом и поэтом?» Ты тогда засмеялась: «Ты, Бродский и шпинат. Это то, что я очень сильно люблю».
Паста со шпинатом стала одной из моих любимых. Правда, изначально смесь этих двух ингредиентов не ассоциировалась у меня с чем-то особенно вкусным. Как оказалось, совершенно напрасно.
Сейчас, в период похудения, паста со шпинатом на обед – самое что ни на есть подходящее. Только покупаю я макароны из твердых сортов пшеницы и при готовке уменьшаю количество соли, заменяя ее специями и чесноком. Кто-то скажет, что макароны для худеющего человека – непозволительная роскошь. Но посмотрите на итальянцев! Паста с овощами и зеленью прекрасно усваивается и (это мало кто учитывает) провоцирует в организме выработку серотонина, гормона счастья, которого так не хватает всем худеющим.
А еще важно не забывать то, что все хорошо в меру. Именно потеря чувства меры чаще всего становится причиной многих наших неудач в жизни. Нужно уметь вовремя остановиться, даже если хочется еще, – оберегая себя от разочарований.
Для пасты «В честь Бродского» я закидываю макароны в кипящую воду, в которую добавляю соль, столовую ложку оливкового масла и пару щепоток куркумы. Благодаря куркуме наша паста приобретет аппетитный желтый цвет и в контрасте с зеленым шпинатом будет смотреться очень живописно.
Пока варится паста, займемся соусом. Он готовится довольно быстро.
Берем сковороду с толстым дном и обжариваем на минимальном количестве оливкового масла одну луковицу. Затем к луку добавляем замороженный зеленый горошек, шпинат. Если листья крупные, то нарезаем их на две части. Тушим шпинат буквально пять минут – листья должны обмякнуть, потемнеть.
Убираем огонь, добавляем в луково-шпинатную массу мелко нарезанные дольки чеснока (я люблю побольше), чуть-чуть солим, перчим и посыпаем сушеными травками (предпочитаю базилик).
Закрываем крышку, даем настояться пять – семь минут. Перемешиваем пасту со шпинатным соусом. Только не забудьте после такого вкусного обеда погулять полчасика…
За окном ночь, в кафе темно. Я сижу за столиком, Айдынлыг развалилась у входа, сторожит хозяина. Отважная моя толстушка с самыми преданными глазами…
Со дня нашего расставания прошло немало времени. Наконец я не ищу ее в бесконечной толпе Истикляля[20]. Но я помню о ней. И если раньше так хотелось избавиться и от этого тоже, то теперь принял воспоминания и… освоился с ними как с прошлым. Если забудешь о том, что осталось за твоими плечами, то не сможешь определить направление – вперед ли ты движешься.
И та грусть, что сегодня охватила меня, – это не депрессия и не отчаяние. В жизни многих из нас есть человек, к которому мы постоянно мысленно возвращаемся. Наверное, это уже даже не любовь, а какая-то особая связь. Ты греешься в его, пусть и иллюзорных, объятиях, когда за окном или внутри мороз. И так помогаешь себе сам.
Моя мама Сария-ханум вчера написала мне СМС: «Сынок, если сегодня ты не понимаешь, почему все так происходит, это вовсе не значит, что завтра ты не будешь за произошедшее благодарен. Люблю». Как всегда вовремя, как всегда актуально. А еще я улыбаюсь, представляя, как мама, которая на «вы» с девайсами, долго и кропотливо набирает сообщение сыну.
Майский Босфор улыбается. В нем больше нет меланхоличной угрюмости – она осталась там, в заводи минувших непогод. Будто ничего холодного, слякотного и не было. Удивительное и спасительное устройство людей и, как оказалось, Босфора тоже: мы умеем оторваться и даже забыть о тяжелых, морозных днях, стоит только в новом дне появиться теплому свету. И это не психологическая самозащита. Это наше какое-то врожденное, инстинктивное желание идти дальше, вопреки падениям. Не стоять на месте. В этом и заключается сила человека.
Утренняя встреча с преданным другом Босфором завершается, надеваю поводок на Айдынлыг, и мы спешим домой, а оттуда в кафе. Весь мой коллектив «У Хасана» будет работать в жестком режиме – в это время в Стамбуле наплыв туристов. Цветут тюльпаны, солнца больше положенного, и надежд вокруг столько, сколько капель в Босфоре. Может быть, даже больше.
Софико, которую я уговорил погостить у меня еще недельку, утверждает, что такого количества положительных флюидов, как в Стамбуле, она не получала ни в одном другом весеннем городе.
«Я была весной во многих странах мира, дружище. Но таких ощущений, что переполняют меня в это время в Стамбуле, ни в каком другом городе не было! Здесь мне не приходится себе напоминать, что все пройдет, а дальше лето, значит, непременно будет еще больше хорошего. Такая надежда здесь есть по умолчанию, носится в воздухе».
Тихонько захожу домой переодеться. Наверное, Софико еще спит. Пока мою лапы Айдынлыг, улавливаю шум и запахи с кухни. Неужели я оставил что-то на плите? Вбегаю на кухню. А там моя грузинская подруга. В фартуке и с банданой на голове. Нарезает зелень и одновременно помешивает что-то в сковороде. Не успеваю я спросить, что она готовит, как Софико быстро вываливает всю необходимую информацию.
«Душа моя, ты пока попей чаю, минут через десять чахохбили будет готово… Хорошо, я с собой хмели-сунели привезла. У тебя ничего не найти! Кстати, моя прабабка готовила чахохбили из мяса фазана. Не зря фазан на грузинском “хохоби”. Но сейчас уже и сами грузины чаще используют курятину – глобализация, черт возьми!»
Вот это везение! Прямо неделя грузинской кухни в Стамбуле. Видимо, и сегодня придется забыть о диете. Ничего страшного, завтра устрою разгрузочный день на йогурте и овощном салате. Но я не могу стоять в стороне. Умываюсь, достаю из шкафа второй фартук и вливаюсь в кулинарный процесс. Я должен научиться готовить чахохбили! Айдынлыг возмущенно гавкает, пока я завязываю на спине фартук. «Эй, хозяин, ты, главное, про мой завтрак не забудь! Я-то не на диете!»
Первым делом Софико обжарила на сковороде с толстым дном нарезанный кольцами лук, а затем кусочки куриного филе (не грудку, а мясо с бедер). Готовить чахохбили желательно на сливочном масле – так вкус получается более насыщенным, по-настоящему оригинальным. Как только курятина побелеет, добавляем к ней кусочки очищенных от шкурки помидоров. На все блюдо не более двух томатов – кислый привкус нам ни к чему.
Через пять минут следом за помидорами наливаем в чахохбили три столовые ложки белого сухого вина, солим, перчим, посыпаем хмели-сунели и тушим на маленьком огне пятнадцать минут под закрытой крышкой. Завершающая нотка – в тушеную в вине курятину добавляем ложку молотых грецких орехов, мелко нарезанную петрушку, кинзу и выдавливаем два зубчика чеснока. Снова закрываем крышку, тушим еще пять минут, снимаем сковороду с плиты и даем нашему чахохбили настояться.
«Только запомни: грузины орехи в чахохбили не добавляют. Это уже моя вольная интерпретация, легкий “закос” под сациви. Но я люблю грецкие орехи в горячих блюдах, они придают пикантность…» Сразу подавать это блюдо нельзя. Его ингредиенты и приправы должны смешаться в единый тонкий вкус.
Свежий хлеб, мякоть которого пропитываешь соком чахохбили, нежная брынза и весенний воздух из окна – лучшей компании для этого блюда не придумаешь.
